Мир Реки

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Река (значения).

«Мир Реки» (англ. Riverworld) — научно-фантастическая пенталогия писателя Филипа Хосе Фармера (Philip José Farmer).





Фантастическая идея

Мир Реки — это подобная Земле планета, расположенная на неопределённом расстоянии от Солнечной системы в будущем несколько тысячелетий спустя. Поверхность планеты была терраформирована, чтобы состоять исключительно из одной ошеломляюще длинной долины реки. Исток реки — маленькое северное полярное море, от которого она протекает меридиональными зигзагами по одному из полушарий, делает круг вокруг южного полюса и затем так же зигзагообразно устремляется опять к северному полюсу, пока снова не впадает в полярное море. Река имеет среднюю ширину 1,5 мили и глубину около 1000 футов — мелкая около берега, но резко углубляется к середине. Берега реки плавные и пологие, расширяющиеся в широкие равнины с обеих сторон, затем они возвышаются во всё более ступенчатые холмы перед скачком в абсолютно неприступный горный хребет, более высокий чем Гималаи. Долина реки в среднем 9 миль в ширину, включая сужения и редкие расширения в озёра с островами. Длина реки от истока до устья 20 миллионов миль.

Погода планеты абсолютно управляема; нет времён года, и ежедневные изменения погоды регулярны. Единственными животными являются земляные черви и рыбы. Растительность буйная и очень разнообразная, включает в себя деревья, цветущие лианы, несколько видов быстрорастущего бамбука и упругий ковёр из травы, которая покрывает равнины и простирается вдоль русла реки глубоко под воду. У Мира Реки нет луны, но есть большое число звёздных объектов в небе, включая газовые туманности и звёзды, которые достаточно близки, чтобы иметь видимый диск. Эти объекты обеспечивают достаточно света, чтобы видеть ночью, и привели обитателей к предположению, что Мир Реки расположен в галактическом ядре.

История Мира Реки начинается, когда почти всё человечество, со времён первого человека разумного до начала XXI века, одновременно воскресло вдоль берегов реки. Первоначально год ограничения был дан как 1983 (когда романы были первый раз изданы), но он был несколько отдалён в поздних публикациях. Предлогом для ограничения было уничтожение большей части человеческого рода во время катастрофического первого контакта с инопланетянами, посетившими Землю. Число воскрешённых людей дано как «тридцать шесть миллиардов, шесть миллионов, девять тысяч, шестьсот тридцать семь» (36 006 009 637). По крайней мере 20 % из них жили в XX веке. Это связано с бо́льшим количеством населения в более поздних веках по сравнению с более ранними. Были воскрешены все за исключением детей, умерших до пятилетнего возраста, умственно отсталых людей и душевнобольных.

В каждой области речной долины первоначально вместе воскресли три группы людей: бо́льшая группа из одного периода времени и места, ме́ньшая группа и другого времени и места и очень маленькая группа людей из случайных времён и мест (большинство людей XX и XXI века распределено по реке как часть этой последней группы).

Люди получили гарантию возрождения после смерти, им обеспечивается регулярное питание и прочее обеспечение, однако у людей нет оружия и других достижений прогресса. Казалось бы — создан рай для людей, но цели всеобщего воскрешения неизвестны, некоторые хотят узнать всю правду о мире, в котором оказались. Однако, весьма скоро практически повсеместно начинаются локальные войны с традиционными мотивами. Целью создателей, как выясняется в конце концов небольшой группой, было духовное самосовершенствование человечества, а Мир Реки — аналогом Чистилища, «промежуточной станцией» на этом пути.

Основные черты идеи цикла весьма напоминают Философию общего дела Н. И. Фёдорова.

Книги серии

  • «Восстаньте из праха» («В свои разрушенные тела вернитесь») (To Your Scattered Bodies Go, 1971)
  • «Сказочный корабль» (The Fabulous Riverboat, 1971)
  • «Тёмный замысел» (The Dark Design, 1977)
  • «Магический лабиринт» (Magic Labyrinth, 1980)
  • «Боги Мира Реки» (Gods of Riverworld, 1983)
  • «Река Вечности» (River of Eternity, 1983)
  • Межавторский сборник «Легенды Мира Реки» (Tales of Riverworld, 1992), составленный Ф. Фармером, куда вошли произведения:
    • «Через тёмную реку» (Crossing the Dark River)
    • «Дыра в аду» (A Hole in Hell) // Автор: Филип Фармер под псевдонимом Дэйн Хелстром
    • «Благословенная земля» (Graceland) // Автор: Аллен Стил
    • «Всяк человек Бог» (Every Man a God) // Авторы: Майк Резник, Барри Молзберг
    • «Забавы Мира Реки» (Blandings on Riverworld) // Автор: Филлип Дженнингс
    • «Два вора» (Two Thieves) // Автор: Гарри Тертлдав
    • «Рай для дураков» (Fool’s Paradise) // Автор: Эд Горман
    • «Весёлые молодцы Мира Реки» (The Merry Men of Riverworld) // Автор: Джон Грегори Бетанкур
    • «Незаконченное дело» (Unfinished Business) // Автор: Роберт Вейнберг
  • Межавторский сборник «Приключения Мира Реки» (Quest to Riverworld, 1993)
    • «Забавы Мира Реки» (Blandings on Riverworld) // Автор: Филлип Дженнингс
    • «Вверх по Светлой Реке» (Up the Bright River)
    • «Коль не по нраву пьеса королю» (If the King Like Not the Comedy) // Автор: Джоди Линн Най
    • «Так уж мы устроены» (Because It’s There) // Автор: Джерри Олшен
    • «Край чудес» (A Place of Miracles) // Автор: Оул Гоинбэк
    • «Представления Дягилева» (Diaghilev Plays Riverworld) // Автор: Роберт Шекли
    • «Тайные преступления» (Secret Crimes) // Автор: Роберт Сэмпсон
    • «Медаль героя» (Hero’s Coin) // Автор: Брэд Стрикланд
    • «Дух человека, дух жука» (Human Spirit, Beetle Spirit) // Автор: Джон Грегори Бетанкур
    • «Не вернуть» (Nevermore) // Авторы: Дэвид Бишофф, Дин Уэсли Смит
    • «Старые солдаты» (Old Soldiers) // Автор: Лоуренс Уотт-Эванс
    • «Легенды» (Legends) // Автор: Эстер Фриснер
    • «Стивен обретает отвагу» (Stephen Comes into Courage) // Автор: Рик Уилбер
    • «Рулетка в Мире Реки» (Riverworld Roulette) // Автор: Роберт Вейнберг
    • «Кода» (Coda)

Герои серии

Для части героев Мира Реки существовали реальные исторические прототипы, остальные герои были вымышлены.

Реально существовавшие герои:

  • Аменхотеп IV (Эхнатон) (1364—1347 до н. э. или 1351—1334 до н. э.), десятый фараон XVIII династии египетских фараонов, выдающийся политик, знаменитый религиозный реформатор, во время правления которого произошли значительные изменения в египетской жизни — в политике и в религии.
  • Афра Бен (1640—1689), англичанка; во времена Карла II выполняла в Нидерландах тайные шпионские поручения; позже стала скандальной писательницей новелл, поэм, и пьес; первая женщина в Англии, зарабатывавшая на жизнь исключительно своими произведениями.
  • Герман Геринг (1893—1946), политический, государственный и военный деятель нацистской Германии, рейхсминистр авиации, рейхсмаршал.
  • Джек Лондон (1876—1916), американский писатель, наиболее известный, как автор приключенческих рассказов и романов.
  • Жан Батист Антуан Марселен, барон де Марбо (1782—1854), француз; небольшого роста, но очень сильный и подвижный человек. Сражаясь под началом Наполеона, он получил множество боевых ранений и показал себя отчаянным храбрецом. Его «Воспоминания жизни и походов» настолько очаровали Артура Конан Дойла, что, основываясь на подвигах де Марбо, тот написал несколько рассказов о бравом бригадире Жераре.
  • Питер Джейрус Фрайгейт (1918—1983), американский писатель-фантаст. Считается, что этому вымышленному персонажу Фармер подарил многие черты своего характера и часть своей биографии.
  • Сирано де Бержерак (1619—1655), французский драматург, поэт и писатель, предшественник научной фантастики.
  • Сэмюэл Лэнгхорн Клеменс (1835—1910), выдающийся американский писатель, сатирик, журналист и лектор. Писал под псевдонимом Марк Твен.
  • Нурэддин эль-Музафир (1164—1258), родился в мавританской Испании; умер в Багдаде. Неортодоксальный мусульманин; суфий, последователь мистической и тем не менее довольно реалистичной дисциплины, которой придерживался Омар Хайям.
  • Тай-Пен (Ли Бо) (710—762), родился в тюркско-китайской семье, далеко от родины предков; умер в Китае, заслужив славу одного из величайших поэтов; считался пьяницей и мастером боя на мечах, неутомимым любовником и бродягой.
  • Том Мильен Терпин (1871—1922), чёрный американец; родился в Саванне, штат Джорджия; умер в Сент-Луисе. Считался очень талантливым пианистом. В 1897 году его «Гарлемский рэгтайм» стал первой изданной пьесой, написанной чёрным композитором. В своё время Терпин был негласным хозяином самого опасного района Сент-Луиса, который славился борделями, подпольными барами и притонами.
  • Эрик Кровавый Топор, сын Харальда Хорфагера, объединившего Норвегию, предводитель викингов и капитан корабля «Дрейрагр», на котором они с Сэмюэлем Клеменсом и Джо Миллером путешествовали по Реке в поисках металла. Был обладателем стального топора, изготовленного из небольшого метеорита.

Вымышленные и легендарные герои:

  • Джо Миллер, гигантопитек (гигантопитеки в этих романах — разумные существа) ростом десять футов (около 3 м), весил восемьсот фунтов (около 360 кг) и был силён, как десять гомо сапиенс, вместе взятых. Но его гигантизм имел и свои минусы. Прежде всего — плоскостопие. Сэмюэл Клеменс часто называл Джо Великим Плосконогим, и с полным основанием. Ноги Джо не выносили долгой ходьбы, и даже во время отдыха боль не проходила.
  • Одиссей (Улисс), в древнегреческой мифологии царь Итаки, прославившийся как участник Троянской войны, один из ключевых персонажей «Илиады», главный герой поэмы «Одиссея». В романах (как потом выясняется) на самом деле по этим именем скрывался этик Лога.
  • Гвиневра, девочка из кельтского племени, умершая в детстве. Совпадение имён с женой короля Артура является случайным.
  • Казз (Каззинтуйтруаабама, Человек-который-убил-длиннозубого), неандерталец, спутник и друг Бёртона.

Краткое содержание книг

Книга первая «Восстаньте из праха» («В свои разрушенные тела вернитесь»)

В первой книге описываются в основном устройство Мира Реки и попытки Бёртона удрать от этиков (создателей Мира Реки), которые обнаружили, что его воскресил в предварительной камере некий их коллега-предатель (Таинственный Незнакомец). Бёртон во время бегства и поиска башни этиков на северном полюсе планеты у истока Реки совершает 777 самоубийств, но, в конце концов, попадается этикам в руки. Его допрашивает Совет Двенадцати, один из членов которого — отступник. Этики рассказывают о некоторых подробностях своего эксперимента над людьми, будучи уверенными, что память Бёртона после допроса будет стёрта. Однако на самом деле Бёртон возвращается в долину с нетронутой памятью с помощью Таинственного Незнакомца.

Книга вторая «Сказочный корабль»

В этой книге американский писатель Сэмюэль Клеменс (реальный писатель, известный под псевдонимом Марк Твен) мечтает о постройке большого колесного речного парохода, чтобы проплыть по реке до её истока, а затем пробраться в Туманную башню. Но он довольно долго не может осуществить свою мечту, поскольку планета бедна железом и другими металлами. Таинственный Незнакомец отклоняет большой железно-никелевый метеорит с его естественного пути, чтобы тот упал в долине, и таким образом снабжает Клеменса металлом. После постройки пароход у писателя крадёт его партнер, король Иоанн Безземельный, брат Ричарда Львиное Сердце. Сэм клянётся, что построит новое судно, поймает Иоанна и отомстит.

Книга третья «Тёмные замыслы»

Клеменс, преодолевая многочисленные трудности, заканчивает строительство второго парохода, который тоже пытаются украсть. После его отплытия другая группа людей строит дирижабль и улетает на нём к башне. Но в башню проходит только один член команды — и не возвращается оттуда. Экипаж разоблачает агента Икса, затесавшегося в команду, но тому удаётся ускользнуть, а дирижабль гибнет от взрыва бомбы, подложенной агентом Икса.

Книга четвёртая «Магический лабиринт»

В этой книге встречаются два тяжеловооружённых речных парохода. В результате сражения оба они тонут, а капитаны их погибают почти со всей командой. Среди уцелевших — Бёртон и ещё несколько человек, завербованных Иксом. Они поднимаются вверх по реке в маленькой лодочке, потом карабкаются по скалистой горной гряде, опоясывающей северное море. Бёртон уверен, что Икс тоже среди них. И когда путники проникают в башню через вход, тайно подготовленный Иксом, Бёртон наконец-то устанавливает личность Таинственного незнакомца. А между тем из-за долгого отсутствия жителей — этиков и их агентов (убитых Иксом) — механизмы башни остались без присмотра и нуждаются в настройке. Но поскольку настраивать их некому, клапан, регулирующий поступление морской воды, заклинивает, и протеиновый мозг компьютера оказывается под угрозой. Если клапан срочно не починить, то компьютер сломается, и весь проект будет обречён, а все телесные матрицы погибнут.
В числе отряда смельчаков находится также Герман Геринг, бывший нацист и рейхсмаршал Третьего рейха. Он раскаялся в своих земных злодеяниях и обратился к вере Второго шанса. Геринг жертвует своей жизнью, пытаясь добраться до клапана и починить его, однако терпит неудачу. Кажется, ничто уже не спасет компьютер от гибели — а вместе с ним погибнут все надежды на бессмертие тридцати пяти миллиардов человек.
Но Алиса Лидделл Харгривз, проявив недюжинную изобретательность, придумывает способ, как преодолеть самоубийственное подчинение компьютера определённым запретам, и спасает проект. Таким образом обитатели долины получают дополнительное время, которое позволит им, как уверяет этик-отступник Лога, достигнуть нравственного уровня, необходимого для «продвижения». В остальном же проект будет возобновлён в своем первоначальном виде. Однако этики — коллеги Логи и их агенты воскрешены не будут, поскольку они помешают выполнению его планов.

Книга пятая «Боги Мира Реки»

 Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка.
Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии.

В начале этой книги Лога вызывает всех на связь ранним утром, и только начинает утренний разговор, вдруг слышит в коридоре шаги. Встав, он кричит в сторону коридора на языке этиков «Кто там?», и его тело вдруг становится жидким и стекает на пол. Герои перепуганы, но в то же время понимают, что теперь башня принадлежит лишь им одним. Они стараются узнать, кто же убил Логу. Компьютер был заблокирован и не хотел отвечать на вопросы, но список доступных им команд он все же выдал. На следующее утро всей группе начинают прямо на стенах показывать их жизнь — начиная с рождения. В это время один из команды — китаец Ли По — захотел себе женщину и с помощью преобразователя воскресил себе женщину. Потом ещё одну… Через некоторое время та, кто предположительно убила Логу, была случайно обнаружена и убита. В то же время воскрешённых становится всё больше, они уже не умещаются в 8 мирах (ярусах башни). Хозяев миров выкидывают на улицу, происходит череда ужасных убийств. Большинство миров затоплены алкоголем, в одном из миров произошло «Восстание андроидов», в результате чего выживают лишь 6 человек, из которых четверо тех, кто пришёл в башню вначале, и двое новеньких. Этих двоих запирают в комнатах, и замечают, что одна из них исчезла. В дальнейшем её заманивают в хитроумную ловушку, оглушают и вводят в анабиоз. Тут они замечают, что все ватаны (синтетические души) исчезли из хранилища, и записи всех тел стёрты из компьютера. Вновь появляется Лога и говорит, что они молодцы и что они прошли испытания, и что «продвижения» на самом деле нет, просто лучших из людей отберут и отправят на Землю, где те будут жить вечно, но без детей и цивилизации. Тут группа замечает, что он не в себе. Его быстро вырубают, вводят в анабиоз и с помощью андроида, сделанного точной копией Логи, получают полный контроль над проектом и компьютером. Бартон (Бёртон) предлагает им взять один из космолетов и просто улететь на пустую планету и жить там до прилёта этиков. Все поддерживают эту идею.

Интересные факты

  • Издательство «Shasta», которому Фармер предложил роман «Взыскуя плоти» («I Owe for the Flesh», 1962), разорилось, и рукопись была утеряна в редакционных архивах. Позднее этот роман стал основой для первой книги пенталогии «Мир Реки», принёсшей писателю «Хьюго», а найденный манускрипт был переработан и опубликован лишь в 1983 году под названием «Река Вечности» («The River of Eternity»).

Экранизации

Компьютерные и видеоигры

  • В 1998 г. компания Cryo Interactive Entertainment выпустила компьютерную игру «Philip Jose Farmer’s Riverworld» по мотивам серии «Мир реки». Жанр игры определить трудно, это и стратегия, и экшн, и РПГ одновременно. Главный герой игры Ричард Бартон (Бёртон). Игра прошла незамеченной широкой аудиторией[3].

Напишите отзыв о статье "Мир Реки"

Примечания

  1. ↑ [www.johnlivereatingjohnston.com/ Джон «Пожиратель печени» Джонстон]
  2. ↑ Статья в en-wiki [en.wikipedia.org/wiki/Liver-Eating_Johnson Liver-Eating Johnson]
  3. ↑ [www.old-games.ru/game/1996.html Обзор игры на www.old-games.ru]

Ссылки

  • [www.pjfarmer.com/riverwld.htm The Official Philip José Farmer Home Page — Riverworld]

Отрывок, характеризующий Мир Реки

– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Мир_Реки&oldid=77433758»