Веррацано-Нарроус
- О книге см. Мост Верразано (роман).
| Верразано-Нарроус англ. Verrazano–Narrows Bridge | |
 | |
| Вид со стороны Статен-Айленда | |
| 40°36′23″ с. ш. 74°02′44″ з. д. / 40.60639° с. ш. 74.04556° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.60639&mlon=-74.04556&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 40°36′23″ с. ш. 74°02′44″ з. д. / 40.60639° с. ш. 74.04556° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.60639&mlon=-74.04556&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Описание | |
| Область применения | автомобильный мост |
| Пересекает | пролив Те-Нарроус |
| Страна |  США |
| Регион | Нью-Йорк |
| Город | Нью-Йорк |
| Районы | Статен-Айленд, Бруклин |
| Эксплуатация | |
| Период строительства | 1959—1964 |
| Дата открытия | 21 ноября 1964 (верхний уровень) 28 июня 1969 (нижний уровень) |
| Управляющий | MTA Bridges and Tunnels |
| Технические характеристики | |
| Тип конструкции | двухуровневый висячий мост |
| Основной пролёт | 1298 м |
| Интенсивность движения (2008) | 189 962 |
К:Мосты по алфавиту Верразано-Нарроус или Веррацано-Нарроус[1] (англ. Verrazano-Narrows Bridge) — один из крупнейших в мире висячих мостов, соединяющий районы Нью-Йорка Бруклин и Статен-Айленд. Длина центрального пролёта моста составляет 1298 м, боковых пролетов — по 370,5 м. Пилоны высотой 211 м, на которых подвешены несущие тросы моста, видны из большей части Нью-Йорка. Мост — «двухэтажный», на каждом из «этажей» находится по 6 полос для движения автотранспорта.
Мост построен в 1964 году и назван в честь итальянского мореплавателя Джованни да Верраццано, первого европейца, вошедшего в бухту Нью-Йорк и реку Гудзон. До 1981 года мост был самым большим (по длине центрального пролёта) висячим мостом в мире; на январь 2014 года — является 11-м в мире по этому параметру, и первым в США среди мостов такой конструкции.
Мост Верразано принадлежит городской администрации Нью-Йорка и находится под управлением компании «Triborough Bridge and Tunnel Authority» — агентства, аффилированного с «Metropolitan Transportation Authority». Плата, взимаемая за въезд на Статен-Айленд по мосту, составляет 16 $.
Мост является «завершающим звеном» в системе скоростных шоссе, окружающих Нью-Йорк; через него проходит трасса Interstate 278. Любое круизное судно и большинство коммерческих судов, прибывающих в крупнейший город США, проходят под мостом Верразано, поскольку просвет под мостом (расстояние по вертикали от нижней кромки моста до поверхности воды) составляет 69,5 м.
Мост приобрёл широкую известность во всём мире в связи с тем, что здесь стартует ежегодный Нью-Йоркский марафон.
В кино
На мосту снимали сцены фильма «Лихорадка субботнего вечера».
Лица, причастные к строительству моста
| Имя | |
|---|---|
| Старший партнёр | Othmar Herrmann Ammann |
| Главный инженер | Милтон Брумер |
| Руководители | Герб Ротман, Фрэнк Л. Шталь |
| Архитектор | Леопольд Н. Джаст |
| Инженер-конструктор | Джон Вест Кинни |
Напишите отзыв о статье "Веррацано-Нарроус"
Примечания
- ↑ Нью-Йорк // Атлас мира / сост. и подгот. к изд. ПКО «Картография» в 1999 г. ; отв. ред.: Т. Г. Новикова, Т. М. Воробьёва. — 3-е изд., стер., отпеч. в 2002 г. с диапоз. 1999 г. — М. : Роскартография, 2002. — С. 217. — ISBN 5-85120-055-3.</span>
</ol>
|
||||||||||||
Отрывок, характеризующий Веррацано-Нарроус
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
