Новокузнецкая улица
Поделись знанием:
Координаты: 55°44′09″ с. ш. 37°37′56″ в. д. / 55.73583° с. ш. 37.63222° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.73583&mlon=37.63222&zoom=12 (O)] (Я)Новокузнецкая улицаНовокузнецкая улица
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
| Новокузнецкая улица Москва | |
 № 26, вид на 1-й Новокузнецкий переулок | |
| Общая информация | |
|---|---|
| Страна | |
| Город | |
| Округ | |
| Район | |
| Протяжённость |
1,12 км |
| Ближайшие станции метро |
Третьяковская (250 м), Новокузнецкая, начало |
| Почтовый индекс |
115184 (№ 1 - 27), 119017 (№ 2 - 26), 115054 (с № 29 и 28 до конца) |
| [www.openstreetmap.org/?lat=55.73556&lon=37.63222&zoom=15&layers=M на OpenStreetMap] | |
| [maps.yandex.ru/?ll=37.63222%2C55.73556&spn=0.15381%2C0.080341&z=16&l=map на Яндекс.Картах] | |
Новокузне́цкая улица (до 1922 — Кузнецкая улица) — радиальная улица в районе Замоскворечье города Москвы. Начинается от Климентовского переулка, оканчивается у Валовой улицы (Садовое кольцо). Новокузнецкая улица и продолжающий её к северу Садовнический проезд — последние улицы исторического Замоскворечья, на которой сохранился трамвай. К Новокузнецкой улице примыкают Старый Толмачёвский, Малый Татарский, Вишняковский, Первый Новокузнецкий и Пятый Монетчиковский переулки.
Содержание
Происхождение названия
Получила название 7 июня 1922 года по имени Новой Кузнецкой слободы[1], располагавшейся возле храма святителя Николая (угол Новокузнецкой и Вишняковского переулка) в Новокузнецких (до 1954 — Спасоболвановских) переулках.
История
Храм свт. Николая, предположительно, основан в XV веке, первые письменные упоминания о нем и о Кузнецкой слободе датированы 1625 годом. В те годы существовали два храма Николы в Кузнецах; второй — это нынешний храм Святителя Николая в Котельниках на левом берегу реки Москвы. Есть версия, что именно с левого берега в Замоскворечье и переселились кузнецы. В записях 1657 года церковь числится деревянной. Каменный храм впервые построен в 1681—1683 годах, и полностью перестроен в 1805 году. Храм не закрывался, будучи единственным действующим в Замоскворечье в период после 1922 года.
Трамвайная линия существует с 1909 года. Продолжение Новокузнецкой улицы на север — трамвайный Садовнический проезд к Комиссариатскому мосту — появилось только в 1963 году. До тех пор трамваи сворачивали на Пятницкую улицу и Чугунный мост. Генплан 1935 года предполагал замкнуть Бульварное кольцо через Замоскворечье; здание МЭРТ по Садовническому проезду — начало застройки несостоявшегося кольца.
Примечательные здания и сооружения
По нечётной стороне
- № 1 — усадьба Николаевых, XVIII—XIX вв.
- № 3 — доходный дом А. Л. Брокша (1904, архитектор Ф. А. Когновицкий; надстроен в 1930-х годах)[2]
- № 7 — промышленное здание (конец 1920-х — начало 1930-х)[3]
- № 11 — особняк М. Д. Карповой — усадьба А. В. Целибеевой (1840-е — флигели; 1899 — главный дом, архитектор А. П. Вакарин), ныне — Посольство Мали в России.
- № 13, стр. 1 — «Пьяный» дом — место действия фильма «Иван Васильевич меняет профессию».
- № 23/15 — храм свт. Николая Чудотворца в Кузнецкой слободе.
- № 27 — особняк К. П. Бахрушина (конец XVIII века; 1830-е — 1840-е; перестроен в 1895—1896 годах архитектором К. К. Гиппиусом)[2]. В настоящее время в здании размещается Прокуратура города Москвы.
- № 29 — дом Свешниковой (1913, архитектор С. Ф. Воскресенский).
- № 33 — доходный дом М. П. Макарова (нач. XX в.)[2].
По чётной стороне
- № 2 — жилой дом (1938, архитектор З. М. Розенфельд)[2].
- № 4 — жилой дом РЖСКТ «Новый свет» (1932—1934, архитектор Л. Пономарёв)[2][3].
- № 12, 14,
памятник архитектуры (региональный) — городская усадьба С. Г. Протопопова — В. С. Татищева — Урусовых (1902, архитекторы И. И. Рерберг, В. В. Шервуд, Г. А. Гельрих)[4]. Здание занимает Посольство Индонезии в России. - № 20 /19 — жилой дом (конец 1920-х — начало 1930-х)[3]
- № 24 — особняк А. В. Толоконникова (1803; 1834; 1867 — переделка фасада, пристройки)[2]
- № 26 — деревянная двухэтажная застройка. В ста метрах к юго-западу — Храм Спаса на Болвановке, памятник позднего барокко.
- № 28 — дом М. А. Муравьёва (1859; 2-я половина XIX века)[2].
- № 30, стр. 1, 3 — жилой дом (конец 1920-х — начало 1930-х)[3].
- № 34 — доходный дом Л. А. Энгельбрехта (1910, архитектор Н. Доброхотов — план; 1913, архитектор А. Прамнек)[2].
- № 38 — Покровский старообрядческий храм (1909—1910, архитектор В. П. Десятов)[5][2].
- № 40 — особняк П. А. Бачуриной — И. Е. Смирнова (1890-е, архитектор С. В. Шервуд; 1913, архитектор С. Ф. Воскресенский)[6]. Прославился в новостях 1990-х годов как «Дом приёмов ЛогоВАЗа».
- № 42 — одноэтажный деревянный дом.
- № 42, стр. 2,
памятник архитектуры (вновь выявленный объект) — доходное владение купца Я. Т. Кудрявцева. В основе жилого дома 1879 года городская усадьба 1-й трети XIX века. - № 44 — особняк (1897, архитектор С. В. Шервуд; перестроен в 1910 году).
- Moscow, Novokuznetskaya 5-7-9.jpg
№ 1. Усадьба Николаевых.
- Old Believers Church Moscow Novokuznetskaya Street.jpg
№ 38. Покровский старообрядческий храм.
- Spas na Bolvanovke Church, Moscow.jpg
Храм Спаса на Болвановке
Транспорт
- На перекрёстке улицы с Садовым кольцом — вестибюль станции метро «Павелецкая» Кольцевой линии.
- Трамвайная линия, проложенная по улице, используется маршрутами А, 3, 39.
Интересные факты
- Была официально переименована в ул. 16 ч. 05 м. 22 января 1924 г. (дата смерти Ленина). Название никем не использовалось, поэтому была переименована обратно.[7]
- В доме 13 стр.1 по Новокузнецкой улице снимался фильм «Иван Васильевич меняет профессию»: сцены из фильма на улице и с видом на фасад дома снимались именно здесь, а квартиры Шурика, Шпака и прочее были сняты в павильонах Мосфильма, так как таких просторных квартир, коридоров и лестничных маршей в этом доме нет. Вид с балкона квартиры Шурика был снят здесь (с видом на Церковь Климента папы Римского в Климентовском переулке) и с дома № 26 на Новом Арбате (с видом на Москву-реку и гостиницу «Украина»). На первом этаже здания располагался магазин «Радиотехника», который также фигурирует в картине.
- Художник Никас Сафронов получил от мэрии Москвы земельный участок на Новокузнецкой улице с домом № 28, который он называет «ветхой постройкой» и намеревается снести, чтобы построить новое здание, где будет размещена его галерея[8].
- В подъезде дома № 30 1 марта 1995 года был убит телевизионный журналист и генеральный директор телекомпании ОРТ Владислав Листьев[9][10].
- Возле дома № 40, где располагался дом приёмов «Логоваза» в июне 1994 года было совершено покушение на предпринимателя Бориса Березовского. В момент, когда «Мерседес» бизнесмена выезжал из ворот, была взорвана бомба, погиб водитель автомобиля, ранены охранник и 8 случайных прохожих[11][12].
Напишите отзыв о статье "Новокузнецкая улица"
Примечания
- ↑ Москва: все улицы, площади, бульвары, переулки / Вострышев М. И. — М.: Алгоритм, Эксмо, 2010. — С. 382. — ISBN 978-5-699-33874-0.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Москва: Архитектурный путеводитель / И. Л. Бусева-Давыдова, М. В. Нащокина, М. И. Астафьева-Длугач. — М.: Стройиздат, 1997. — С. 232-235. — 512 с. — ISBN 5-274-01624-3.
- ↑ 1 2 3 4 Васильев Н. Ю., Евстратова М. В., Овсянникова Е. Б., Панин О. А. Архитектура авангарда. Вторая половина 1920-х — первая половина 1930-х годов. — М.: С. Э. Гордеев, 2011. — С. 162. — 480 с.
- ↑ [reestr.answerpro.ru/monument/?page=0&search=%E3%E5%EB%FC%F0%E8%F5&Submit=%CD%E0%E9%F2%E8 Реестр памятников истории и культуры]. Официальный сайт «Москомнаследия». Проверено 26 декабря 2010. [www.webcitation.org/65gLQhArv Архивировано из первоисточника 24 февраля 2012].
- ↑ [hram.codis.ru/?page=info&id=508 Храм Покрова Пресвятой Богородицы]
- ↑ Москва, которая есть / И. А. Савина, М. В. Ляпина, Е. И. Степанова. — М.: ЗАО «Объединенное гуманитарное издательство», 2012. — С. 226. — ISBN 978-5-94282-690-1.
- ↑ [www.fedy-diary.ru/?p=3489 М. И. Гаспаров «Записи и выписки»]
- ↑ [www.nikas-s.ru/ru/articles/20-p17.html Лицензия от бога]
- ↑ [archive.is/20120804144531/www.izvestia.ru/incident/article1292679/ Убийство Влада Листьева остается нераскрытым]
- ↑ [www.memorium.cjes.ru/?pid=4&id=3970 Смертельный клубок Листьева]
- ↑ [echo.msk.ru/guests/1116/ Борис Березовский, политик]
- ↑ [lenta.ru/lib/14159604/ Березовский, Борис]
Ссылки
- [webzamos.ru/index.php?newsid=17 История Никольского храма].
- Реестр архитектурных памятников [www.mkn.com.mos.ru/index.php?action=show_rubric&id=169 Москомнаследие]
- Реестр имён улиц Москвы (даты переименований) — Постановление Правительства Москвы от 27.07.1999 № 681 [base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=MLAW;n=103828].
- О замоскворецком трамвае — [tram.rusign.com/novokuz.php Новокузнецкая улица в «Путеводителе по трамвайной Москве»].
- [moscowonline.info/street/novokuzneckaya-street/ Новокузнецкая улица и её строения]
Отрывок, характеризующий Новокузнецкая улица
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
