Приднестровский государственный театр драмы и комедии

Приднестровский государственный театр драмы и комедии им. Н. С. Аронецкой
здание театра
Прежние названия	Городской драматический театр, Республиканский драматический театр драмы и комедии
Основан	1934
Здание театра
Местоположение	Приднестровье Приднестровье Тирасполь, ул. 25 Октября, 130
Руководство
Директор	Ирина Панасенко
Главный режиссёр	Ахмадиев Дмитрий Шамильевич
Ссылки
[teatr-pmr.ru/ Официальный сайт] Награды: [[Категория:Награждённые медалью «За трудовую доблесть» (ПМР)]
Приднестровский государственный театр драмы и комедии на Викискладе

К:Театры, основанные в 1934 году

Приднестро́вский госуда́рственный теа́тр дра́мы и коме́дии им. Н. С. Аронецкой — один из первых молдавских театров. Открыт в начале 1930-х годов в столице тогдашней Молдавской Автономной ССР городе Тирасполе (ныне — столица Приднестровья). Начинал театр свою жизнь как театр-студия, затем как Городской драматический театр, Республиканский драматический театр драмы и комедии, а в 1992 году театр становится Приднестровским государственным театром драмы и комедии, которому в 2001 году было присвоено имя заслуженного деятеля искусств Молдавской ССР основателя театра Надежды Степановны Аронецкой.

История

Во время СССР

В 1934 году было принято решение о строительстве в столице МАССР г. Тирасполе специального здания для театра по проекту архитектора Г. М. Готгельфа, профессора Одесского инженерно-строительного института. Им стал компактный, симметричный комплекс, решенный в стиле неоклассицизима.

К тому времени уже были сформированы три профессиональные театральные труппы: молдавская, русская, украинская . которым исторически было суждено проработать в новом здании до 1940 года, и после образования МССР двум из них переехать в новую столицу — г. Кишинев.

На сцене нового театра начинали свой творческий путь выдающиеся мастера театрального искусства Молдавии: актеры — Константин Константинов, Екатерина Казимирова, Кирилл Штырбул, Домника Дориенко, Евгений Казимиров, Евгений Диордиев, Мифодий Апостолов; заведующие музыкальной частью — Валерий Поляков, Давид Гершфельд; режиссёр Виктор Герлак и другие .

Торжественное открытие нового, технически оснащенного театра состоялось 25 июня 1936 года.

В годы Великой Отечественной войны здание театра было сильно разрушено. Только в 1963 году оно было полностью восстановлено и в течение пяти лет служило площадкой для различных гастролирующих коллективов и всех значимых городских мероприятий, архитекторы И. Л. Шмурун и Д. И. Палатник.

Во время Надежды Степановны Аронецкой

Новая веха в истории профессионального искусства Приднестровья и рождение театра начинается с августа 1969 года и связанно с именем режиссёра и педагога Надежды Степановны Аронецкой. Вместе с 17 выпускниками актерского факультета Кишиневского института искусств Надежда Степановна приехала в Тираспольский театр, став его первым главным режиссёром.

Официальное открытие театра состоялось 26 марта 1970 года спектаклем «Город на заре» по пьесе А. Арбузова. В театральной афише первого сезона: композиция «О времени и о себе»; инсценированные рассказы А. П. Чехова, «Невинные речи»; «Свои люди сочтемся» — А. Островского, сказка «Горя бояться — счастья не видать» С. Маршака. Спектакли молодой труппы никого не оставляли равнодушными, вызывали горячие отклики у зрителей и профессиональных критиков. У театра формировался интересный не повторяющий ни чью афишу репертуар. Все чаще и успешнее театр участвует в Международных фестивалях, престижных театральных смотрах и конкурсах.

За историю театра более 30 спектаклей отмечены престижными наградами на различных всесоюзных, республиканских и международных театральных конкурсах и фестивалях. Только в 1975 году спектакль «Василий Теркин» принес в копилку наград семь серебряных медалей им. А. Попова. Наград были удостоены режиссёр Н. Аронецкая, художник — постановщик А. Желудев и пять актеров — Е. Толстов, В. Уваров, М. Исаев, А. Алексеев, В. Сухомлинов.

В последующие годы множится перечень фестивалей, растет число спектаклей, с которыми труппа выезжает на театральные форумы, расширяя рамки театрального пространства. Это Всесоюзный смотр пушкинских спектаклей («Преданье старины глубокой»), Всесоюзный фестиваль польской драматургии («Вдовий дом»), Всесоюзный фестиваль Чехословакии («Прежде чем пропоет петух»), Международный фестиваль «Зимний Авиньон» в г. Санкт-Петербург («О мгновение»), Международный фестиваль в Румынии г. Тулча («Записки сумасшедшего»), смотр театрального искусства Молдавии и Украины «Флорар-88» (« Последний влюбленный»), Международный театральный фестиваль «Тернопольские вечера» («Моцарт и Сольери»), Международный театральный фестиваль «Мельпомена Таврии» г. Херсон («Безымянная звезда»).

Периодически театр посещает г. Кишинев, участвуя в Международном фестивале имени В. Александри («История одного золотого»), в Международном фестивале — биеннале имени Е.Ионеско («Игроки»), в фестивалях «Гала-Премиилор» в разные годы («Прибайкальская кадриль», «Частная коллекция масок», «Игра любви и случая», «Кошкин дом», «Малыш и Карлсон», «Журден, Журден!», "…в «Охотничьем зале»).

О театре и его спектаклях писали ведущие критики и театроведы в республиканских и российских периодических изданиях («Молодой коммунист», «Театр», «Театральная жизнь», «Страстной бульвар», «Мир красоты» и др.).

Во время ПМР

С 1990—2005 годы проходила реконструкция театрального здания. Несмотря на все выпавшие трудности, связанные с этим периодом театр продолжал активную работу по выпуску спектаклей.

В 2005 году к открытию большого зала театра (после 15-летней реконструкции здания) к началу 36-го театрального сезона был поставлен спектакль «Безумный день, или Женитьба Фигаро» по пьесе П. Бомарше при помощи Центра поддержки русских театров за рубежом СТД РФ г. Москва. Постановку спектакля осуществил главный режиссёр областного драматического театра Александр Плетнев (г.Калуга).

После реконструкции театра было сделано много нового:

• в память основателя театра Н. С. Аронецкой 29 сентября 2009 г. на здании театра была установлена памятная доска Надежде Степановны Аронецкой;
• открыт первый театральный музей (3-й этаж);
• оформлена фото галерея памяти актёров и работников театра, оставивших неизгладимый след в истории приднестровского театра (фойе 2-го этажа);
• оформлена выставка работ заслуженного деятеля искусств ПМР Л. А. Пироженко, который послужил театру более 25 лет.
• оформлена выставка работ художника театра А. С. Казаку (1, 2-й этаж главных лестниц).

В 2011 году 25 июня театр отметил 75-летие здания театра. Была создана выставка, приуроченная к этой дате, а также экспозиция музея и спектакль «Недосягаемая» (автор С. Моэм, реж. Б. Абдуразаков).

Постоянная труппа актеров

Сегодня в театре служат актеры, которые без малого 45 лет верны одному театру — это народный артист РМ, народный артист ПМР И. Таран, народная артистка ПМР А. Равло-Доряну, артист В. Нагапетьян. Более 30-ти лет работают в театре народный артист ПМР В. Клименко, заслуженные артистки ПМР Н. Володина, Т. Дикусар, заслуженная артистка РМ и ПМР И. Серикова, заслуженная артистка РМ А. Клименко.

Первая труппа театра

Б. Аксенов, Е. Богданова, В. Гаврилов, Л. Губарева, О. Лачин, Е. Мызников, В. Нефедов, В. Пашков, Е. Рубинштейн, В. Сухомлинов, Л. Шер, А. Шолош, И. Таран, Л. Колохина, А. Левицкий, С. Тома.

Художники

А. Жёлудев, А Казак, Л. Пироженко, И. Салов, В. Изотов, зав. труппой В. Зембицкая, зав. литературной частью С. Белова, Л. Снопкова и др., а теперь продолжают служить такие мастера, как Т. В. Сологор, Л. В. Чернова, Т. А. Салова, А. Е. Демин, И. З. Ройтман, Л. Т. Коновалова.

Режиссёры

С театром сотрудничали такие известные режиссёры, как народный артист РСО М. М. Абрамов (г. Минск), И. С. Петровский (заслуженный деятель искусств ТАССР) В. С. Мажурин (заслуженный артист Казахской ССР) Б. Л. Мартынов (г. Симферополь), А. В. Кузнецов (г. Москва), Г. Л. Васильев (г. Санкт-Петербург), Ю. П. Горин (г. Москва), Т. В. Чиботару (г. Кишинев), В.А.Гунин (Заслуженный артист Литвы и России), Б. Абдуразаков (заслуженный деятель искусств Таджикистана), Э. Константинова (народная артистка РМ), В. Михельсон (г. Санкт-Петербург) и многие другие, которые внесли значительный вклад в становление и развитие театра.

• Tiraspol 1.JPG

  Театральная пл. после ВОВ

• Theater in Tiraspol.jpg

  Театральная площадь в 2000-х годах

География гастрольных маршрутов

За свою историю театр поставил более 200 спектаклей по пьесам современных драматургов, а также отечественных и зарубежных классиков. Его спектакли просмотрели более 9 млн зрителей.

Театр побывал в городах: Москва, Кишинев, Одесса,Новороссийск, Керчь, Львов, Тернополь, Мариуполь, Черновцы, Петербург, Саранск, Кривой Рог, Ровно, Херсон, Николаев, Житомир, Ивано-Франковск, Харьков, Новороссийск, Пинск, Барановичи, Чернигов, Бобруйск, Брест, Рига, Даугавпилс, Луцк, Гомель, Витебск, Нижний Новгород, Калуга, Тверь, Видин (Болгария), Тулча (Румыния), Цхинвал (Южная Осетия) и во многих других.

Репертуар

Сегодня в афише театра около 50 спектаклей, из них 14 для детей и юношества. Репертуар состоит из спектаклей, поставленных по произведениям высокой художественной пробы П. Федорова, В. Соллогуб, А. Островского, М. Булгакова, А. Казанцева, П. Бомарше, Ж.-Б. Мольера, А. Каннингем, К. Манье, В. Гуркин, А. Мардань, В. Мережко, С. Моэм, Н. Птушкина, Л. Андреев, А. Мариенгоф, М. Бартенев, А. С. Пушкин и др.

• Люди, звери и бананы
• Театр... Чайка... ЖИЗНЬ
• Леди Макбет Мценского уезда
• Безумный день или Женитьба Фигаро
• Тартюф
• Беда от нежного сердца
• Аз и Ферт
• Правда — хорошо, а счастье лучше
• Дочки-матери
• Кабала святош
• Журден, Журден!..
• Укрощение строптивой
• Любовь в маленьком городе
• Ночь С…
• Недосягаемая
• Циники
• Чёрный квадрат
• С чего начинается Родина
• Маленький принц
• Три поросенка
• Сын чёрной горы
• Золушка
• Король и брадобрей
• Ледяной ключик
• Кот в сапогах
• Апчхи или Царевна-лягушка
• Гадкий утенок
• Кошкин дом
• Две Бабы-Яги
• Молодильные яблоки
• Малыш и Карлсон
• Как Заяц стал Храбрецом
• Скоморошина
• Тот самый Мюнхгаузен

Участие в Международных театральных фестивалях

«Человек играющий» Украина (г. Николаев), «Соотечественники» Республика Мордовия (г. Саранск), «Встречи в России» (г. Санкт-Петербург).

Международный театральный фестиваль «МЕЛЬПОМЕНА ТАВРИИ» (г. Херсон).

Международный театральный фестиваль «МОЛДВЕСТ-РАМПА.РУ» (г. Кишинев).

В 2005 году театр участвовал в отчетном фестивале «На Страстном» в г. Москва.

В мае 2007 года коллектив театра принимал участие в Днях Приднестровья в Москве на сцене «Театра Луна» (спектакль «Прибайкальская кадриль»).

В начале августа 2008 года в рамках программы Год Приднестровья в Южной Осетии коллектив театра отправился на 10-ти дневные гастроли в г. Цхинвал. К сожалению, из-за начала боевых действий гастроли были прерваны.

В октябре 2012 года театр принял участие в театральном фестивале международного черноморского клуба Homo Ludens («Человек играющий»), который прошел на базе Николаевского академического художественного русского драматического театра.

В марте 2013 года труппа театра выступила со спектаклем А. Мардань «Ночь с…» на международном фестивале «Соотечественники» в городе Саранске (Республика Мордовия).

Достижения и награды

• Медаль «За трудовую доблесть»
• Благодарственное письмо Президента ПМР И. Н. Смирнова
• Грамота Президента ПМР
• В 2006 году Приднестровскому Государственному театру присвоено почетное звание «Заслуженный коллектив ПМР»

См. также

• Государственный симфонический оркестр ПМР
• Приднестровский государственный хор
• Заслуженный ансамбль народной музыки и танца «Ватра»
• Приднестровский государственный ансамбль танца и народной музыки «Виорика»

Ссылки

• [teatr-pmr.ru/ Официальный сайт театра]

 

Отрывок, характеризующий Приднестровский государственный театр драмы и комедии

Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!