Ракитник
Поделись знанием:
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.
– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
| Ракитник | |||||||||||||||||||||
 Ракитник стелющийся. Общий вид цветущего растения. | |||||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||||
|
Cytisus Desf., 1798, nom. cons. | |||||||||||||||||||||
| Синонимы | |||||||||||||||||||||
| Типовой вид | |||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||
Раки́тник (лат. Cytisus) — род кустарников, реже деревьев, семейства Бобовые (Fabaceae).
Содержание
Распространение и экология
Ареал рода охватывает Европу, Северную Африку и Западную Азию.
Произрастают преимущественно на лёгких и сухих песчаных и супесчаных почвах или, нередко, на выходах известняков.
Светолюбивы.
| ||||||||||
Биологическое описание
|
|
Кустарники, редко небольшие деревья, с опадающими на зиму листьями, реже вечнозелёные, иногда с небольшими колючками.
Листорасположение очерёдное. Листья тройчатые, реже редуцированы до одного листочка; прилистники мелкие или их нет.
Цветки длиной 2—3 см, мотыльковые, жёлтые, белые, редко пурпурные или розоватые, пазушные, в кистях или в головках на концах побегов. Чашечка трубчатая, колокольчатая или ворокковидная, значительно длиннее своей ширины, ясно двугубая, длиной 10—15 мм; парус длиннее крыльев и лодочки, наверху обычно с выемкой, лодочка по килю опушённая, тупая. Тычинок 10, сросшихся в трубку; завязь сидячая, реже на ножке; столбик искривлённый с головчатым или косым рыльцем.
У ракитника цветок устроен так, что едва на него садится насекомое, тычинки, изогнутые с напряжением под крышкой из лепестков, рывком выпрямляются и ударяют пчелу снизу, облепляя пыльцой её пушистое подбрюшье.
Бобы линейные, растрескивающиеся, 1—2 или многосемянные. Семена почковидные, плоские, блестящие, с присемянником.
Размножают посевом семян весною после стратификации под снегом в течение 2 месяцев, а также зелёными черенками, отводками и прививкой.
Всходы с широко эллиптическими семядолями длиной 0,8—1 см, шириной 0,3—0,6 см, на коротких черешках; первые листья очерёдные, тройчатые.
Древесина рассеянно сосудистая или кольцесосудистая с рисунком, с более или менее отчетливым разделением на ядро и заболонь; ядро буровато-красное, часто в очертаниях расплывчатое; заболонь желтовато-бурая. Годичные кольца хорошо выраженные. Сосуды и лучи заметны простым глазом. Различия в строении древесины у отдельных видов рода незначительны.
Значение и применение
Древесина отличается довольно высокими механическими свойствами, декоративной текстурой и красивой окраской. Однако из-за небольших размеров стволов используется только на мелкие поделки.
Растения имеют декоративное значение, особенно во время длительного цветения рано весной или летом; используются для посадки в садах и парках одиночно, группами или в бордюрах; низкорослые виды на каменистых горках; вечнозелёные виды идут в оранжерейной культуре; цветущие рано весной используются в выгоночной культуре.
Содержат алкалоид цитизин, повышаюший кровяное давление и возбуждаюший дыхание; некоторые виды используются в медицине.
Используется как отдушка в косметике и парфюмерии высшего класса, а также в производстве алкогольных и безалкогольных напитковК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4624 дня]
Используются на корм скоту.
Классификация
|
|
|
|
Виды
По разным данным род насчитывает от 30 до 73 видов. Список видов по данным The Plant List[3], русские названия даны из книги «Флора СССР»[4]:
- Cytisus acutangulus Jaub. & Spach
- Cytisus aeolicus Guss.
- Cytisus agnipilus Velen.
- Cytisus albidus DC.
- Cytisus albus Hacq. — Ракитник белый
- Cytisus arboreus (Desf.) DC.
- Cytisus ardoinii E.Fourn. — Ракитник Ардуэна
- Cytisus austriacus L.
- Cytisus baeticus (Webb) Steud.
- Cytisus balansae (Boiss.) Ball
- Cytisus beanii Dallim.
- Cytisus benehoavensis (Bolle) Svent.
- Cytisus blockianus Pawl. — Ракитник Блоцкого
- [syn. Cytisus litwinowii V.I.Krecz. — Ракитник Литвинова]
- Cytisus borysthenicus Gruner
- Cytisus cantabricus (Willk.) Rchb.f.
- Cytisus cassius Boiss.
- Cytisus commutatus (Willk.) Briq.
- Cytisus creticus Boiss. & Heldr.
- Cytisus decumbens (Durande) Spach — Ракитник стелющийся
- Cytisus drepanolobus Boiss.
- Cytisus elongatus Waldst. & Kit. — Ракитник продолговатый, или удлиненный
- Cytisus emeriflorus Rchb. — Ракитник выступающецветковый, или краецветковый, или плавающецветный
- Cytisus eriocarpus Boiss.
- Cytisus filipes Webb
- Cytisus fontanesii Ball
- Cytisus grandiflorus (Brot.) DC.
- Cytisus graniticus Rehmann
- Cytisus heterochrous Colmeiro
- Cytisus hirsutus L.
- Cytisus ingramii Blakelock
- Cytisus jankae Velen.
- Cytisus kovacevii Velen.
- Cytisus kreczetoviczii Wissjul.
- Cytisus laniger (Desf.) DC.
- Cytisus lasiosemius Boiss.
- Cytisus leiocarpus A.Kern.
- Cytisus maderensis (Lowe) A.Chev.
- Cytisus maurus Humbert & Maire
- Cytisus megalanthus (Pau & Font Quer) Font Quer
- Cytisus moleroi Fern.Casas
- Cytisus multiflorus (L'Her.) Sweet — Ракитник многоцветковый
- Cytisus nejceffii (Urum.) Rothm.
- Cytisus orientalis Loisel.
- Cytisus paczoskii V.I.Krecz. — Ракитник Пачоского
- Cytisus podolicus Blocki
- Cytisus praecox Beauverd — Ракитник ранний
- Cytisus procumbens (Willd.) Spreng.
- Cytisus proliferus L.f.
- Cytisus pseudoprocumbens Markgr.
- Cytisus pulvinatus Quezel
- Cytisus purgans (L.) Spach
- Cytisus purpureus Scop. — Ракитник пурпурный
- Cytisus ratisbonensis Schaeff. — Ракитник регенсбургский
- Cytisus reverchonii (Degen & Hervier) Bean
- Cytisus ruthenicus Wol. — Ракитник русский
- [syn. Cytisus lindemannii — V.I.Krecz., или Ракитник Линдемана]
- Cytisus sauzeanus Burnat & Briq.
- Cytisus scoparius (L.) Link — Ракитник венечный
- Cytisus spinescens C.Presl
- Cytisus striatus (Hill) Rothm.
- Cytisus supranubius (L.f.) Kuntze
- Cytisus tommasinii Vis.
- Cytisus triangularis (Willd.) Vis.
- Cytisus tribracteolatus Webb
- Cytisus triflorus Lam.
- Cytisus valdesii (Ball) Talavera & P.E.Gibbs
- Cytisus villosus Pourr.
- Cytisus wulfii V.I.Krecz. — Ракитник Вульфа
- Гибридные виды
- Cytisus ×beanii G.Nicholson
- Cytisus ×dallimorei Rolfe
- Cytisus ×kewensis Bean
- Cytisus ×praecox Bean
- Cytisus ×versicolor Dippel
Таксономия
Род Ракитник входит в трибу Дроковые (Genisteae) подсемейства Мотыльковые (Faboideae) семейства Бобовые (Fabaceae) порядка Бобовоцветные (Fabales).
| ещё 3 семейства (согласно Системе APG II) |
ещё 27 триб | ||||||||||||||||||
| от 30 до 70 видов | |||||||||||||||||||
| порядок Бобовоцветные | подсемейство Мотыльковые | род Ракитник | |||||||||||||||||
| отдел Цветковые, или Покрытосеменные | семейство Бобовые | триба Дроковые | |||||||||||||||||
| ещё 44 порядка цветковых растений (согласно Системе APG II) |
ещё 2 подсемейства (согласно Системе APG II) |
ещё 5 родов | |||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Ракитник"
Примечания
- ↑ Об условности указания класса двудольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Двудольные».
- ↑ [www.bgbm.fu-berlin.de/scripts/asp/IAPT/ncugentry.asp?name=Cytisus NCU-3e. Names in current use for extant plant genera. Electronic version 1.0] (Проверено 9 мая 2010)
- ↑ The Plant List: [www.theplantlist.org/1.1/browse/A/Leguminosae/Cytisus/ Cytisus]
- ↑ см. раздел Литература
Литература
- Кречетович В. И. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/flora_sssr1945_11.djvu Род 786. Ракитник — Cytisus L.] // Флора СССР : в 30 т. / гл. ред. В. Л. Комаров. — М.—Л. : Изд-во АН СССР, 1945. — Т. XI / ред. тома Б. К. Шишкин. — С. 75—. — 432 с. — 4000 экз.
- Шипчинский Н. В. Род 23. Ракитник — Cytisus L. // [herba.msu.ru/shipunov/school/books/der_i_kust_sssr1960_5.djvu Деревья и кустарники СССР. Дикорастущие, культивируемые и перспективные для интродукции.] / Ред. тома С. Я. Соколов. — М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1960. — Т. V. Покрытосеменные. Семейства Миртовые — Маслиновые. — С. 340—342. — 544 с. — 2200 экз.
Отрывок, характеризующий Ракитник
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.
– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
