Репортёр (фотоаппарат)
| Репортёр | |||
|---|---|---|---|
 </td></tr>
|
Производитель | ГОМЗ | |
| Год выпуска | 1937 — 1941 | ||
| Тип | Пластиночная складная дальномерная камера | ||
| Фотоматериал | Фотопластинки в металлических односторонних кассетах | ||
| Размер кадра | 6,5×9 см | ||
| Тип затвора | «ГОМЗ», шторный, матерчатый | ||
| Объектив | «Индустар-7» 3,5/105 | ||
| Фокусировка | ручная, по шкале расстояний и матовому стеклу, а также при помощи дальномера | ||
| Экспозамер | ручная установка выдержки и диафрагмы | ||
| Вспышка | Синхроконтакт отсутствует | ||
| Видоискатель | телескопический, складной, с увеличением 0,9×; | ||
| Размеры | 160×132×74 мм (в сложенном состоянии) | ||
| Масса | 1460 г | ||
«Репортёр» — советская профессиональная пластиночная дальномерная клапп-камера 1930—1940-х годов. Представляла собой многофункциональную пресс-камеру формата 6,5×9 см с выдвижной передней стенкой и фокусировочным мехом.
В силу малочисленности «Репортёра», данные о нём крайне ограничены. Его разработчиками являются, вероятнее всего, инженеры-конструкторы ГОМЗ братья Андроник и Баграт Иоаннисиани. В коллектив конструкторов также входили инженеры Рыбников, Постников и Рыбников. Хотя фотоаппарат использовал конструктивные решения современных ему немецких камер «Plaubel Makina» (формат, конфигурация корпуса, конструкция меха, дальномер) и «Zeiss Ikon Deckrullo-Nettel» (затвор и байонет), «Репортёр» не являлся их копией — это была собственная разработка инженеров ГОМЗ[1].
Корпус фотоаппарата — металлический штампованный. Объектив — «Индустар-7» 3,5/105 с байонетным креплением, затвор — шторный матерчатый с диапазоном выдержек от 1/5 до 1/1000 секунд, а также выдержками В («От руки») и Д. Наводка на резкость — ручная, движением объектива, по шкале расстояний, матовому стеклу или при помощи дальномера с клиновым компенсатором (эффективная база дальномера — 80 мм). Видоискатель — телескопический, складной, с увеличением 0,9×. Фотоматериал — стеклянные фотопластинки формата 6,5×9 см. Пластинки заряжались в односторонние металлические кассеты приставного типа. В стандартной комплектации с фотоаппаратом также поставлялись фильмпак-адаптер и роликовый адаптер. К фотоаппарату планировался выпуск сменных объективов, однако он так и не был налажен.
Камера была анонсирована к выходу в 1937 году. Реальное серийное производство, однако, началось лишь в 1939 и продолжалось до начала Великой Отечественной войны. Общий выпуск составил менее 1000 экземпляров.
В 1961 году на заводе «Арсенал» был разработан среднеформатный фотоаппарат с таким же названием, однако его серийное производство так и не было начато[2]. Была изготовлена установочная партия. Конструктор камеры — Владилен Лунченко. Была разработанна линейка объективов. Прототип камеры готовился на международную выставку, которая проходила в Брюсселе в 1958 г. На международном аукционе Ebay камера была продана за 4000 американских долларов, сейчас находится в частной коллекции. Данная камера является образцом дальномерной камеры, лучшей в своем классе на момент создания в 1961 году.
Напишите отзыв о статье "Репортёр (фотоаппарат)"
Примечания
- ↑ Sovietcams.com. [www.sovietcams.com/index.php?-993491211 Reporter] (англ.). Проверено 13 мая 2012. [www.webcitation.org/67y3pSAx3 Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].
- ↑ Фотокурьер, 2006, с. 3.
Литература
- А.А. Сыров. Путь Фотоаппарата. Из истории отечественного фотоаппаратостроения. — М.: Государственное издательство «Искусство», 1954.
- С. Н. Кочергин Послевоенный Репортёр (рус.) // «Фотокурьер» : журнал. — 2006. — № 2 (110). — С. 3.
Ссылки
- Этапы развития отечественного фотоаппаратостроения. [www.photohistory.ru/index.php?pid=1207248173829047 Репортёр (ГОМЗ, 1937—1941)] (рус.). Проверено 13 мая 2012. [www.webcitation.org/67y3nKPM1 Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].
- Sovietcams.com. [www.sovietcams.com/index.php?-993491211 Reporter] (англ.). Проверено 13 мая 2012. [www.webcitation.org/67y3pSAx3 Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Репортёр (фотоаппарат)
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
