Смена-4
Поделись знанием:
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
| Смена-4 | |||
|---|---|---|---|
 </td></tr>
|
Производитель | ГОМЗ, Ленинград | |
| Год выпуска | 1958- 1960 | ||
| Тип | Шкальный фотоаппарат | ||
| Фотоматериал | Плёнка типа 135 | ||
| Размер кадра | 24×36 мм. | ||
| Тип затвора | Центральный | ||
| Объектив | Триплет «Т-22» 4,5/40 | ||
| Фокусировка | Ручная по шкале расстояний | ||
| Экспозамер | Ручная установка | ||
| Вспышка | Синхроконтакт «Х» | ||
| Видоискатель | Оптический, параллаксный | ||
| Масса | ? | ||
 Изображения на Викискладе
|
|||
Сме́на-4 — советский шкальный фотоаппарат, выпускавшийся в Ленинграде объединением ГОМЗ с 1958 год по 1960 год.
Фотоаппарат представлял модификацию послевоенного фотоаппарата «Смена» с курковым механизмом перемотки плёнки (курок под левую руку).
Одновременно со «Сменой-4» выпускалась аналогичная «Смена-3», отличающаяся отсутствием автоспуска и синхроконтакта.
Технические характеристики
- Объектив — Триплет «Т-22» 4,5/40 (три линзы в трёх компонентах), несменный, просветлённый. Диафрагма ирисовая, значения диафрагм — от f/4,5 до f/22. Резьба под светофильтр отсутствует.
- Затвор — центральный, залинзовый, отрабатываемые выдержки — 1/10, 1/25, 1/50, 1/100, 1/200 и «В». Курковый взвод затвора не сблокирован с перемоткой плёнки.
- Тип применяемого фотоматериала — фотоплёнка типа 135 в стандартных кассетах. Размер кадра — 24×36 мм.
- Корпус — пластмассовый бакелитовый со съёмной задней стенкой. Приёмная катушка отсутствует, съёмка только в пустую кассету. Обратная перемотка плёнки невозможна. Счётчик кадров с ручной установкой первого кадра.
- Видоискатель оптический параллаксный.
- Кабельный синхроконтакт «Х», выдержка синхронизации — любая. Обойма для крепления фотовспышки или съёмного дальномера.
- Механический автоспуск.
См. также
Напишите отзыв о статье "Смена-4"
Ссылки
- [photohistory.ru/index.php?pid=1207248177735695 Этапы развития отечественного фотоаппаратостроения. «Смена-3» и «Смена-4».]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Смена-4
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
