Руднев, Артём

Шаблон:Футбольная карьераз

Артём Руднев
Общая информация
Родился	Даугавпилс, Латвийская ССР, СССР
Гражданство
Рост	183 см
Вес	81 кг
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	Кельн
Карьера
Молодёжные клубы
1995—2005	ДЮСШ Даугавпилс
Клубная карьера*
2005—2006	Диттон	33 (7)
2006	→  Диттон-2	15 (3)
2007—2008	Даугава (Даугавпилс)	42 (14)
2009—2010	Залаэгерсег	30 (20)
2010—2012	Лех	56 (33)
2012—2016	Гамбург	63 (13)
2014	→  Ганновер 96	16 (4)
2015—2016	→  Гамбург II	2 (2)
Национальная сборная**
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 15 ноября 2015. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 15 ноября 2015.

Артём Ру́днев (латыш. Artjoms Rudņevs; 13 января 1988, Даугавпилс) — латвийский футболист, нападающий клуба «Кёльн» и национальной сборной Латвии.

Карьера

Артём Руднев начал карьеру в 2006 году в клубе «Диттон», куда его пригласил Сергей Юран. 13 июня 2006 года он забил свой первый мяч в составе команды. Всего в первом сезоне в «Диттоне» футболист провёл 20 матчей и забил 4 гола. В следующем сезоне Руднев забил 7 голов, а 13 июля сделал первый «дубль» в карьере, дважды поразив ворота «Риги». В сезоне 2008 года Артём вновь отличился 7 раз. В том же году он выиграл свой первый трофей — Кубок Латвии, в финале которого был обыгран «Вентспилс»; сам Руднев стал активным участником матча, забив решающий послематчевый пенальти, принёсший трофей его команде.

19 февраля 2009 года Руднев перешёл в венгерский клуб «Залаэгерсег», подписав контракт на 2,5 года. Из-за того, что у латвийца на руках был также действующий контракт с «Даугавой», футболист не мог несколько месяцев выступать за венгерский клуб. Для разбора ситуации даже пришлось вмешаться ФИФА. Лишь 9 мая Артём дебютировал в составе клуба в матче против «Спартакуса» из Ньирадьхазы. 23 мая Руднёв забил первый гол за «Залаэгерсег», поразив ворота «Шиофока»; в той же игре он забил и второй мяч. Всего в первом сезоне он провёл 4 игры и забил 2 гола.

В сезоне 2009/10 «Залаэгерсег» покинул ведущий форвард, Роберт Вальтнер, и Руднев остался единственным нападающий в команде. В сезоне он забил 15 голов (11 в чемпионате, три в Кубке Венгрии и один в Кубке лиги) и был выбран Nemzeti Sport лучшим форвардом чемпионата Венгрии. Из-за травмы лодыжки Руднев пропустил концовку сезона и оказался вторым бомбардиром первенства после Неманьи Николича. Благодаря своей результативности, Рудневым стали интересоваться клубы Германии — дортмундская «Боруссия» и «Кёльн», а также «Омония», английский «Блэкпул» и польский «Лех».

Летом 2010 года Руднев прошёл просмотр в клубе «Лех» и, после очень долгих и трудных переговоров между польским и венгерским клубами, подписал 4-летний контракт с командой. В дебютной игре за клуб против «Видзева» Артём забил гол. А в третьем туре забил два гола в ворота «Краковии». 16 сентября в матче Лиги Европы с туринским «Ювентусом» Руднев сделал хет-трик; и принёс своей команде ничью 3:3; после игры он сказал:

Такое остаётся в памяти навсегда. Вряд ли я подберу точные выражения. Я счастлив. Мечтал забить один гол такому сопернику, но сразу три — это что-то волшебное, фантастическое. Спасибо, но для меня важнее, что третий гол принёс «Леху» ничью. Шла уже последняя минута, времени на раздумья не было, вот я и решил нанести удар. Когда мяч оказался в сетке, чуть с ума от радости не сошёл — рванул к нашей скамейке запасных, где меня просто задушили в объятьях.

В декабре футболистом заинтересовался «Ювентус», искавший себе форварда. Также имелась информация об интересе со стороны московского «Динамо», «Аталанты», «Удинезе», «Арсенала», «Галатасарая» и «Металлиста». В октябре 2011 года им заинтересовался московский ЦСКА.

11 мая 2012 года перешёл в немецкий «Гамбург», став тем самым первым латвийским футболистом в Бундеслиге. 7 декабря 2012 года, в рамках 16-го тура Бундеслиги, отметился дублем в ворота «Хоффенхайма».

9 января 2014 года Руднев был отдан в аренду «Ганноверу» до конца сезона.

15 июня 2016 года перешел в немецкий «Кельн», подписав контракт на три года.

Международная карьера

Руднев выступал за сборные Латвии до 19 и до 21 года. 12 ноября 2008 года Артём дебютировал в составе первой сборной в игре с Эстонией, завершившейся вничью 1:1.

Матчи и голы Руднева за сборную Латвии  

№	Дата	Оппонент	Счёт	Голы Руднева	Соревнование
1	12 ноября 2008	Эстония	1:1	−	Товарищеский матч
2	11 февраля 2009	Армения	0:0	−	Товарищеский матч
3	22 января 2010	Южная Корея	0:1	−	Товарищеский матч
4	5 июня 2010	Гана	0:1	−	Товарищеский матч
5	3 сентября 2010	Хорватия	0:3	−	Отборочный матч ЧЕ 2012
6	7 сентября 2010	Мальта	2:0	−	Отборочный матч ЧЕ 2012
7	8 октября 2010	Греция	0:1	−	Отборочный матч ЧЕ 2012
8	12 октября 2010	Грузия	1:1	−	Отборочный матч ЧЕ 2012
9	9 февраля 2011	Боливия	2:1	−	Товарищеский матч
10	26 марта 2011	Израиль	1:2	−	Отборочный матч ЧЕ 2012
11	4 июня 2011	Израиль	1:2	−	Отборочный матч ЧЕ 2012
12	7 июня 2011	Австрия	1:3	−	Товарищеский матч
13	10 августа 2011	Финляндия	0:2	−	Товарищеский матч
14	6 сентября 2011	Греция	1:1	−	Отборочный матч ЧЕ 2012
15	7 октября 2011	Мальта	2:0	1	Отборочный матч ЧЕ 2012
16	11 октября 2011	Хорватия	0:2	−	Отборочный матч ЧЕ 2012
17	29 февраля 2012	Казахстан	0:0	−	Товарищеский матч
18	22 мая 2012	Польша	0:1	−	Товарищеский матч
19	15 августа 2012	Черногория	0:2	−	Товарищеский матч
20	7 сентября 2012	Греция	1:2	−	Отборочный матч ЧМ 2014
21	11 сентября 2012	Босния и Герцеговина	1:4	−	Отборочный матч ЧМ 2014
22	12 октября 2012	Словакия	1:2	−	Отборочный матч ЧМ 2014
23	16 октября 2012	Лихтенштейн	2:0	−	Отборочный матч ЧМ 2014
24	22 марта 2013	Лихтенштейн	1:1	−	Отборочный матч ЧМ 2014
25	14 августа 2013	Эстония	1:1	−	Товарищеский матч
26	6 сентября 2013	Литва	2:1	−	Отборочный матч ЧМ 2014
27	5 марта 2014	Македония	1:2	−	Товарищеский матч

Итого: 27 матчей / 1 гол; 5 победы, 7 ничьих, 15 поражений.

(откорректировано по состоянию на 8 марта 2014)

Достижения

Даугава (Даугавпилс)

• Обладатель Кубка Латвии: 2008

Личные

• Лучший бомбардир чемпионата Польши: 2011/12 (22 гола)

Ссылки

• [www.hsv.de/teams/bundesliga/spieler/spielerportraits/?s1p1=6335 Профиль на официальном сайте ФК «Гамбург»]  (нем.)
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=30522 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.hlsz.hu/index.php?tid=7&Jatekos=hPLf_027a216 Профиль на hlsz.hu]
• [www.90minut.pl/kariera.php?id=17651 Профиль на сайте 90minut.pl] (польск.)

Отрывок, характеризующий Руднев, Артём

– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.