Саамская письменность
Письменность саамских языков — группы родственных языков, на которых говорят саамы на севере Скандинавского полуострова, в Финляндии и на Кольском полуострове в России — в России основана на кириллице, в других странах — на латинице.
Содержание
Саамская письменность в России
Историю письменности кольских саамов можно разделить на четыре этапа. Во времена Российской империи, с 1880-х годов, книги для саамов издавались на кириллице. В 1933 году был опубликован саамский букварь с алфавитом на основе латиницы, однако уже в 1937 году вышел новый саамский букварь, основанный на кириллическом алфавите. В том же 1937 году преподавание в школах на саамском языке прекратилось (это было связано в первую очередь с начавшимися репрессиями, которые затронули и многих школьных учителей). В 1982 году был издан саамский букварь, основанный на новом варианте саамского кириллического алфавита, стали издаваться детские книги на саамском языке, а в 1985 году был опубликован основанный на кильдинском диалекте (кильдинском саамском языке) первый в мире саамско-русский словарь[2] (под редакцией Риммы Дмитриевны Куруч)[3].
Дореволюционный этап
Первые сведения о саамской письменности относятся к первой половине XVI века — известно, что Феодорит Кольский (1481—1571), «просветитель лопарей», занимался составлением письменности для саамов и переводом c церковнославянского на саамский язык богослужебных текстов в Белозерской Порфириевой пустыни в конце 1530-х годов. Подробности об этой письменности неизвестны, но предполагается, что за основу им могло быть взято древнепермское письмо — письменность, созданная в 1372 году святителем Стефаном Пермским на основе кириллицы, так называемых «пасов» (родовых значков)[4] и греческого алфавита и использовавшаяся коми-зырянами, коми-пермяками и некоторыми другими народами.
Первые книги для саамов в России были изданы в 1880—1890-е годы. Это были преимущественно религиозные и богослужебные тексты. В 1878 году был издан перевод Евангелия от Матфея финского лингвиста Арвида Генеца[5]. Это была самая первая книга на кильдин-саамском языке. Первой книгой на колтта-саамском языке тоже был перевод Евангелия от Матфея, изданный в 1884 году русским православным священником Константином Прокопьевичем Щеколдиным[6]. Щеколдин также издал колтта-саамский букварь в 1895 году[1]. Другие дореволюционные печатные тексты на кильдин-саамском или колтта-саамском языках, изданные на основе кириллицы, неизвестны[7].
В саамских текстах Генеца и Щеколдина использовался тогдашний русский алфавит (за исключением ижицы, которой нет у Щеколдина, и с добавлением буквы ŋ, которую использовал Генец для велярного носового согласного).
Алфавит на латинской основе
Первые советские опыты по созданию саамской письменности относятся к 1926—1927 годам. Разработка велась на северном факультете Ленинградского восточного института[7]. В 1929 году был разработан проект письменности для иоканьгского диалекта, включавший буквы A a, B b, D d, E e, F f, G g, H h, X x, I i, J j, K k, L l, M m, N n, Ŋ ŋ, O o, P p, R r, S s, Š š, T t, C c, Č č, U u, V v, Z z, Ʒ ʒ, Ə ə и подбуквенную запятую для обозначения палатализации[9]. Среди тех, кто занимался вопросом создания саамской письменности, был этнограф и краевед Василий Кондратьевич Алымов (1883—1938). В 1931 году был разработан и утверждён унифицированный с алфавитами других народов Севера алфавит на латинской основе.
В 1932 году вышла первая печатная продукция на новом саамском алфавите — первомайская листовка на туломском диалекте. Однако массовое регулярное книгоиздание началось с 1933 года, когда сначала вышел букварь, а затем и другая литература[10].
Вскоре в алфавит был внесён ряд изменений: была отменена буква X x (её функцию возложили на H h), а также введены буквы Ç ç D̦ d̦ Ģ ģ Ķ ķ V̦ v̦. Запятая под буквой обозначала её мягкость. Долгота гласных и согласных на письме не обозначалась[11].
Саамский латинизированный алфавит в середине 1930-х годов[11]:
| A a | B в | C c | Ç ç | Є є | D d | D̦ d̦ | Ʒ ʒ | З з | E e | Ə ə | F f |
| G g | Ģ ģ | H h | I i | Ь ь | J j | K k | Ķ ķ | L l | Ļ ļ | M m | M̦ m̦ |
| N n | Ņ ņ | Ŋ ŋ | O o | P p | R r | R̦ r̦ | S s | Ş ş | Ꞩ ꞩ | T t | Ţ ţ |
| U u | V v | V̦ v̦ | Z z | Z̦ z̦ | Ƶ ƶ |
Для совершенствования и продвижения в массы саамской письменности в 1933 году был создан Мурманский окружной комитет нового алфавита[10].
Алфавит на основе кириллицы
Алфавит на основе кириллицы был принят в 1937 году. Он содержал все буквы русского алфавита, кроме Щ щ, а также диграф Нг нг; на нём был издан букварь[12]. Однако в этом же году издание книг на саамском языке в СССР надолго прекратилось, равно как и обучение в школах саамскому языку. Связано это было в первую очередь с репрессиями по отношению к саамам; пик этих репрессий пришёлся именно на 1937 и 1938 годы. Саамы, в частности, обвинялись в желании создать собственное государство, которое в дальнейшем присоединится к Финляндии[13].
В 1970-е годы был поставлен вопрос о восстановлении саамской письменности. Был разработан и принят (в 1982) новый алфавит:
| А а | Ӓ ӓ | Б б | В в | Г г | Д д | Е е | Ё ё | Ж ж | З з | Һ һ |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| /a/ | /*a/ | /b/ | /v/ | /g/ | /d/ | /je/ | /jo/ | /ʒ/ | /z/ | /ʰ/ |
| И и | Й й | Ҋ ҋ | Ј ј | К к | Л л | Ӆ ӆ | М м | Ӎ ӎ | Н н | Ӊ ӊ |
| /i/ | /j/ | /ç/ | /k/ | /l/ | /ɬ/ | /m/ | /m̥/ | /n/ | /n̥/ | |
| Ӈ ӈ | О о | П п | Р р | Ҏ ҏ | С с | Т т | У у | Ф ф | Х х | Ц ц |
| /ŋ/ | /o/ | /p/ | /r/ | /r̥/ | /s/ | /t/ | /u/ | /f/ | /x/ | /ʦ/ |
| Ч ч | Ш ш | Щ щ | Ъ ъ | Ыы | Ь ь | Ҍ ҍ | Э э | Ӭ ӭ | Ю ю | Я я |
| /ʧ/ | /ʃ/ | /ʃj/ | /ɨ/ | /j/ | * | /e/ | /*e/ | /ju/ | /ja/ | |
- Полумягкий знак Ҍ (на конце слов и перед следующими согласными) и буквы ӓ, ӭ обозначают полумягкость предыдущих «д», «т», «н».
В период существования этого алфавита в него вносился ряд изменений. Так, в букваре 1990 года алфавит имеет следующий вид: Аа, ӓ, Бб, Вв, Гг, Дд, Её, Ёё, Жж, Зз, Ии, Йй, Кк, Лл, ӆ, Мм, ӎ, Нн, ӊ, ӈ, Оо, Пп, Рр, ҏ, Сс, Тт, Уу, Фф, Хх, Цц, Чч, Шш, ъ, Ыы, ь, ҍ, Ээ, ӭ, Юю, Яя. Для обозначения долгих гласных используется надбуквенная черта (макрон)[14].
Саамская письменность в скандинавских странах и Финляндии
Автором первого саамского алфавита был Яакко (Якоб) Фельман (1795—1875), финский священник и натуралист, собиратель саамского фольклора.
В настоящее время для различных саамских языков в Норвегии, Финляндии и Швеции используется латинский алфавит с добавлениями следующих букв:
- инари-саамский язык (с 1996 года): Áá Ââ Ää Čč Đđ Šš Žž
- колтта-саамский язык: Áá Ââ Čč Ʒʒ Ǯǯ Đđ Ǧǧ Ǥǥ Ǩǩ Ŋŋ Õõ Šš Žž Åå Ää ´
- луле-саамский язык
- в Норвегии: Áá Åå Ńń Ææ
- в Швеции: Áá Åå Ńń Ää
- северносаамский язык (нынешняя версия, 1985 год): Áá Čč Đđ Ŋŋ Šš Ŧŧ Žž
- южносаамский язык
- в Норвегии: Ææ Øø Åå
- в Швеции: Ää Öö Åå. В 1950-е годы, помимо указанных, использовались также буквы Ââ Áá Čč Đđ Îî Ŋŋ Šš Žž Ææ
Напишите отзыв о статье "Саамская письменность"
Примечания
- ↑ 1 2 [leb.nlr.ru/edoc/Азбука-для-лопарей-живущих-в-Кольском-уезде-Архангельской-губернии Азбука для лопарей, живущихъ въ Кольскомъ уѣздъ Архангельской губерній]. — Архангельск: Православ. миссионер. о-во, 1895. — 22 с.
- ↑ Саамско-русский словарь / Под. ред. Р. Д. Куруч. — М.:Русский язык, 1985.
- ↑ Леонтьева Т. П. [fulr.karelia.ru/cgi-bin/flib/viewpubs.cgi?id=78 Лингвистические исследования саамского языка в книжной коллекции МГОУНБ]. Доклад на межрегиональной научно-практической и литературно-художественной конференции VIII Масловские чтения (Мурманск, 17 декабря 2009 г.). Портал Финно-Угорские Библиотеки России (17 декабря 2009). Проверено 8 ноября 2012. [www.peeep.us/ce48af88 Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ Иеромонах Митрофан (Баданин). [www.sedmitza.ru/text/443541.html Блаженный Феодорит Кольский, просветитель лопарей. Исторические материалы к прославлению и написанию жития]. — Мурманск: Издательство Мурманской и Мончегорской епархии, 2002.
- ↑ [leb.nlr.ru/fullpage/261970 Евангелие от Матфея (на русско-лопарском языке)] = Махьтвеест пась-Евангели. — Хельсинки, 1878.
- ↑ [leb.nlr.ru/fullpage/262013 Господа мiи Iисуса Христа пась Евангелiе Матьвеесть]. — Архангельск, 1894. — 97 с.
- ↑ 1 2 О. Н. Иванищева, В. Б. Бакула. [kolanord.ru/html_public/col_avtory/Bakula/Bakula_Jazyk_i_duh_kult_kol_saamov/index.html#1 Язык и духовная культура кольских саамов]. — Мурманск, 2013. — 100 экз.
- ↑ Черньяков З. Е. Саамский букварь — М., 1933
- ↑ Лопарский семинарий. Иоканьгский диалект (рукопись). — Л.: Северный факультет Ленинградского Восточного института им. А. Енукидзе, 1929.
- ↑ 1 2 [leb.nlr.ru/edoc/372102/Материалы-по-развитию-языков-и-письменности-народов-Севера-в-Мурманском-округе Материалы по развитию языков и письменности народов Севера в Мурманском округе]. — Мурманск, 1934. — Т. 1. — 43 с.
- ↑ 1 2 Языки и письменность народов Севера / П. Н. Прокофьев. — М.-Л.: Гос. учебно-педагогическое изд-во, 1937. — Т. 1. — С. 129.
- ↑ А. Г. Эндюковский. [fennougrica.kansalliskirjasto.fi/handle/10024/89668 Саамь букваррь]. — Л., 1937.
- ↑ [www.kauppatie.com/2006/05-2006/9.htm Новая публикация о саамах]. Финляндский торговый путь (2006). Проверено 4 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CeuOV32E Архивировано из первоисточника 4 декабря 2012].
- ↑ Антонова, А. А. [kolanord.ru/html_public/col_avtory/Antonova_saam_bukvar_1990/index.html#134-135 Букварь : для 1-го класса саамской школы]. — 2. — Л.: Просвещение, 1990. — 127 с.
Ссылки
- Леонтьева Т. П. [fulr.karelia.ru/cgi-bin/flib/viewpubs.cgi?id=78 Лингвистические исследования саамского языка в книжной коллекции МГОУНБ]. Доклад на межрегиональной научно-практической и литературно-художественной конференции VIII Масловские чтения (Мурманск, 17 декабря 2009 г.). Портал Финно-Угорские Библиотеки России. Проверено 20 марта 2012. [www.peeep.us/ce48af88 Архивировано из первоисточника 10 марта 2012].
| ||||||
Отрывок, характеризующий Саамская письменность
– Что ты? Что такое случилось?– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
