Свинкин, Иосиф Иванович
| Иосиф Иванович Свинкин | ||||
| Период жизни |
? — после 1832 | |||
|---|---|---|---|---|
| Принадлежность | ||||
| Род войск | ||||
| Годы службы | ||||
| Звание | ||||
| Командовал |
бриг «Панагия Апотуменгано» | |||
| Сражения/войны |
Русско-турецкая война (1806—1812) | |||
| Награды и премии |
| |||
Иосиф Иванович Свинкин (? — после 1832) — русский контр-адмирал, герой Наваринского сражения.
Биография
В 1790 году был зачислен в Херсонский Морской кадетский корпус, который закончил в 1793 году с производством в чин гардемарина.
26 ноября 1807 года в чине лейтенанта был награждён «За беспорочную выслугу, в офицерских чинах, 18-ти шестимесячных морских кампаний» орденом Святого Георгия 4-й степени[1].
Во время русско-турецкой войны участвовал в 1807 году во взятии крепости Анапа. В 1808 году, командуя 14-пушечным бригом «Панагия Апотуменгано», крейсировал в Чёрном море. В мае 1809 года, командуя требакой «Константин», в составе отряда ходил в крейсерство к устью Дуная, во время которого было взято в плен 5 неприятельских судов, а в октябре в составе отряда направился к Варне для поиска турецких судов, но, не обнаружив противника, вернулся в Севастополь.
В 1810 году был назначен командиром 18-пушечного корвета «Крым»[2] и был произведен в чин капитан-лейтенанта. В июне и июле того же года, командуя отрядом из двух судов, крейсировал у Кавказского побережья и истребил 3 неприятельских судна, 5 июня и 4 июля обстреливал укрепления в Геленджикской бухте, а 2 июля — укрепления Суджук-кале[3]. В октябре в составе эскадры под командованием контр-адмирала А. А. Сарычева перешел из Севастополя к Трапезунду, где 11 октября участвовал в обстреле береговых укреплений, а 17 октября в неудачной высадке десанта.
В 1811 году, командуя бригом «Алексей», крейсировал у Батума и Варны, где захватил два турецких судна[1].
В 1817—1820 годах, командуя 24-пушечным корветом «Язон», крейсировал в Чёрном море. В 1821 году, командуя 32-пушечными фрегатами «Воин» и «Африка», занимал брандвахтенный пост в Севастополе. В 1823 году, командуя транспортом «Мария», в составе эскадры был в практическом плавании в Чёрном море.
В 1824 году был переведен на Балтийский флот[1].
В 1826 году в чине капитана 2-го ранга был назначен командиром 80-пушечного корабля «Иезекиль» и переведен в 10-й флотский экипаж. В августе-сентябре того же года совершил переход из Архангельска в Кронштадт. В июне-июле 1827 года в составе эскадры под командованием адмирала Д. Н. Сенявина совершил переход из Кронштадта, с заходом в Ревель и Копенгаген, в Портсмут, откуда в составе эскадры под командованием контр-адмирала Л. П. фон Гейдена перешел по маршруту мыс Лизард — Гибралтар — Палермо — Мессина — остров Занте, где русская эскадра соединилась с английской и французской эскадрами.
С 3 октября участвовал в блокаде турецко-египетский флота в Наваринской бухте и 8 октября в Наваринском сражении. В начале сражения получил рану в левый бок, однако в течение четырех часов командовал кораблем, который подавил огнём турецкую береговую батарею, потопил турецкий брандер, а затем уничтожил огнём корабельной артиллерии турецкий 54-пушечный фрегат.
Не нахожу достаточно выражений, дабы изъяснить в. в-ву храбрость, присутствие духа и усердие капитанов, офицеров и нижних чинов, оказанные ими во время кровопролитного сего сражения; они дрались, как львы, против сильного и упорного неприятеля, а в особенности отличились капитаны Лазарев, Авинов, Свинкин, Богданович и Хрущев…— Из рапорта командующего русской эскадрой контр-адмирала графа Л. П. фон Гейдена на Высочайшее имя.
За храбрость, оказанную в сражении 10 декабря 1827 года, произведен в чин капитана 1-го ранга и награждён орденом Святого Владимира 3-й степени.
Капитан 2 ранга Иосиф Свинкин, кавалер орденов Св. Георгия за кампании и Св. Владимира 4 класса. Орденом Св. Владимира 3-й степени и как он, будучи ранен картечью в левый бок, не оставлял своего места во все сражение и отличнейший офицер по службе, то заслуживает быть произведенным в 1 ранг.— Из представления к наградам, подписанным командующим эскадрой контр-адмиралом графом Л. П. фон Гейденом и прилагавшемуся к рапорту от 13 ноября.
21 апреля 1828 года, продолжая командовать кораблем «Иезекиль», захватил в плен египетский корвет «Восточная Звезда»[4], затем участвовал в освобождении Мореи от неприятельских войск.
В апреле-сентябре 1829 года в составе эскадры крейсировал в Архипелаге и участвовал в блокаде Дарданелл.
В январе-мае 1830 года в составе эскадры совершил переход по маршруту остров Мальта — Гибралтар — пролив Ла-Манш — Копенгаген — Кронштадт. В сентябре-октябре того же года в составе эскадры находился в практическом плавании в Балтийском море.
По завершении кампании был назначен вице-директором Кораблестроительного департамента морского министерства. В 1831 году был произведен в чин контр-адмирала, в следующем году был уволен от службы[1].
Семья
Сын Свинкин Иван Иосифович — вице-адмирал и командир Бакинского порта.
Напишите отзыв о статье "Свинкин, Иосиф Иванович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [morskoy-spb.ru/BookLibrary/00017-Bukva-S-ofitseryi/SVINKIN-Iosif-Ivanovich.html Картотека Офицеров РИФ: Свинкин Иосиф Иванович] (рус.). morskoy-spb.ru. Проверено 27 октября 2013.
- ↑ [flot.sevastopol.info/ship/parus/corvet/krym.htm Корвет «Крым»] (рус.). Sevastopol.info. Проверено 6 сентября 2013.
- ↑ [rgavmf.ru/index.php?Itemid=56&catid=58:2010-11-10-05-21-07&id=403:-----xix-----18061812-&option=com_content&view=article РГАВМФ — Боевая летопись флота. Первая половина XIX в. Война с Турцией 1806—1812 гг.]. [www.webcitation.org/6D2TyBZ2w Архивировано из первоисточника 20 декабря 2012].
- ↑ [www.nnre.ru/istorija/velikie_srazhenija_russkogo_parusnogo_flota/p12.php Война с Турцией 1828–1829 гг.] (рус.). nnre.ru. Проверено 19 октября 2013.
Отрывок, характеризующий Свинкин, Иосиф Иванович
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.
Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.
Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
