Сербская кухня
|
Сербская кухня (серб. Српска кухиња) — традиционная кухня сербского народа — вобрала в себя элементы средиземноморской (Византийская империя / Греция), ближневосточной (Турция) и Австро-Венгерской кухонь. Это связано со схожим географическим положением стран и общностью исходных продуктов, длительными историческими соседскими связями.
Сербская кухня сочетает в себе традиции разных стран: на прилавках кондитерских гармонично уживаются коливо, пахлава, ореховый ролл (ореховник) и торт Захер. Влияние турецкой кухни проявляется, например, в том, что практически в любом ресторане вам непременно предложат кюфте, люля-кебабы, аша-кебабы, всевозможные шашлыки, «месо за скара» (балканский вариант барбекю), плов из баранины. На севере Сербии чувствуется влияние венгерской, румынской и болгарской кухни, здесь широко распространены блюда из свинины, желающие могут попробовать мамалыгу и кукурузные лепешки[1]. В последние годы, благодаря многочисленной сербской диаспоре, сербскую кухню можно попробовать по всему миру. Большинство населения Сербии, как правило, трапезничают три раза в день на завтрак, обед и ужин, при этом обед является основным и, следовательно, самым продолжительным приемом пищи. Тем не менее, до середины XIX века в Сербии традиционно существовал лишь обед и ужин, а завтракать люди не садились[2].
Содержание
История
Первой опубликованной поваренной книгой в Сербии стала «Поваренная книга Паты» (Patin kuvar[3]), написанная Spasenija Pata Marković[уточнить] в 1907 году. Эта книга пользуется успехом в Сербии до сих пор.
Традиционные сербские блюда
Супы
В сербской кухне существует два типа супа: обычный суп, называемый супа (supa), и суп с ру (мука, поджаренная в масле), называемый чорба (čorba). Самыми распространенными являются простые в приготовлении густые супы из говядины или домашней птицы с добавлением лапши. Рыбный суп (рибља чорба, riblja čorba) и суп из ягненка (jагњећа чорба, jagnjeća čorba) считаются деликатесами.
Мясо
Мясные блюда готовят в основном из свинины, баранины и козлятины, при этом характерной чертой является повсеместное использование особым образом сквашенного молока — «каймака» (подается и как холодная закуска)[4]. Различные виды блюд, запекаемых на углях и называемых роштиља, особо популярны в Сербии. Плескавица, чевапчичи, ражничьи, вешалица и различные виды колбасок предлагаются практически в каждом ресторане в качестве главного блюда. Кроме того, шашлык является популярным сербским вариантом фаст-фуда. В качестве гарнира обычно выступают овощи или рис.
Хлеб
Хлеб традиционно является непременным атрибутом каждой трапезы и даже играет важную роль в религиозных ритуалах. В местечке Печинцы даже открыт музей хлеба, задуманный как улица хлеба — от почвы до неба[5], где представлены обрядные хлебцы. Некоторые сербы считают, что выбрасывать хлеб грешно, каким бы черствым и старым он ни был.
Пироги
Сами сербы именуют пирог любого типа словом «пита», что не нужно путать с греческой питой. Греческая пита — это пресный вид хлеба, который в Сербии имеет другое название: «сомун».
В Сербии популярны как сладкие, так и соленые пироги. Один и тот же пирог может быть приготовлен одинаково, независимо от того, соленой или сладкой будет начинка.
Салаты
В Сербии салаты обычно подают вместе с основным блюдом, а не в качестве закуски.
Травы и специи
Зелень и специи в сербской кухне применяют очень умеренно: в основном, лишь чёрный перец и паприка используются повсеместно, а петрушка — в супах. Также можно встретить блюда с добавлением белого перца, гвоздики, кориандра, лаврового листа и чеснока.
Напитки
Безалкогольные напитки
Большое количество фруктов в сочетании с изобилием водных ресурсов в Сербии стимулирует производство высококачественных фруктовых соков и минеральных вод, благодаря чему эти напитки являются одной из главных статей экспорта Сербии[6]. Сербия также производит несколько газированных напитков — например, традиционный напиток из кукурузы боза (boza). Некоторые пивоварни также варят квас. Очень крепкий кофе, именуемый в Сербии турецким кофе, можно по праву назвать самым популярным напитком сербского народа. Чай намного менее популярен. Из молочных продуктов, йогурт и кефир потребляются повсеместно.
Алкогольные напитки
Большинство сербов предпочитает пиво, что подтверждает факт наличия 14 пивоварен в этой стране. Говоря о ликероводочных изделиях, нужно упомянуть, что несмотря на то, что самым распространенным напитком является ракия, вино также имеет множество почитателей. Относительно большое количество людей пекут ракию (В Сербии говорят не «гнать ракию», а «печь ракию», печи ракију)[7] в домашних условиях; такая ракия высоко ценится друзьями и знакомыми. Самые популярные виды ракии:
Напишите отзыв о статье "Сербская кухня"
Примечания
- ↑ [www.gotovim.ru/national/serbsk/ «Сербская кухня» 15 рецептов]
- ↑ Antonić, Dragomir (2006-07-23). «Царство за гибаницу» (in Serbian). Politika 33300 (Politika): p. 11.
- ↑ [www.gastronomija.info/index.php?sta=otvor&broj=54 Istorija pisanja kuvara u Srbiji]
- ↑ [kamsha.ru/uvletchen/srbija/kuhnia.html Кухня Сербии и Черногории]
- ↑ [www.breadculture.net/web/files/112/en/Referat__2_.pdf Европейские дома хлеба]
- ↑ [www.economy.gov.ru/minec/activity/sections/foreignEconomicActivity/department/doc1212819004271 Информация Торгпредства РФ в Республике Сербия за период 29 апреля — 13 мая 2008 г.]
- ↑ [jajda.net/napitki/krepkoalcogol/3236.html Ракия]
Отрывок, характеризующий Сербская кухня
31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
