Стингрей, Джоанна
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Пьер знал все подробности покушении немецкого студента на жизнь Бонапарта в Вене в 1809 м году и знал то, что студент этот был расстрелян. И та опасность, которой он подвергал свою жизнь при исполнении своего намерения, еще сильнее возбуждала его.
Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25 го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал, не раздеваясь, на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое – было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.
Это было то чувство, вследствие которого охотник рекрут пропивает последнюю копейку, запивший человек перебивает зеркала и стекла без всякой видимой причины и зная, что это будет стоить ему его последних денег; то чувство, вследствие которого человек, совершая (в пошлом смысле) безумные дела, как бы пробует свою личную власть и силу, заявляя присутствие высшего, стоящего вне человеческих условий, суда над жизнью.
С самого того дня, как Пьер в первый раз испытал это чувство в Слободском дворце, он непрестанно находился под его влиянием, но теперь только нашел ему полное удовлетворение. Кроме того, в настоящую минуту Пьера поддерживало в его намерении и лишало возможности отречься от него то, что уже было им сделано на этом пути. И его бегство из дома, и его кафтан, и пистолет, и его заявление Ростовым, что он остается в Москве, – все потеряло бы не только смысл, но все это было бы презренно и смешно (к чему Пьер был чувствителен), ежели бы он после всего этого, так же как и другие, уехал из Москвы.
Физическое состояние Пьера, как и всегда это бывает, совпадало с нравственным. Непривычная грубая пища, водка, которую он пил эти дни, отсутствие вина и сигар, грязное, неперемененное белье, наполовину бессонные две ночи, проведенные на коротком диване без постели, – все это поддерживало Пьера в состоянии раздражения, близком к помешательству.
Был уже второй час после полудня. Французы уже вступили в Москву. Пьер знал это, но, вместо того чтобы действовать, он думал только о своем предприятии, перебирая все его малейшие будущие подробности. Пьер в своих мечтаниях не представлял себе живо ни самого процесса нанесения удара, ни смерти Наполеона, но с необыкновенною яркостью и с грустным наслаждением представлял себе свою погибель и свое геройское мужество.
«Да, один за всех, я должен совершить или погибнуть! – думал он. – Да, я подойду… и потом вдруг… Пистолетом или кинжалом? – думал Пьер. – Впрочем, все равно. Не я, а рука провидения казнит тебя, скажу я (думал Пьер слова, которые он произнесет, убивая Наполеона). Ну что ж, берите, казните меня», – говорил дальше сам себе Пьер, с грустным, но твердым выражением на лице, опуская голову.
В то время как Пьер, стоя посередине комнаты, рассуждал с собой таким образом, дверь кабинета отворилась, и на пороге показалась совершенно изменившаяся фигура всегда прежде робкого Макара Алексеевича. Халат его был распахнут. Лицо было красно и безобразно. Он, очевидно, был пьян. Увидав Пьера, он смутился в первую минуту, но, заметив смущение и на лице Пьера, тотчас ободрился и шатающимися тонкими ногами вышел на середину комнаты.
– Они оробели, – сказал он хриплым, доверчивым голосом. – Я говорю: не сдамся, я говорю… так ли, господин? – Он задумался и вдруг, увидав пистолет на столе, неожиданно быстро схватил его и выбежал в коридор.
Герасим и дворник, шедшие следом за Макар Алексеичем, остановили его в сенях и стали отнимать пистолет. Пьер, выйдя в коридор, с жалостью и отвращением смотрел на этого полусумасшедшего старика. Макар Алексеич, морщась от усилий, удерживал пистолет и кричал хриплый голосом, видимо, себе воображая что то торжественное.
– К оружию! На абордаж! Врешь, не отнимешь! – кричал он.
– Будет, пожалуйста, будет. Сделайте милость, пожалуйста, оставьте. Ну, пожалуйста, барин… – говорил Герасим, осторожно за локти стараясь поворотить Макар Алексеича к двери.
– Ты кто? Бонапарт!.. – кричал Макар Алексеич.
– Это нехорошо, сударь. Вы пожалуйте в комнаты, вы отдохните. Пожалуйте пистолетик.
– Прочь, раб презренный! Не прикасайся! Видел? – кричал Макар Алексеич, потрясая пистолетом. – На абордаж!
– Берись, – шепнул Герасим дворнику.
Макара Алексеича схватили за руки и потащили к двери.
Сени наполнились безобразными звуками возни и пьяными хрипящими звуками запыхавшегося голоса.
Вдруг новый, пронзительный женский крик раздался от крыльца, и кухарка вбежала в сени.
– Они! Батюшки родимые!.. Ей богу, они. Четверо, конные!.. – кричала она.
Герасим и дворник выпустили из рук Макар Алексеича, и в затихшем коридоре ясно послышался стук нескольких рук во входную дверь.
Пьер, решивший сам с собою, что ему до исполнения своего намерения не надо было открывать ни своего звания, ни знания французского языка, стоял в полураскрытых дверях коридора, намереваясь тотчас же скрыться, как скоро войдут французы. Но французы вошли, и Пьер все не отходил от двери: непреодолимое любопытство удерживало его.
Их было двое. Один – офицер, высокий, бравый и красивый мужчина, другой – очевидно, солдат или денщик, приземистый, худой загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым выражением лица. Офицер, опираясь на палку и прихрамывая, шел впереди. Сделав несколько шагов, офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился, обернулся назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтобы они вводили лошадей. Окончив это дело, офицер молодецким жестом, высоко подняв локоть руки, расправил усы и дотронулся рукой до шляпы.
– Bonjour la compagnie! [Почтение всей компании!] – весело проговорил он, улыбаясь и оглядываясь вокруг себя. Никто ничего не отвечал.
– Vous etes le bourgeois? [Вы хозяин?] – обратился офицер к Герасиму.
Герасим испуганно вопросительно смотрел на офицера.
– Quartire, quartire, logement, – сказал офицер, сверху вниз, с снисходительной и добродушной улыбкой глядя на маленького человека. – Les Francais sont de bons enfants. Que diable! Voyons! Ne nous fachons pas, mon vieux, [Квартир, квартир… Французы добрые ребята. Черт возьми, не будем ссориться, дедушка.] – прибавил он, трепля по плечу испуганного и молчаливого Герасима.
– A ca! Dites donc, on ne parle donc pas francais dans cette boutique? [Что ж, неужели и тут никто не говорит по французски?] – прибавил он, оглядываясь кругом и встречаясь глазами с Пьером. Пьер отстранился от двери.
Офицер опять обратился к Герасиму. Он требовал, чтобы Герасим показал ему комнаты в доме.
– Барин нету – не понимай… моя ваш… – говорил Герасим, стараясь делать свои слова понятнее тем, что он их говорил навыворот.
Французский офицер, улыбаясь, развел руками перед носом Герасима, давая чувствовать, что и он не понимает его, и, прихрамывая, пошел к двери, у которой стоял Пьер. Пьер хотел отойти, чтобы скрыться от него, но в это самое время он увидал из отворившейся двери кухни высунувшегося Макара Алексеича с пистолетом в руках. С хитростью безумного Макар Алексеич оглядел француза и, приподняв пистолет, прицелился.
– На абордаж!!! – закричал пьяный, нажимая спуск пистолета. Французский офицер обернулся на крик, и в то же мгновенье Пьер бросился на пьяного. В то время как Пьер схватил и приподнял пистолет, Макар Алексеич попал, наконец, пальцем на спуск, и раздался оглушивший и обдавший всех пороховым дымом выстрел. Француз побледнел и бросился назад к двери.
Забывший свое намерение не открывать своего знания французского языка, Пьер, вырвав пистолет и бросив его, подбежал к офицеру и по французски заговорил с ним.
– Vous n'etes pas blesse? [Вы не ранены?] – сказал он.
– Je crois que non, – отвечал офицер, ощупывая себя, – mais je l'ai manque belle cette fois ci, – прибавил он, указывая на отбившуюся штукатурку в стене. – Quel est cet homme? [Кажется, нет… но на этот раз близко было. Кто этот человек?] – строго взглянув на Пьера, сказал офицер.
– Ah, je suis vraiment au desespoir de ce qui vient d'arriver, [Ах, я, право, в отчаянии от того, что случилось,] – быстро говорил Пьер, совершенно забыв свою роль. – C'est un fou, un malheureux qui ne savait pas ce qu'il faisait. [Это несчастный сумасшедший, который не знал, что делал.]
Офицер подошел к Макару Алексеичу и схватил его за ворот.
Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d'autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l'heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu'allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m'avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l'accorde. Qu'on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
| Джоанна Стингрей | |
| англ. Joanna Stingray | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дети: |
Медисон Стингрей[1] |
| Сайт: |
[www.joannastingray.com nnastingray.com] |
Джоа́нна Стингре́й (англ. Joanna Stingray, урождённая Джоанна Филдс англ. Joanna Fields; 3 июля 1960, США[2]) — американская певица, актриса, музыкальный продюсер и общественный деятель, одна из значимых персон и популяризаторов советской и пост-советской рок-культуры на Западе[3].
Содержание
Биография
Родилась в Лос-Анджелесе, Калифорния в семье миллионера, владельца крупной компании по торговле землёй и недвижимостью.
Джоанна сама писала и исполняла рок-музыку, давала концерты. Первый альбом выпустила в 1983 году.
В 1984 году Джоанна посетила СССР, во время этой поездки, в Ленинграде, она была очарована русским роком, а также познакомилась с Борисом Гребенщиковым, который впоследствии стал её другом.
Джоанна много раз приезжала в СССР в 1980-х годах, подолгу жила в стране, была знакома со многими советскими рок-музыкантами («Кино», «Аквариум», «Алиса» и другие), сотрудничала с ними.
В 1986 году Джоанна Стингрей выпустила знаковый альбом, двойной сборник—сплит, «Red Wave» («Красная Волна») — первый на Западе альбом с записями нового русского рока. В альбоме были представлены четыре ленинградские группы: «Аквариум», «Кино», «Алиса» и «Странные игры».
20 июня 1992 года в Лужниках Джоанна Стингрей участвовала в концерте памяти Виктора Цоя вместе с Виктором Сологубом (бас-гитара, «Странные Игры»), Валерием Виноградовым (гитара, «Центр») и Александром Васильевым (ударные, «Центр»)[4].
В 1993 году Джоанна снялась в фильме «Урод», (режиссёр — Роман Качанов-мл).
В 1996 году совместно с Александром Липницким создала документальный фильм о Викторе Цое «Солнечные дни».
Младшая сестра Джоанны Стингрей — Джуди — вышла замуж за лидера российской группы «Центр» — Василия Шумова.
В начале 1990-х Джоанна сотрудничала и с другими музыкантами «Центра» — гитаристом Валерием Виноградовым и барабанщиком Александром Васильевым, за которого впоследствии вышла замуж.
Личная жизнь
2 ноября 1987 года вышла замуж за гитариста группы «Кино» Юрия Каспаряна.
Позже развелась и вышла замуж за барабанщика группы «Центр» Александра Васильева, от которого имеет дочь.
В 2004 году Джоанна была исполнительным директором Ассоциации выпускников Beverly Hills High School и подрабатывала в качестве агента по недвижимости.
Ныне замужем за американцем, живёт в Калифорнии.
Информация об альбомах
Beverly Hills Brat
композиции и участники
Дебютный студийный альбом певицы, выпущенный в 1983 году в США на виниле в формате макси-сингл. На обложке пластинки стоит только её имя — Joanna. Раритетное издание.
- Композиции
| Наименование | Продолжительность | Авторы |
|---|---|---|
| Beverly Hills Brat | 2:56 | Joanna |
| Boys, They`re My Toys | 2:03 | Joanna |
| Who Do You Go | 3:57 | Joanna & Jeff McGregor |
| Charge Card Blues | 2:36 | Joanna & Joe Bernstein |
Thinking till Monday
композиции и участники
Второй альбом в дискографии Джоанны Стингрей, 1990 год.
- Список композиций
- «Modern Age Rock ’n’ Roll / Сегодняшний рок-н-ролл» (Дж. Стингрей и Б. Гребенщиков) — 2:55
- «Give Me Some More Of Your Love / Полюби меня» (В. Цой — Дж. Стингрей) — 3:32
- «Highstrung / В напряжении» (Дж. Стингрей и Б. Гребенщиков) — 2:27
- «Call Me / Позови меня» (Дж. Стингрей и Б. Гребенщиков) — 4:45
- «Keep On Travelling / Продолжаю путешествовать» (В. Сологуб — Дж. Стингрей) — 3:58
- «War / Война» (В. Цой — Дж. Стингрей) — 4:03
- «City of Lenin / Город Ленина» (В. Сологуб — Дж. Стингрей, В. Сологуб) — 3:05
- «Yerosha / Ероша» (В. Сологуб — Дж. Стингрей) — 4:07
- «Tsoi Song / Песня Цоя» (В. Цой, Дж. Стингрей, Ю. Каспарян — Дж. Стингрей) — 3:03
- «Shattered Glass / Битое стекло» (Дж. Стингрей и Б. Гребенщиков) — 3:38
- Дополнительная информация
- «Give Me Some More of Your Love» — англоязычная кавер-версия песни «Танцуй со мной» группы «Кино».
- «War» — англоязычная кавер-версия песни «Стук» группы «Кино».
- «Keep On Travelling», Yerosha и City of Lenin — англоязычные кавер-версии песен «Крик в жизни», «Колдунья даёт советы» и «Солнце встаёт» группы «Игры».
- «Highstrung» была издана на мини-альбоме Stingray, выпущенном в 1989 году на фирме «Мелодия».
- «Tsoi Song» была издана на сборнике «МИР: Reggae from Around the World», выпущенном в 1988 году на фирме RAS Records.
- Состав
- Джоанна Стингрэй, вокал
- Пол Дэлф, клавишные инструменты
- Юрий Каспарян, гитара и бас (7, 8)
- Джон Гудсэйл, гитара (2,5,9)
- Рик Блэйр, гитара (1,3,6)
- Тим Торранс, гитара, бас и программирование (4,10)
Запись студии “Red Wave”, Лос-Анжелес, 1988 г.[5]
Walking Through Windows
композиции и участники
Третий студийный альбом Джоанны Стингрей, вышедший в 1991 году.
- Список композиций
- Rock Club/Рок-клуб. Посвящение Ленинградскому Рок-клубу (Дж. Стингрей, В. Сологуб — В. Сологуб) — 3:00
- Dancing In the Sky/Танцуя в небесах (Дж. Стингрей, С. Курёхин — Дж. Стингрей) — 4:00
- Gotta Break Out/Надо прорваться (Б. Гребенщиков — Дж. Стингрей) — 4:45
- Steel Wheels/Стальные колеса. Занимайся любовью под красным небом (Дж. Стингрей и Б. Гребенщиков) — 4:00
- More Than Enough/Больше ничего не нужно (Дж. Стингрей и Б. Гребенщиков) — 4:20
- Turn Away/Сверни (Дж. Стингрей, С. Курёхин — Дж. Стингрей) — 4:20
- Walking Through Windows/Проходя через окна (Дж. Стингрей, Ю. Каспарян — Дж. Стингрей) — 5:00
- Something Here's Not Right/Что-то здесь не так (В. Сологуб — Дж. Стингрей) — 3:00
- Memorial/Памятник (В. Сологуб) — 3:30
- Danger!/Опасно! (В. Цой — Дж. Стингрей) — 4:15
- Дополнительная информация
- Альбом посвящён Виктору Цою.
- На оборотной стороне обложки присутствует зашифрованное сообщение Виктору: YWNBFILYVMFUI.
- Rock Club — посвящение Ленинградскому рок-клубу.
- «Памятник» — кавер-версия группы «Игры».
- Danger! — англоязычная кавер-версия песни «Невесёлая песня» группы «Кино».
- Turn Away была издана на сингле Stingray, выпущенном в 1989 году на фирме «Мелодия».
Rock Me But Don’t Disrupt My Mind
композиции и участники
сборный альбом Джоанны Стингрей, состоит из 9 песен записанных в период с 1983 по 1987 год. Альбом был выпущен в 1993 году на виниловой пластинке на лейбле SNC Records.
- Список композиций
- Young Lovers (Дж. Стингрей) (recorded in 1984)
- Ashes (Б. Гребенщиков — Дж. Стингрей и Б. Гребенщиков) (recorded in 1985)
- Baby Baby Bala Bala (Дж. Стингрей и Б. Гребенщиков) (recorded in 1985)
- Lonely Boy (Дж. Стингрей) (recorded in 1986)
- Feeling (С. Курёхин — Дж. Стингрей) (recorded in 1986)
- Rock 'n' Roll is Dead (Б. Гребенщиков — Дж. Стингрей и Б. Гребенщиков) (recorded in 1985)
- Liar Liar (Дж. Донна) (recorded in 1983)
- Rock 'n' Roll Beatnik (В. Цой — Дж. Стингрей) (recorded in 1987)
- Back in the U.S.S.R. (Дж. Леннон и П. Маккартни) (recorded in 1987)
- Песни
- Ashes и Rock 'n' Roll is Dead — англоязычные кавер-версии песен «Пепел» и «Рок-н-ролл мёртв» группы «Аквариум».
- Lonely Boy и Feeling были изданы на сингле Stingray, выпущенном в 1989 году на фирме «Мелодия».
- Liar Liar — кавер-версия песни группы The Castaways.
- Дополнительная информация
Rock 'n' Roll Beatnik — англоязычная кавер-версия песни «Когда-то ты был битником» группы «Кино». На оборотной стороне обложки присутствует зашифрованное сообщение Виктору Цою: VT-ILUVVMAFURRRR! Приглашённые друзья-музыканты в песне Feeling были записаны в порядке их появления на записи: Виктор Цой («Кино»), Юрий Каспарян («Кино»), Борис Гребенщиков («Аквариум»), Виктор Сологуб («Странные игры»), Сергей Курёхин («Поп-механика»).
Дискография
|
Студийные альбомы
Синглы |
На сборниках
Бутлеги
Гостевое участие
|
Видеография и фильмография
Продюсер
- 1986 — V/A — Red Wave
- 1988 — Кино — Группа крови
- 1989 — Василий Шумов — My District
- 1993 — V/A — Greenpeace Rocks
- 2006 — Борис Гребенщиков — 40:0 в пользу БГ
Режиссёр
- 1985 — Аквариум — Пепел
- 1985 — Аквариум — Рок-н-ролл мёртв
- 1986 — Кино — Фильмы
- 1986 — Кино — Видели ночь
- 1986 — Странные игры — Метаморфозы
- 1987 — Алиса — Мы вместе
- 1987 — Алиса — Экспериментатор
- 1987 — Алиса — Экспериментатор (вторая версия)
- 1996 — Кино — Солнечные дни (документальный фильм)
Напишите отзыв о статье "Стингрей, Джоанна"
Примечания
- ↑ А-лена. [www.zvuki.ru/R/P/12342/ Джоанна - 20 лет в России]. Zvuki.ru (23 ноября 2004). Проверено 16 марта 2016.
- ↑ [community.livejournal.com/joanna_stingray/13266.html?thread=113618#t113618 Joanna_stingray: 8 марта]
- ↑ [christopher-d.livejournal.com/116219.html 3 июля — родилась ДЖОАННА СТИНГРЭЙ]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=Geol1ZIjnPw Видеозапись концерта памяти Виктора Цоя], Первый канал
- ↑ [records.su/image/comment/33608 Records.Su]
- ↑ [www.raritet-cd.ru/sborniki/moroz95.html raritet-cd.ru]
Ссылки
- [www.joannastingray.com Официальный сайт]
-
— сообщество «Стингрей, Джоанна» в «Живом Журнале» - [www.zvuki.ru/A/P/305 Джоанна Стингрей на сайте Zvuki.ru]
- [www.muzdb.info/detail2362.html Биография — Стингрей Джоанна]
- [www.russiandvd.com/store/newsreport.asp?id=%7BA879DD0C%2DE388%2D4ADC%2DAA3F%2D3E37709CC711%7D ДЖОАННА СТИНГРЕЙ — ДВАДЦАТЬ ЛЕТ В РОССИИ (28.11.2004)]
- [www.nneformat.ru/archive/?id=3297 М. Гусева, А. Трушкин. История Джоанны Стингрэй, которая любила русский рок и вышла замуж.] — «Комсомольская правда» 16.01.1991
- [www.sptimes.ru/index.php?action_id=2&story_id=2358 Sergey Chernov. The return of Stingray]. — St. Petersburg Times, 17.12.2004 (англ.)
- [jstingray.ru Фан-клуб Джоанны Стингрей]
- [www.colta.ru/articles/music_modern/10341 Джоанна Стингрей: «Меня не пустили на собственную свадьбу!»] - интервью Colta.ru
- [text.newlookmedia.ru/?p=1593#more-1593 Интервью 1992 года газете «Новый Взгляд»]
- Resident Rock Star. — Beverly Hills Weekly, 15.12.2004 ([michael-y.org/LJ/stingray.html копия из кэша Google]) (англ.)
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Стингрей, Джоанна
На другой день он, с одною мыслию не жалеть себя и не отставать ни в чем от них, ходил с народом за Трехгорную заставу. Но когда он вернулся домой, убедившись, что Москву защищать не будут, он вдруг почувствовал, что то, что ему прежде представлялось только возможностью, теперь сделалось необходимостью и неизбежностью. Он должен был, скрывая свое имя, остаться в Москве, встретить Наполеона и убить его с тем, чтобы или погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы, происходившее, по мнению Пьера, от одного Наполеона.Пьер знал все подробности покушении немецкого студента на жизнь Бонапарта в Вене в 1809 м году и знал то, что студент этот был расстрелян. И та опасность, которой он подвергал свою жизнь при исполнении своего намерения, еще сильнее возбуждала его.
Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25 го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал, не раздеваясь, на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое – было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.
Это было то чувство, вследствие которого охотник рекрут пропивает последнюю копейку, запивший человек перебивает зеркала и стекла без всякой видимой причины и зная, что это будет стоить ему его последних денег; то чувство, вследствие которого человек, совершая (в пошлом смысле) безумные дела, как бы пробует свою личную власть и силу, заявляя присутствие высшего, стоящего вне человеческих условий, суда над жизнью.
С самого того дня, как Пьер в первый раз испытал это чувство в Слободском дворце, он непрестанно находился под его влиянием, но теперь только нашел ему полное удовлетворение. Кроме того, в настоящую минуту Пьера поддерживало в его намерении и лишало возможности отречься от него то, что уже было им сделано на этом пути. И его бегство из дома, и его кафтан, и пистолет, и его заявление Ростовым, что он остается в Москве, – все потеряло бы не только смысл, но все это было бы презренно и смешно (к чему Пьер был чувствителен), ежели бы он после всего этого, так же как и другие, уехал из Москвы.
Физическое состояние Пьера, как и всегда это бывает, совпадало с нравственным. Непривычная грубая пища, водка, которую он пил эти дни, отсутствие вина и сигар, грязное, неперемененное белье, наполовину бессонные две ночи, проведенные на коротком диване без постели, – все это поддерживало Пьера в состоянии раздражения, близком к помешательству.
Был уже второй час после полудня. Французы уже вступили в Москву. Пьер знал это, но, вместо того чтобы действовать, он думал только о своем предприятии, перебирая все его малейшие будущие подробности. Пьер в своих мечтаниях не представлял себе живо ни самого процесса нанесения удара, ни смерти Наполеона, но с необыкновенною яркостью и с грустным наслаждением представлял себе свою погибель и свое геройское мужество.
«Да, один за всех, я должен совершить или погибнуть! – думал он. – Да, я подойду… и потом вдруг… Пистолетом или кинжалом? – думал Пьер. – Впрочем, все равно. Не я, а рука провидения казнит тебя, скажу я (думал Пьер слова, которые он произнесет, убивая Наполеона). Ну что ж, берите, казните меня», – говорил дальше сам себе Пьер, с грустным, но твердым выражением на лице, опуская голову.
В то время как Пьер, стоя посередине комнаты, рассуждал с собой таким образом, дверь кабинета отворилась, и на пороге показалась совершенно изменившаяся фигура всегда прежде робкого Макара Алексеевича. Халат его был распахнут. Лицо было красно и безобразно. Он, очевидно, был пьян. Увидав Пьера, он смутился в первую минуту, но, заметив смущение и на лице Пьера, тотчас ободрился и шатающимися тонкими ногами вышел на середину комнаты.
– Они оробели, – сказал он хриплым, доверчивым голосом. – Я говорю: не сдамся, я говорю… так ли, господин? – Он задумался и вдруг, увидав пистолет на столе, неожиданно быстро схватил его и выбежал в коридор.
Герасим и дворник, шедшие следом за Макар Алексеичем, остановили его в сенях и стали отнимать пистолет. Пьер, выйдя в коридор, с жалостью и отвращением смотрел на этого полусумасшедшего старика. Макар Алексеич, морщась от усилий, удерживал пистолет и кричал хриплый голосом, видимо, себе воображая что то торжественное.
– К оружию! На абордаж! Врешь, не отнимешь! – кричал он.
– Будет, пожалуйста, будет. Сделайте милость, пожалуйста, оставьте. Ну, пожалуйста, барин… – говорил Герасим, осторожно за локти стараясь поворотить Макар Алексеича к двери.
– Ты кто? Бонапарт!.. – кричал Макар Алексеич.
– Это нехорошо, сударь. Вы пожалуйте в комнаты, вы отдохните. Пожалуйте пистолетик.
– Прочь, раб презренный! Не прикасайся! Видел? – кричал Макар Алексеич, потрясая пистолетом. – На абордаж!
– Берись, – шепнул Герасим дворнику.
Макара Алексеича схватили за руки и потащили к двери.
Сени наполнились безобразными звуками возни и пьяными хрипящими звуками запыхавшегося голоса.
Вдруг новый, пронзительный женский крик раздался от крыльца, и кухарка вбежала в сени.
– Они! Батюшки родимые!.. Ей богу, они. Четверо, конные!.. – кричала она.
Герасим и дворник выпустили из рук Макар Алексеича, и в затихшем коридоре ясно послышался стук нескольких рук во входную дверь.
Пьер, решивший сам с собою, что ему до исполнения своего намерения не надо было открывать ни своего звания, ни знания французского языка, стоял в полураскрытых дверях коридора, намереваясь тотчас же скрыться, как скоро войдут французы. Но французы вошли, и Пьер все не отходил от двери: непреодолимое любопытство удерживало его.
Их было двое. Один – офицер, высокий, бравый и красивый мужчина, другой – очевидно, солдат или денщик, приземистый, худой загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым выражением лица. Офицер, опираясь на палку и прихрамывая, шел впереди. Сделав несколько шагов, офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился, обернулся назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтобы они вводили лошадей. Окончив это дело, офицер молодецким жестом, высоко подняв локоть руки, расправил усы и дотронулся рукой до шляпы.
– Bonjour la compagnie! [Почтение всей компании!] – весело проговорил он, улыбаясь и оглядываясь вокруг себя. Никто ничего не отвечал.
– Vous etes le bourgeois? [Вы хозяин?] – обратился офицер к Герасиму.
Герасим испуганно вопросительно смотрел на офицера.
– Quartire, quartire, logement, – сказал офицер, сверху вниз, с снисходительной и добродушной улыбкой глядя на маленького человека. – Les Francais sont de bons enfants. Que diable! Voyons! Ne nous fachons pas, mon vieux, [Квартир, квартир… Французы добрые ребята. Черт возьми, не будем ссориться, дедушка.] – прибавил он, трепля по плечу испуганного и молчаливого Герасима.
– A ca! Dites donc, on ne parle donc pas francais dans cette boutique? [Что ж, неужели и тут никто не говорит по французски?] – прибавил он, оглядываясь кругом и встречаясь глазами с Пьером. Пьер отстранился от двери.
Офицер опять обратился к Герасиму. Он требовал, чтобы Герасим показал ему комнаты в доме.
– Барин нету – не понимай… моя ваш… – говорил Герасим, стараясь делать свои слова понятнее тем, что он их говорил навыворот.
Французский офицер, улыбаясь, развел руками перед носом Герасима, давая чувствовать, что и он не понимает его, и, прихрамывая, пошел к двери, у которой стоял Пьер. Пьер хотел отойти, чтобы скрыться от него, но в это самое время он увидал из отворившейся двери кухни высунувшегося Макара Алексеича с пистолетом в руках. С хитростью безумного Макар Алексеич оглядел француза и, приподняв пистолет, прицелился.
– На абордаж!!! – закричал пьяный, нажимая спуск пистолета. Французский офицер обернулся на крик, и в то же мгновенье Пьер бросился на пьяного. В то время как Пьер схватил и приподнял пистолет, Макар Алексеич попал, наконец, пальцем на спуск, и раздался оглушивший и обдавший всех пороховым дымом выстрел. Француз побледнел и бросился назад к двери.
Забывший свое намерение не открывать своего знания французского языка, Пьер, вырвав пистолет и бросив его, подбежал к офицеру и по французски заговорил с ним.
– Vous n'etes pas blesse? [Вы не ранены?] – сказал он.
– Je crois que non, – отвечал офицер, ощупывая себя, – mais je l'ai manque belle cette fois ci, – прибавил он, указывая на отбившуюся штукатурку в стене. – Quel est cet homme? [Кажется, нет… но на этот раз близко было. Кто этот человек?] – строго взглянув на Пьера, сказал офицер.
– Ah, je suis vraiment au desespoir de ce qui vient d'arriver, [Ах, я, право, в отчаянии от того, что случилось,] – быстро говорил Пьер, совершенно забыв свою роль. – C'est un fou, un malheureux qui ne savait pas ce qu'il faisait. [Это несчастный сумасшедший, который не знал, что делал.]
Офицер подошел к Макару Алексеичу и схватил его за ворот.
Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d'autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l'heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu'allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m'avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l'accorde. Qu'on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
