Торговое право

Торговое право или коммерческое право — отрасль частного права, регулирующая деятельность в сфере торгового оборота. К предмету торгового права относят куплю-продажу товаров между профессиональными участниками рынка (без участия потребителей), регистрацию коммерческих юридических лиц, отношения коммерческого посредничества, оборот ценных бумаг и некоторые другие сферы.

В разных странах торговое право могло выделяться как самостоятельная отрасль или полностью поглощаться гражданским правом. В первом случае имеет место так называемый дуализм частного права: параллельное существование двух отраслей, одна из которых регулирует отношения между предпринимателями, а другая — отношения с участием обычных граждан. В странах, где торговое право выделяется как отдельная отрасль, часто одновременно принимаются гражданский и торговый кодексы, причём общая часть гражданского кодекса содержит нормы, которые действуют и для торгового права. Так, вместе с кодексом Наполеона (1804) был принят Торговый кодекс Франции (1807), а в Германии в 1900 году вступили в силу Германское гражданское уложение и Германское торговое уложение. На смену Наполеоновскому торговому кодексу 1807 г. новая торговая кодификация пришла в 1999 г. со следующей структурой: 1) Общие положения о торговле; 2) О торговых товариществах и группах, объединенных экономическим интересом; 3) О некоторых формах продажи с исключительными условиями; 4) О свободе цен и конкуренции; 5) Об оборотных документах и гарантиях; 6) О трудном положении предприятий; 7) Об организации торговли; 8) О некоторых профессиях, подлежащих регламентации; 9) Положения, относящиеся к заморским территориям. К странам Западной Европы, в которых торговые кодексы отсутствуют, относятся Нидерланды и Италия; в таком случае речь идет о гражданском монизме, то есть о наличии только гражданского кодекса, без сопутствующей торговой кодификации. Некоторые исследователи также выделяют торговый монизм — систему, состоящую из Торгового кодекса, без сопутствующей гражданской кодификации (Единообразный торговый кодекс США).

Единого торгового кодекса в России нет. Отношения в сфере торговли регулируются гражданским законодательством, законодательством о защите прав потребителей, об обороте отдельных видов товаров и т.д. Впервые торговый документ в России был принят в 1653 году. Он регулировал всю внутреннюю торговлю в стране. Действие нового Торгового устава 1667 года распространилось также и на внешнюю торговлю России. При Николае I был принят новый Торговый устав. В 1887 году Устав был существенно переработан, он перестал быть сословно-купеческим, поскольку право вступать в торговые отношения было признано за всеми гражданами. В период советской власти предпринималась попытка принятия Торгового кодекса, была создана специальная комиссия по его разработке. Проект обсуждался пару лет. Но после отказа от НЭПа эти разработки забыли.

См. также

• Предпринимательское право
• Хозяйственное право

Литература

• Егорова М.А. Коммерческое право: Учебник для вузов. – М.: РАНХиГС при Президенте РФ: Статут, 2013. – 640 c. - 2000 экз. - ISBN 978-5-8354-0899-3
• Нечаев В. М. Торговое право // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Цитович, П. П. [lib.brstu.ru/website/bd/klassika_ros_civilizac/Elib/content_cit01.htm Труды по торговому и вексельному праву]. — 2-е изд. — М.: «Статут», 2005. — Т. 1: Учебник торгового права. К вопросу о слиянии торгового права с гражданским.. — 460 с. — ISBN 5-8354-0262-7.
• Пугинский Б. И. Коммерческое право России. Учебник. — 2-е изд. — М: «Зерцало», 2006. — 350 с. — (Классический университетский учебник). — 3000 экз. — ISBN 5-8078-0121-0.

Ссылки

• Торговое право // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>

Отрывок, характеризующий Торговое право

– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?