Фавор

Запрос «Тавор» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

ФаворФавор

</tt> </tt> </tt> </tt> </tt>

</tt> </tt>

Фавор
Гора Фавор, вид со стороны Назарета
32°41′10″ с. ш. 35°23′34″ в. д.32.686250° с. ш. 35.392917° в. д. / 32.686250; 35.392917
Страна	Израиль Израиль
Регион	Северный округ Израиля
Высота вершины	588 м
Фавор

Фаво́р (ивр. ‏הר תבור‏‎, Тавор; греч. Όρος Θαβώρ; араб. ‎ Джебель-Тор) — отдельно стоящая гора высотой 588 м в восточной части Изреельской долины, в Нижней Галилее, в 9 км к юго-востоку от Назарета, в Израиле.

В христианстве традиционно считается местом Преображения Господня (по версии некоторых исследователей, Иисус Христос преобразился севернее, на горе Хермон — см. раздел «Гора Преображения» в статье «Преображение Господне»). На вершине горы расположены два действующих монастыря, православный и католический; каждый из них полагает, что построен на месте Преображения.

Происхождение названия

Тавор (табур) значит собственно центральное выпуклое место, пуп. Гора эта совершенно отделена от всей цепи гор и округлена от подошвы до вершины, отчего и получила своё название. Вершина горы представляет продолговатую, слегка вдавленную и похожую на глазную впадину поверхность. Возможно, что в Галилее, кроме нынешнего Фавора, были и другие горы с этим названием, и что одна из них, в Верхней Галилее, была горой Преображения.

Когда хотели представить идею возвышенного и величественного, брали для сравнения гору Фавор. Так, Иеремия сравнивает царя египетского, славного и могущественного между народами, с Фавором между горами (Иер. 46:18).

Фавор в истории

Впервые Фавор упоминается в Библии как граница земель трех колен Израилевых: Завуллонова, Иссахарова и Нефаллимова (Нав. 19:22). Позднее, во времена Судей, Варак, сопровождаемый пророчицей Деворой, сошёл с 10-ю тысячами войска с горы Фавор к потоку Киссону и разбил войско Сисары, военачальника асорского царя Иавина (Суд. 4:1-24). Здесь погибли братья Гедеона от руки царей мадиамских Зевея и Салмана (Суд. 8:18-19).

Вершина горы Фаворской, со времён Антиоха Великого (218 год до н. э.) до завоевания и разрушения Иерусалима римлянами при Веспасиане, постоянно служила укреплённым местом. Здесь римский проконсул Габиний разбил старшего сына Аристобула, Александра, бежавшего из плена и произведшего возмущение в Иудее. Во время Иудейской войны гора Фавор в течение 40 дней укреплена была евреями и Иосифом Флавием против Веспасиана. Эти укрепления были окончательно разрушены во время возмущения евреев при императоре Адриане. Любопытно, что высоту Фавора Иосиф Флавий определял в 10 стадий, то есть более чем в 1,5 версты.

Предание Церкви издревле признаёт гору Фавор горой Преображения Господня, хотя само название горы не упоминается в Евангелиях. Святая Елена (по другим источникам византийцы) воздвигла на Фаворе храм во имя свидетелей Преображения — апостолов Петра, Иакова и Иоанна, или по другим сведениям — Иисусу Христу, Моисею и Илии. Позднее, в VIII веке, здесь существовал монастырь с церковью. Долгое время на развалинах этого храма греческий епископ ежегодно совершал литургию; также католические иноки Назарета совершали здесь литургию в день Преображения.

Крестоносцы возобновили укрепления на Фаворе, потому что у подножия горы проходила Via Maris, главная дорога из Египта в Дамаск. Танкред, герой первого крестового похода (1088—1112), построил на вершине церковь, а монахи клюнийцы основали монастырь. Примерно в это же время здесь была кафедра архиепископа, подчиненная латинскому патриарху Иерусалима. При султане Бейбарсе, в 1263 году, всё это было разрушено сарацинами, а христиане изгнаны.

Наполеон Бонапарт во время своего похода в Сирию в 1799 году недалеко от Фавора одержал одну из побед над дамасским пашой Абдаллой. Французы хотя и потеряли до 300 человек убитыми и ранеными, но избавились от грозившей им опасности со стороны Дамаска, в то время как они осаждали Акру.

К началу XX века на Фаворе были построены два новых монастыря, греческий — на месте византийской церкви, и католический — на месте монастыря Танкреда.

Православный монастырь

В северо-восточной части вершины Фавора расположен действующий православный греческий женский монастырь Преображения Господня. История его основания связана с именем архимандрита Иринарха, выходца из Молдавии, в прошлом монаха лавры Саввы Освященного. Не ранее 1854 года, после бывшего ему видения, он поселился на вершине Фавора. Вскоре, обнаружив остатки древней византийской базилики (её сооружение связывается с именем святой Елены), он начал её восстанавливать со своим помощником, иеродиаконом Нестором, однако довести работу до конца не успел, потому что скончался 25 декабря 1859 года, в Рождество, в возрасте 93 лет, и был похоронен на месте своих трудов. Храм достроили и освятили 6 августа 1862 года, он имеет три престола: центральный в честь Преображения, южный в честь пророков Моисея и Илии, северный в честь святых Георгия Победоносца и Дмитрия Солунского. Колокольня построена в 1911 году. Строительство храма и монастыря во многом велось на деньги, присылаемые из России. В монастырском храме хранится чудотворная Акафистная икона Божией Матери, а в приделе пророков Моисея и Илии, в апсиде, видны камни древнего храма и фрагменты византийской мозаики. На принадлежащей монастырю территории находится пещерный храм Мелхиседека.

Католический монастырь

К началу XX века в юго-западной части вершины Фавора был построен католический францисканский монастырь, который занимает территорию крепости, воздвигнутой мусульманами в XIII веке. В этом монастыре на развалинах храма времен крестоносцев и более ранних развалинах построена величественная базилика Преображения Господня (архитектор Антонио Барлуцци), рядом сохранились остатки византийского монастыря. Дорога, ведущая в монастырь, проходит через так называемые «Врата ветра». В монастыре имеется небольшая гостиница для паломников.

Галерея

• Tabor089.jpg

  «Врата ветра» через которые ведет дорога к монастырю

• Mount of transfiguration is.JPG

  Католический монастырь на вершине Фавора, вид с воздуха

• Church of Transfiguration Mount Tabor200704.JPG

  Базилика Преображения

• Cimiter Fransesc081.jpg

  Францисканское монастырское кладбище

См. также

• Фаворский свет
• Кфар-Тавор

Литература

• Табор, гора // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.
• Юрий Полторак. Назарет и окрестности. Кафр-Кана, гора Фавор, Наин, Циппори. — Издательство Евгения Озерова, 2013. — 272 с. — ISBN 9789659215607.

Ссылки

• [world.lib.ru/editors/d/denis_p/taworfawor.shtml Интересная информация о Фаворе]

Отрывок, характеризующий Фавор

– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.
Кроме этих поименованных лиц, русских и иностранных (в особенности иностранцев, которые с смелостью, свойственной людям в деятельности среди чужой среды, каждый день предлагали новые неожиданные мысли), было еще много лиц второстепенных, находившихся при армии потому, что тут были их принципалы.