Файер, Юрий Фёдорович

Файер Юрий Фёдорович
Основная информация
Дата рождения	5 (17) января 1890(1890-01-17)
Место рождения	Киев, Российская империя
Дата смерти	3 августа 1971(1971-08-03) (81 год)
Место смерти	Москва, СССР
Страна	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Профессии	дирижёр, скрипач
Коллективы	ГАБТ
Награды

Ю́рий Фёдорович Фа́йер (1890 ― 1971) ― советский российский дирижёр, скрипач. Народный артист СССР (1951). Лауреат четырёх Сталинских премий (1941, 1946, 1947, 1950).

Биография

Ю. Ф. Файер родился 5 (17 января) 1890 года в Киеве. В 1906 году окончил Киевское музыкальное училище. Учился в Московской консерватории по классу скрипки Г. Н. Дулова (окончил в 1919 году), совершенствовался как дирижёр у А. Ф. Арендса.

С 1906 года играл на скрипке в различных оркестрах, в 1909―1910 гг. занимал место концертмейстера и дирижёра Рижской оперы, в 1914―1915 годах ― артист оркестра Оперы Зимина.

В Большой театр был принят в 1916 году как артист оркестра и концертмейстер, в 1919 году дебютировал в нём как дирижёр. С 1923 по 1963 годы Файер ― бессменный дирижёр балета ГАБТ. В сотворчестве с выдающимися композиторами и хореографами Файер создал спектакли, вошедшие в золотой фонд балетного театра. Дирижёрскому искусству Файера были присущи глубокое понимание законов хореографии и неизменное чувство стиля как классической, так и современной балетной музыки. Автор воспоминаний «О себе, о музыке, о балете» (1970). Член ВКП(б) с 1941 года.

Проживал в Москве в доходном доме М. В. Сокол на Кузнецком Мосту.

Ю. Ф. Файер умер 3 августа 1971 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 3).

Работы в театре

В репертуаре дирижёра ― свыше 50 балетов, многие из которых под его управлением в ГАБТ были поставлены впервые. В их числе ― «Дон Кихот» Л. Ф. Минкуса (1940), «Красный мак» (1949) и «Медный всадник» Р. М. Глиэра, «Пламя Парижа» (1933) и «Бахчисарайский фонтан» (1936) Б. В. Асафьева, «Светлый ручей» Д. Д. Шостаковича, «Золушка» (1945) и «Ромео и Джульетта» (1946) С. С. Прокофьева, «Гаянэ» (1957) и «Спартак» (1958) А. И. Хачатуряна и многие другие. Руководил балетной труппой ГАБТ на зарубежных гастролях.

Награды и признание

• Сталинская премия второй степени (1941) — за высокое мастерство дирижирования балетами
• Сталинская премия первой степени (1946) — за балет «Золушка» С. С. Прокофьева (1945)
• Сталинская премия первой степени (1947) — за балет «Ромео и Джульетта» С. С. Прокофьева (1946)
• Сталинская премия второй степени (1950) — за балет «Красный мак» Р. М. Глиэра (1949)
• заслуженный деятель искусств РСФСР (1934)
• народный артист РСФСР (1937)
• народный артист СССР (1951)
• орден Ленина (1937)
• два ордена Трудового Красного Знамени (1951, 15.09.1959)
• медали
• премия фирмы грамзаписи «Chant du monde» за запись балета «Лебединое озеро» П. Чайковского.

Литература

• Русский балет и его звёзды / Под ред. Е. Суриц — М.: Большая Российская энциклопедия; Борнмут: Паркстоун, 1998—208 с.: илл. ISBN 5-85270-135-1

Ссылки

• [www.belcanto.ru/fayer.html Биография на сайте Belcanto.ru]

Отрывок, характеризующий Файер, Юрий Фёдорович

Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
После восторгов встречи, и после того странного чувства неудовлетворения в сравнении с тем, чего ожидаешь – всё то же, к чему же я так торопился! – Николай стал вживаться в свой старый мир дома. Отец и мать были те же, они только немного постарели. Новое в них било какое то беспокойство и иногда несогласие, которого не бывало прежде и которое, как скоро узнал Николай, происходило от дурного положения дел. Соне был уже двадцатый год. Она уже остановилась хорошеть, ничего не обещала больше того, что в ней было; но и этого было достаточно. Она вся дышала счастьем и любовью с тех пор как приехал Николай, и верная, непоколебимая любовь этой девушки радостно действовала на него. Петя и Наташа больше всех удивили Николая. Петя был уже большой, тринадцатилетний, красивый, весело и умно шаловливый мальчик, у которого уже ломался голос. На Наташу Николай долго удивлялся, и смеялся, глядя на нее.