Ханамаулу
Статистически обособленная местность
Показать/скрыть карты
|
Ханамаулу (гав. Hanamāʻulu — букв. «утомлённая бухта»[2]) — статистически обособленная местность, расположенная в округе Кауаи, штат Гавайи, США[3].
Содержание
География
Согласно Бюро переписи населения США статистически обособленная местность Ханамаулу имеет общую площадь 3,3 квадратных километров, из которых 2,9 км2 относится к суше и 0,4 км2 или 12,5 % — к водным ресурсам.
Демография
По данным переписи населения за 2000 год[4] в Ханамаулу проживало 3272 человека, насчитывалось 902 домашних хозяйства, 738 семей и 947 жилых домов. Средняя плотность населения составляла около 1122,7 человек на один квадратный километр.
Расовый состав Ханамаулу по данным переписи распределился следующим образом: 8,2 % белых, 0,2 % — чёрных или афроамериканцев, 0,2 % — коренных американцев, 61,5 % — азиатов, 5,8 % — коренных жителей тихоокеанских островов, 23,7 % — представителей смешанных рас, 0,5 % — других народностей. Латиноамериканцы составили 6,8 % населения.
Из 902 домашних хозяйств в 35,3 % — воспитывали детей в возрасте до 18 лет, 55,2 % представляли собой совместно проживающие супружеские пары, в 19,7 % семей женщины проживали без мужей, 18,1 % не имели семьи. 13,5 % от общего числа семей на момент переписи жили самостоятельно, при этом 5,1 % составили одинокие пожилые люди в возрасте 65 лет и старше. В среднем домашнее хозяйство ведут 3,62 человека, а средний размер семьи — 3,87 человек.
Население Ханамаулу по возрастному диапазону (данные переписи 2000 года) распределилось следующим образом: 26,7 % — жители младше 18 лет, 9,8 % — между 18 и 24 годами, 25,8 % — от 25 до 44 лет, 22,6 % — от 45 до 64 лет и 15,1 % — в возрасте 65 лет и старше. Средний возраст жителей составил 35 лет. На каждые 100 женщин приходилось 96,3 мужчин, при этом на каждые сто женщин 18 лет и старше приходилось 92,2 мужчины также старше 18 лет.
Экономика
Средний доход на одно домашнее хозяйство Ханамаулу составил 48 239 долларов США, а средний доход на одну семью — 51 042 долларов. При этом мужчины имели средний доход в 26 962 долларов в год против 23 237 долларов среднегодового дохода у женщин. Доход на душу населения составил 16 233 долларов в год. 7,9 % от всего числа семей в местности и 10 % от всей численности населения находилось на момент переписи за чертой бедности, при этом 13 % из них были моложе 18 лет и 4,3 % — в возрасте 65 лет и старше.
Напишите отзыв о статье "Ханамаулу"
Примечания
- ↑ [factfinder2.census.gov/faces/tableservices/jsf/pages/productview.xhtml?pid=DEC_10_PL_GCTPL1.ST13&prodType=table 2010 Census Redistricting Data (Public Law 94-171) Summary File]. United States Census Bureau (2013-05-3). Проверено 23 июля 2013.
- ↑ Pukui, Mary Kawena. Place Names of Hawaii. — University of Hawaii Press. — ISBN 0-8248-0524-0.
- ↑ [www.census.gov/geo/www/gazetteer/gazette.html «US Gazetteer files: 2010, 2000, and 1990». United States Census Bureau. 2011-02-12.]
- ↑ [factfinder.census.gov Сайт Бюро переписи США (англ.)]
| ||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ханамаулу
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.
Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
