Гавайи (остров)
| Гавайи англ. Island of Hawai'i | |
 | |
| Космический снимок острова | |
| 19°34′ с. ш. 155°30′ з. д. / 19.567° с. ш. 155.500° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=19.567&mlon=-155.500&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 19°34′ с. ш. 155°30′ з. д. / 19.567° с. ш. 155.500° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=19.567&mlon=-155.500&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Архипелаг | Гавайские острова |
| Акватория | Тихий океан |
| Страна |  США |
| Регион | Гавайи |
| Район | Гавайи |
| Площадь | 10432,5 км² |
| Наивысшая точка | 4205 м |
| Население (2010 год) | 185 079 [1] чел. |
| Плотность населения | Ошибка выражения: неожидаемый оператор < чел./км² |
О́стров Гава́йи (англ. Island of Hawai'i), также называемый Большой остров (англ. Big Island) — вулканический остров в Тихом океане, один из восьми основных Гавайских островов, образующих штат США Гавайи. Площадь острова — 10 432,5 км², больше, чем площадь остальных островов архипелага вместе взятых, это самый большой остров США. Остров Гавайи принадлежит округу Гавайи штата Гавайи. Центром округа является город Хило (англ. Hilo). Традиционно остров Гавайи называют Большим островом во избежание путаницы между названиями острова и штата.
Содержание
История открытия острова
Для европейцев остров открыл капитан Джеймс Кук в 1778 году, назвавший их Сандвичевыми островами. Он был убит местными жителями на этом острове в заливе Кеалакекуа в 1779 году.
Остров Гавайи был родиной короля Камеамеа I, завоевавшего в 1795 году после нескольких лет войны большинство Гавайских островов. Он назвал своё Гавайское Королевство именем родного острова. Поэтому со временем весь архипелаг стали называть Гавайскими островами.
По одной из гавайских легенд остров получил своё название в честь полинезийского мореплавателя «Гавайилоа». Другие легенды связывают название с легендарным островом «Гаваики», местом откуда пришли полинезийцы (см. также Острова Мануа), и куда они уходят в загробную жизнь.
Геология и география
Гавайи — самый восточный и самый южный остров архипелага. Самая южная точка 50 штатов (см. Extreme points of the United States), мыс Ка-Лаэ (Ka Lae), также находится на острове Гавайи (самая южная точка США находится на инкорпорированной территории атолл Пальмира). Ближайшей землей на юге являются острова Лайн (самый северный из них, риф Кингмен находится в 1600 км к юго-юго-западу), на северо-западе, через 50-тикилометровый пролив Аленуихаха (Alenuihāhā Channel)) — остров Мауи (вулкан Халеакала виден с острова Гавайи). Северная Америка находится в 3700 километрах к северо-востоку.
Наибольшая протяженность острова составляет 150 км, он занимает площадь 10 430 км²[2], что составляет 62 % площади всех Гавайских островов. Высота вулкана Мауна-Кеа от его основания на океанском дне до вершины превышает высоту над уровнем океана высочайшей горной вершины мира, горы Эверест[3]. На этой горе на высоте 3975 метров расположено одно из крайне немногочисленных озёр штата — Уаиау.
Вулканы
Гавайи расположен на активной вулканической горячей точке. Остров составляют 5 щитовых вулканов:
- Кохала — потухший
- Мауна-Кеа — спящий
- Хуалалаи — активный, но не извергающийся с 1801 года
- Мауна-Лоа — активный. Частично расположен в национальном парке «Хавайи-Волкейнос»
- Килауэа — активный (постоянно извергается с 1983 года). Является частью национального парка «Хавайи-Волкейнос».
Геологические данные исследования возраста древних поверхностей на южных и западных склонах Мауна-Лоа привели к предположению, что это два древних щитовых вулкана, Ниноле (Ninole) и Кулани (Kulani), которые были полностью похоронены более молодым Мауна-Лоа. Сейчас геологи считают эти обнажения пород частью Мауна-Лоа.
В 35 км на юго-восток от острова Гавайи расположен подводный вулкан Лоихи. Это подводная гора, вершина которой находится в 980 метрах под водной поверхностью. Непрекращающаяся активность Лоихи через 10 000—100 000 лет может привести к появлению над поверхностью океана нового острова или полуострова острова Гавайи.
Благодаря извержениям вулкана Килауэа площадь острова Гавайи до сих пор увеличивается. С января 1983 по сентябрь 2002 потоки лавы увеличили остров на 220 га.
Стихийные бедствия
Лава, вытекающая из боковых кратеров вулкана Килауэа, сожгла и залила дома в нескольких посёлках:
- 1960 — Капохо (Kapoho)
- 1990 — Калапана (англ. Kalapana, Hawaii), Каиму (Kaimu)
- 2014 — Пахоа.
Незаметные землетрясения постоянно происходят в разных частях острова. 2 апреля 1868 года на юго-восточном побережье острова Гавайи произошло землетрясение магнитудой 7,25-7,75 по шкале Рихтера. Оно вызвало оползень с Мауна-Лоа, в 8-ми км к северу от Пахала (Pahala), унесший жизнь 31 человека.
Цунами унесло ещё 46 жизней. Поселения Паналуу, Ниноле, Кауаа, Хонуапо и Кеаухоу были серьёзно разрушены. Сообщалось, что цунами накрывало верхушки кокосовых пальм, более 18 метров в высоту, и в некоторых местах захлестнуло сушу почти на 400 метров от океана.
Населённые пункты
Остров традиционно был разделен на округа, называемых «моку». Названия округов следующие (по часовой стрелке, с юго-востока): Пуна (англ. Puna), Хило (англ. Hilo), Хамакуа (англ. Hāmākua), Кохала (англ. Kohala), Кона (англ. Kona) и Кау (англ. Kaū). На острове нет муниципальных образований. Некоторые из статистически обособленных местностей:
|
|
|
Дороги
Две дороги соединяют два главных города — Хило на восточном побережье и Каилуа-Кона на западном побережье острова[4]:
- Государственные трассы 19 и 190, северный путь через Ваимеа
- Государственная трасса 11, южный путь через Гавайский Национальный парк вулканов
Существуют также Государственные трассы 270 (Каваихаэ — Хави) и 180 («Дорога кофе Кона», см. англ Kona Coffee, из Хонало до трассы 190), Сэддл Роуд (из Хило в Ваимеа, проходящая мимо Мауна-Лоа и Мауна-Кеа), Саус Пойнт Роуд (трасса 11 до Южной точки США), и т. д. Офисы, сдающие машины напрокат, находятся в международных аэропортах. Также существует служба такси. Бесплатный общественный транспорт предоставляется фирмой «Hele-On Bus»[5].
Аэропорты
Два коммерческих аэропорта обслуживают остров Гавайи:
- Международный аэропорт Хило (англ. Hilo International Airport)
- Международный аэропорт Кона
А также:
- Аэропорт Ваимеа-Кохала (англ. Waimea-Kohala Airport)
Морские порты
Главные коммерческие порты расположены в Хило на востоке и Каваихаэ на западе острова. Круизные лайнеры чаще останавливаются в Каилуа-Кона.
Колледжи и университеты
- Гавайский университет в Хило (англ. University of Hawai’i at Hilo)
- Университет наций (англ. University of the Nations)
- Гавайский общественный колледж (англ. Hawai’i Community College)
Напишите отзыв о статье "Гавайи (остров)"
Примечания
- ↑ [nicko.ru/%d0%be%d1%81%d1%82%d1%80%d0%be%d0%b2-%d0%b3%d0%b0%d0%b2%d0%b0%d0%b9%d0%b8/ Туристическая Мекка: Гавайи]
- ↑ [www.hawaii.gov/dbedt/info/economic/databook/db2004/section05.pdf Table 5.08 - Land Area of Islands: 2000] (PDF). State of Hawaii Data Book. State of Hawaii (2004). Проверено 12 февраля 2010. [www.webcitation.org/65oFcgqlw Архивировано из первоисточника 29 февраля 2012].
- ↑ [geology.com/records/highest-mountain-in-the-world.shtml Highest Mountain In The World]
- ↑ The maps in the [www.thisweek.com This Week] Big Island Magazine
- ↑ [heleonbus.org/ Hele-On Bus website] retrieved 2009-045-08
| ||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гавайи (остров)
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.
