Цуккерман, Виктор Абрамович

Виктор Абрамович Цуккерман
Дата рождения	6 октября 1903(1903-10-06)
Место рождения	Браилов Подольская губерния (ныне Жмеринский район)
Дата смерти	30 сентября 1988(1988-09-30) (84 года)
Место смерти	Москва
Страна	СССР
Профессии	музыковед, педагог
Награды

Ви́ктор Абра́мович Цуккерма́н (6 октября 1903, Браилов Винницкого уезда Подольской губернии — 30 сентября 1988, Москва) — советский музыковед и педагог, профессор Московской консерватории, доктор искусствоведения.

Биография

Обучался в Киевской консерватории по классам фортепиано у Феликса Блуменфельда, Болеслава Яворского и Григория Когана, теории музыки — также у Яворского и Альшванга.

В студенческие годы был дружен с Владимиром Горовицем. В 1923—1926 годах читал лекции в Киевской консерватории, затем — преподавал в Московской консерватории, в 1936—1942 — заведующий кафедрой теории музыки, с 1939 — профессор.

В 1931 году получил степень кандидата, в 1958 — доктора искусствоведения. Вёл также активную деятельность в Союзе композиторов СССР, был награждён орденом Трудового Красного Знамени (1947), орденом Ленина (1953), в 1966 году получил звание Заслуженного деятеля искусств РСФСР. Среди учеников Цуккермана — многие известные музыковеды, в том числе Попов, Иннокентий Евгеньевич, Галина Григорьева и Инна Барсова, композиторы — Эдисон Денисов, Андрей Эшпай, Николай Пейко.

Научная деятельность

Цуккерман — один из основоположников современного отечественного музыковедения. В своих работах он фокусировал внимание прежде всего на теории и методологии музыкального анализа. Вместе со Львом Мазелем, Иосифом Рыжкиным и другими музыковедами своего времени Цуккерман развивал метод «целостного анализа», основанный на интерпретации сочинения через детальное исследование мелодии, гармонии, ритмических и синтаксических структур и форм.

Значителен вклад Цуккермана в литературу по истории музыкальных форм: в своей книге «Вариационная форма», выпущенной в 1974 году, он описал развитие вариаций со времён Палестрины до Стравинского и Бартока, как и в другом своём масштабном труде — «Рондо в его историческом развитии» (1988—1990). Большую научную ценность также имеют монографии Цуккермана, посвящённые Глинке (1957) и Листу (1984), в которых автор анализирует творчество композиторов, взяв в качестве фундамента по одному произведению, в котором наиболее ярко проявились характерные черты их стиля («Камаринская» Глинки и Соната h-moll Листа, соответственно). В 1971 году увидела свет книга Цуккермана «Выразительные средства лирики Чайковского», над которой он работал около тридцати лет. В ней автор отражает отличительные черты лирического мелодизма Чайковского, основываясь на анализе взаимосвязи музыки композитора с его мыслительным процессом, а также приводит систематизацию применяемых им методов мелодического развития.

Учебные и методические работы Цуккермана сегодня широко используются при обучении.

Основные труды

• «Камаринская» Глинки и её традиции в русской музыке. — М., 1957.
• Заметки о музыкальном языке Шопена // Фридерик Шопен: Статьи и исследования / Под ред. Г. Эдельмана. — М., 1960. С. 44-81.
• Музыкальные жанры и основы музыкальной формы. — М., 1964.
• Анализ музыкальных произведений (совместно с Л. Мазелем). — М., 1967.
• Музыкально-теоретические очерки и этюды. Тт. 1-2. — М., 1970, 1976.
• Выразительные средства лирики Чайковского. — М., 1971.
• Анализ музыкальных произведений: Вариационная форма. — М., 1974.
• Анализ музыкальных произведений: Общие принципы развития и формообразования в музыке. Простые формы. — М., 1980.
• Анализ музыкальных произведений: Сложные формы. — М., 1984.
• Соната си минор Листа. — М., 1984.
• Анализ музыкальных произведений: Рондо в его историческом развитии. Ч. 1, 2. — М., 1988, 1990.

Библиография

• В. А. Цуккерман — музыкант, учёный, человек: Статьи, воспоминания, материалы / Отв. ред. Г.Л.Головинский— M.: Композитор, 1994. — 272 с. ISBN 5-85285-476-X

Отрывок, характеризующий Цуккерман, Виктор Абрамович

– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.