Чужая белая и рябой

Чужая белая и рябой
Жанр	драма
Режиссёр	Сергей Соловьёв
Автор сценария	Сергей Соловьёв
В главных ролях	Вячеслав Илющенко Андрей Битов Илья Иванов Владимир Стеклов Любомирас Лауцявичус
Композитор	Исаак Шварц
Кинокомпания	Казахфильм Мосфильм
Длительность	100 мин
Страна	СССР СССР
Год	1986
IMDb	ID 0090845
Выход фильма «Чужая белая и рябой»

К:Фильмы 1986 года

«Чужа́я бе́лая и рябо́й» — фильм режиссёра Сергея Соловьёва 1986 год, снятый по повести Бориса Ряховского «Отрочество архитектора Найденова».

Сюжет

Действие фильма происходит осенью 1946 года, в небольшом провинциальном городке в западном Казахстане. Местный подросток Иван Найденов (Вячеслав Илющенко) по прозвищу «Седой», страстный «голубятник», по мальчишески безрассудно рискуя жизнью, поймал неожиданно появившуюся в городе белую голубку. О трофее Седого узнали другие голубятники города. За голубкой началась охота. Вскоре, ночью в голубятню Седого забрались воры и выкрали голубку. Седой начинает поиски и находит голубку у местного «голубиного авторитета» — Коли Цыгана (Владимир Стеклов). Седой хитростью возвращает себе свою добычу и понимая, что голубка все равно обречена, выпускает её на волю. Все события фильма разворачиваются на фоне скудного послевоенного быта обитателей городка — места ссылки и эвакуации.

Сергей Соловьёв в своей статье об истории создания фильма писал:

«В Актюбинске по странной гулаговской логике в конце 30-х оказалось почти все неэмигрировавшее петербургское дворянство, интеллигенция. Позднее к выселенцам 1937 года прибавились эвакуированные в годы войны. Графы, князья, светское, мирискусническое петербургское общество — все жили в саманках, хлипких домиках из глины и камыша…»

Фильм построен на контрасте добра и зла, дружбы и вражды, любви и ненависти, богатого внутреннего духовного мира героев и бедного, неустроенного быта. Для усиления драматизма режиссёр использовал в фильме сочетание цветной и высветленной черно-белой съемки. Цветной съемкой отражена основная сюжетная линия фильма. Черно-белыми кадрами режиссёр показал ряд второстепенных сюжетных линий, в которых показаны эпизоды, вызывающие у зрителя сострадание и сочувствие к героям, оказавшимся по цепочке нелепых случайностей в трагическом положении. Фильм «Чужая Белая и Рябой» стал поворотным в творчестве режиссёра Сергея Соловьёва.

История создания фильма

По утверждениям Сергея Соловьёва, идея снять фильм пришла к нему после прочтения повести Бориса Ряховского «Отрочество архитектора Найденова» в попавшемся случайно на глаза номере журнала «Новый мир» за 1978 год, подкупившая его внимание лестной рецензией Чингиза Айтматова. Вдохновленный сюжетом повести, режиссёр менее чем за сутки написал 65-страничный сценарий будущего фильма. Позднее Борис Ряховский выражал сомнение по поводу достоверности этой легенды. Фильм изначально предполагалось снимать на «Мосфильме», но несмотря на неоднократные попытки получить разрешение на съемку, режиссёр получил отказ.

Фильм мог бы не состояться, если бы не содействие бывшего в начале 1980-х председателем Государственного комитета Казахской ССР по Кинематографии Олжаса Сулейменова — товарища Бориса Ряховского по студенческим годам, который предложил снимать фильм на студии «Казахфильм». Режиссёру было поставлено условие — фильм должен сниматься на казахском языке.

По замыслу режиссёра, для помощи будущему прокату фильма, в сценарий ввели аллегорическую роль казахского космонавта. Именно в те дни в космосе пребывал космонавт Владимир Джанибеков.

Кроме этого в сценарии было изменено время действия с 1953 года на 1946 год. Борис Ряховский считал это неверным решением, полагая, что к 1953 году после войны в стране уже произошли события, сильно изменившие настроения людей.

Когда работа над фильмом уже началась, режиссёр получил указание снимать фильм на русском языке.

Места съёмки

Фильм снимался в Актюбинске, где происходили описанные в повести события. Большая часть фильма снята в Баку, в школе № 78, в пос. Мухтарова, Карадаг, 8 км. Для воссоздания зрительной картины послевоенного города, режиссёр выбирал старые сохранившиеся кибитки и землянки. Главного героя — Ивана Найденова «поселили» в такой землянке в пригородном поселке Акжар. А эпизоды с трамвайными путями снимали в Алма-Ате, так как в Актюбинске трамваев не было, в Баку снимали сцены в школе и на заброшенном заводе сцены поимки голубки.

В ролях

• Вячеслав Илющенко — Иван Найденов «Седой»
• Александр Баширов — «Чудак»
• Андрей Битов — Петр Петрович Старцев «Пепе» пианист, композитор, бывший муж Ксении Николаевны
• Аркадий Высоцкий — брат «Балды»
• Илья Иванов — Следователь Вениамин Жус
• Татьяна Игнатова — зрительница в кинотеатре под открытым небом
• Любомирас Лауцявичус — Отец Ивана Найденова
• Борис Ряховский — Раков
• Людмила Савельева — Ксения Николаевна Старцева, актриса
• Анатолий Сливников — Полковник Пилипенко
• Владимир Стеклов — Коля «Цыган»
• Бапов Султан — Мурат друг Ивана Найденова, ученик Петра Петровича
• Вячеслав Кучанов — «Тушкан»
• Михаил Левченко (II) — «Шутя»
• Сергей Мильденбергер — второй брат «Балды»
• Борис Олехнович — Мартын
• Андрей Филозов — Савицкий
• Герман Шорр — Миша Нелюб

В эпизодах

• Сергей Бодров (старший)
• Сергей Гармаш
• Виктор Маркин
• Талгат Теменов
• Бигульсин Кудабаева
• Елена Андреева
• М. Василевский
• Н.Ворошило
• Л.Газе

Съёмочная группа

• Режиссёр — Сергей Соловьёв
• Сценарист — Сергей Соловьёв
• Оператор — Юрий Клименко
• Художник — Марксэн Гаухман-Свердлов
• Композитор — Исаак Шварц

Озвучивание

• Леонид Филатов — Отец Ивана Найденова, роль Любомираса Лауцявичюса

Музыка

В фильме использована музыка:

• Бела Бартока
• Людвига ван Бетховена
• Густава Малера
• Вольфганга Амадея Моцарта
• Джона Филда
• Дмитрия Шостаковича

Награды и премии

1. 1986 — Венецианский кинофестиваль, Победитель в категориях: Большой специальный приз — Сергей Соловьёв
2. 1987 — Большой приз в конкурсе детских фильмов на Тбилисском кинофестивале.
3. 1987 — Премия за лучшую режиссуру и операторскую работу на I международном кинофестивале детских и юношеских фильмов в Алжире.
4. 1987 — Был выбран в Советском Союзе кандидатом на премию «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке» и предложен Американской кино академии для рассмотрения этой кандидатуры. В пятёрку номинантов не попал.

Интересные факты

1. В фильме, в роли школьного учителя рисования снимался автор положенной в основу сценария повести «Отрочество архитектора Найденова» Борис Ряховский.
2. Название фильма носит Актюбинский клуб голубеводов, созданный консультантом фильма, известным актюбинским голубеводом Федором Николаевичем Пыхтиным.
3. Многие персонажи фильма (Коля Цыган, милиционер Жус, учитель рисования Раков, школьный учитель Пепе (в повести — ПеПе), а также Белая голубка) имели реальных прототипов в отроческой жизни автора повести.
4. Фильм спас жизнь своему режиссёру и автору сценария. Когда Сергей Соловьёв уже готовился к съемкам «Ассы» и собирался на теплоходе осмотреть Черноморское побережье в поисках подходящей натуры, потребовалось срочно ехать на Венецианский кинофестиваль, где был номинирован фильм. Не рассчитывавший ни на какую награду, режиссёр с сожалением сдал билеты и отправился в Италию. Уже там Сергей Соловьёв узнал, что теплоход, в одной из кают которого он должен был в тот момент находиться, столкнулся с сухогрузом и затонул вместе со многими пассажирами. Это был «Адмирал Нахимов».

Ссылки

• [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=7313 «Чужая белая и рябой»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
• [www.kazakhfilmstudios.kz/movies/6240/ Информация на сайте киностудии «Казахфильм»]
• Александр Федоров [do.gendocs.ru/docs/index-32956.html?page=41 Полет сквозь время], 1987.

Отрывок, характеризующий Чужая белая и рябой

– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.