Эухенио Монтеро Риос

Эухенио Монтеро Риос исп. Eugenio Montero Ríos<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Эухенио Монтеро Риос в 194 году</td></tr>
Министр юстиции
9 января 1870—4 января 1871
Глава правительства:	Жоан Прим
Предшественник:	Мануэль Руис Соррилья
Преемник:	Аугуста Ульоа
Министр юстиции
24 июля 1871—5 октября 1871
Глава правительства:	Мануэль Руис Соррилья
Предшественник:	Аугуста Ульоа
Преемник:	Эдуардо Алонсо Кольменарес
Министр юстиции
13 июня 1872—12 февраля 1873
Глава правительства:	Фернандо Фернандес де Кордова
Предшественник:	Алехандро Гройсард
Преемник:	Николас Сальмерон
Министр развития
27 ноября 1885—10 октября 1886
Глава правительства:	Пракседес Матео Сагаста
Предшественник:	Алехандро Пидаль-и-Мон
Преемник:	Карлос Наварро Родриго
Председатель Верховного суда
1888
Монарх:	Альфонсо XIII
Предшественник:	Эдуардо Алонсо Кольменарес
Преемник:	Иларио Игон
Министр юстиции
11 декабря 1892—6 июля 1893
Глава правительства:	Пракседес Матео Сагаста
Предшественник:	Фернандо Кос-Гайон
Преемник:	Тринитарио Руис Капдерон
Премьер-министр Испании
23 июня 1905—1 декабря 1905
Монарх:	Альфонсо XIII
Предшественник:	Раймундо Фернандес Вильяверде
Преемник:	Сехизмундо Морет
Вероисповедание:	католик
Рождение:	13 ноября 1832(1832-11-13) Сантьяго-де-Компостела, Испания
Смерть:	12 мая 1914(1914-05-12) (81 год) Мадрид, Испания
Дети:	Мануэль Гарсиа Прието
Партия:	Прогрессивная партия Либеральная партия
Образование:	Университет Сантьяго-де-Компостела
Учёное звание:	профессор права
Профессия:	юрист
Деятельность:	политика
Награды:

Эухенио Монтеро Риос (исп. Eugenio Montero Ríos); 13 ноября 1832, Сантьяго-де-Компостела — 12 мая 1914, Мадрид) — испанский политический и государственный деятель, юрист. Был министром юстиции при короле Амадео I, министром развития и юстиции, а также председателем Верховного суда при регентстве Марии Кристины, Председателем Совета Министров Испании при короле Альфонсо XIII (23 июня 1905—1 декабря 1905). Будучи председателем Сената Испании, сыграл важную роль в заключении в 1898 году Парижского договора, положившего конец Испано-американской войны,. Один из лидеров испанской Либеральной партии.

Биография

Эухенио Монтеро Риос начал своё обучение в семинарии Сантьяго, позднее изучал право в Университете Сантьяго-де-Компостела. Был профессором канонического права в университете Овьедо (1859), затем в Университете Сантьяго-де-Компостела в 1860 году и в 1864 году в Центральном университете Мадрида. Основал прогрессистскую газету «Общественное мнение» (исп. La Opinión Pública) вместе с Антонио Ромеро Ортисом, одним из участников восстания полковника Мигеля Солиса против авторитарного режима генерала Нарваэса в 1846 году в Луго.

Политическую карьеру начал в рядах Прогрессивной партии Жоана Прима (исп. Partido Progresista). После революции 1868 года был избран депутатом Учредительного собрания 1869 года от прогрессистов в провинции Понтеведра. С 9 января 1870 по 4 января 1871 года был министром юстиции в правительстве Жоана Прима. В рамках борьбы за разделение церкви и государства представил законы о браке и регистрации актов гражданского состояния.

Был один из главных защитников короля Амадео I, которого после отречения в 1873 году сопроводил в Лиссабон.

В 1873 году участвовал в создании Демократической республиканской партии (исп. Partido Republicano Democrático) Кристино Мартоса. В 1877 году принял участие в организации Института свободного образования (исп. Institución Libre de Enseñanza, ILE), став его первым ректором.

В начале реставрации Бурбонов колебался между республиканцами (в 1880 году подписывает республиканский манифест) и либералами. Но не сумев в создать либеральную партию, которая могла бы конкурировать с партией Пракседеса Матео Сагасты, в конце концов, присоединился к нему.

При либеральных кабинетах Сагасты был министром развития (27 ноября 1885—10 октября 1886), председателем Верховного суда (1888) и министр юстиции (11 декабря 1892—6 июля 1893). В 1898 году, будучи председателем Сената, возглавлял испанскую делегацию на переговорх о мире между Испанией и США, которые завершились подписанием Парижского договора, по которому страна была вынуждена отказаться от своих последних колоний в Вест-Индии, Азии и Тихоокеанском регионе.

После смерти Сагасты в 1903 году Монтеро Риос возглавил Либеральную партию, вступив в конфликт с лидером умеренного крыла Сехизмундо Моретом, получив поддержку левой фракции Хосе Каналехаса и Антонио Агилара, маркиза де-ла-Вега-де-Армихо.

23 июня 1905 года был назначен Председателем Совета Министров, но ушёл в отставку 1 декабря того же года после отказа короля Альфонсо XIII наказать военных виновных в нападении на редакцию каталонского сатирического еженедельника ¡Cu-Cut!. Новым главой кабинета стал оппонент Монтеро Риоса Морет, согласившийся принять закон по которому все преступления «против страны или армии» передавались в юрисдикцию военной юстиции.

Эухенио Монтеро Риос умер в Мадриде 12 мая 1914 года. В своём завещании он отказался от наград, полученных от короны.

Научная работа и заслуги

В 1855 году в Сантьяго-де-Компостела Монтеро Риос опубликовал работу «Доклад о происхождении и отношении политической экономии» (исп. Memoria sobre el origen y relaciones de la Economía Política). Вернувшись в свой родной город из Овьедо примкнул к течениям в истории и науке, известных как ультрамонтанство и цисмонтанство.

Был членом первой секции Комиссии по кодификации и академиком Королевских академий истории (исп. Real Academia de la Historia) и моральных и политических наук (исп. Real Academia de Ciencias Morales y Políticas). Добился принятия Органического закона о судебной системе (исп. Ley Orgánica del Poder Judicial). Сотрудничал с Общим журналом законодательства и судебной практики (исп. Revista General de Legislación y Jurisprudencia).

Память

Первый крупным биографом Монтеро Риос стал его сын Мануэль Гарсия Прието, написав и произнеся речь о своём отце в Королевской академии юриспруденции и законодательства в 1930 году. Хуан дель Арко включил биографию Монтеро Риос в том X сборника «Председатели Совета испанской монархии (1874-1931)», опубликованный в 1947 году. Хосе Антонио Дюран написал статью о Монтеро Риосе для Большой Галисийской энциклопедии (1974), позже написав о государственном деятеле и юристе в своей книге Crónicas-4.

Литература

• Margarita Barral Martínez Eugenio Montero Ríos: político del derecho // Dereito. — Comunidad de Galicia: Universidade de Santiago de Compostela, 2012. — Т. 1. — С. 267-286. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1132-9947&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1132-9947].

Ссылки

• Biografías y Vidas: [www.biografiasyvidas.com/biografia/m/montero_rios.htm Eugenio Montero Ríos]  (исп.)

Персоналии   Политика   Испания

Отрывок, характеризующий Эухенио Монтеро Риос

– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.