1710 год в науке
Поделись знанием:
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
| 1710 год в науке | ||
| 1707 • 1708 • 1709 • 1710 • 1711 • 1712 • 1713 | ||
| См. также: Другие события в 1710 году | ||
В 1710 году в науке и технике произошло несколько значимых событий.
Содержание
События
- В Упсале (Швеция) основана «Коллегия Любопытствующих» (лат. Collegium curiosorum), послужившая основой для Королевского общества наук в Упсале[en], старейшей королевской академии наук Швеции.
Астрономия
- Эдмунд Галлей, сравнивая свои наблюдения с каталогом Птолемея, обнаружил собственное движение некоторых «неподвижных» звёзд[1][2].
Физиология и медицина
- Алексис Литтре в своём трактате Diverses observations anatomiques стал первым врачом, предположившим возможность выполнения поясничной колостомы для обструкции кишечника.
- Стивен Гейлс сделал первое экспериментальное измерение ёмкости сердца млекопитающих[3].
Технологии
Якоб Кристоф Леблон изобрёл метод трёхцветной печати с использованием красных, синих и жёлтых чернил. Позднее он добавил чёрные чернила, изобретя самый ранний метод четырёхцветной печати[4].
Зоология
- Рене Антуан Реомюр написал статью о возможности использовать пауков для производства шёлка.
Публикации
- Джон Арбетнот опубликовал в «Философских трудах Королевского общества» свою работу «Аргумент в пользу Божественного Провидения, взятый из постоянной регулярности, наблюдаемой в новорождённых обоих полов»[5].
Родились
- 15 апреля — Уильям Каллен, шотландский врач и химик (умер в 1790)
- 25 апреля — Джеймс Фергусон, шотландский астроном (умер в 1776)
- 18 мая — Иоганн II Бернулли, швейцарский математик и физик (умер в 1790)
- 10 июня — Джеймс Шорт, шотландский математик и оптик (умер в 1768)
- 21 июля — Пауль Генрих Герхард Мёринг, немецкий врач, ботаник и орнитолог (умер в 1792)
- 20 августа — Томас Симпсон, английский математик (умер в 1761)
- 3 сентября — Авраам Тремблей, швейцарский естествоиспытатель (умер в 1784)
- Уильям Геберден, английский врач, который дал первое описание стенокардии (умер в 1801)
Скончались
- 25 февраля — Даниэль Грейсоло, сьер де Лут, французский исследователь Миссисипи (родился в 1639)
- 11 октября — Готфрид Кирх, немецкий астроном (родился в 1639)
- 5 декабря — Олаф Рёмер, датский астроном (родился в 1644)
- Жан де Фонтанэ, французский иезуит, математик и астроном, миссионер в Китае (родился в 1643)[6]
Напишите отзыв о статье "1710 год в науке"
Примечания
- ↑ [messier.seds.org/xtra/Bios/halley.html Edmond Halley (October 29, 1656 - January 14, 1742)]. SEDS. Проверено 31 августа 2016.
- ↑ Джон Дж. О’Коннор и Эдмунд Ф. Робертсон. [www-groups.dcs.st-and.ac.uk/~history/Biographies/Halley.html 1710 год в науке] (англ.) — биография в архиве MacTutor.
- ↑ Werner Forssmann. Nobel Lecture in Physiology or Medicine, 1956.
- ↑ [mezzotinto.ru/ru/5/55/ О значении меццо-тинто для современной полиграфии]. mezzotinto.ru. Проверено 31 августа 2016.
- ↑ Philosophical Transactions of the Royal Society of London. Vol. 27 pp. 186—190.
- ↑ Огурцов А. П. [books.google.ru/books?id=Zh7WUwZzWPUC&pg=PA305&lpg=PA305&dq=Fontaney+жан+де&source=bl&ots=RN976Yd_Ha&sig=VGrMaKIC9oOm-4FA1K0uFovgxzM&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwj9ioqZuuzOAhVjb5oKHZyuCpsQ6AEIJTAB#v=onepage&q=Fontaney%20%D0%B6%D0%B0%D0%BD%20%D0%B4%D0%B5&f=false Письма и эссе о китайской философии и двоичной системе исчисления]. — М.: DirectMEDIA, 2013. — С. 305. — 848 с. — ISBN 9785998915024.
См. также
Отрывок, характеризующий 1710 год в науке
– Вот как! – сказал он. – Ну что?– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
