1994 год в науке
Поделись знанием:
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
1994 год в науке | ||
1991 • 1992 • 1993 • 1994 • 1995 • 1996 • 1997 | ||
См. также: Другие события в 1994 году |
В 1994 году были различные научные и технологические события, некоторые из которых представлены ниже.
Содержание
События
- 8 января — с космодрома Байконур осуществлён запуск российского пилотируемого космического корабля Союз ТМ-18.
- 31 марта — В журнале Nature опубликован отчёт о раскопках в Эфиопии первого полного черепа Австралопитека афарского, важного для исследования эволюции человека.
- 7 апреля — Международный сетевой центр InterNIC официально зарегистрировал национальный домен .ru для Российской Федерации[1].
- 1 июля — с космодрома Байконур осуществлён запуск российского пилотируемого космического корабля Союз ТМ-19.
- 16—22 июля — падение фрагментов кометы Шумейкеров — Леви на Юпитер.
- октябрь — Тим Бернерс-Ли основал Консорциум Всемирной паутины (W3C).
- 14 декабря — Иркутским государственным медицинским университетом начал издаваться научно-практический «Сибирский медицинский журнал»
Без точных дат
- Вышла книга Вадима Эразмовича Вацуро «Лирика пушкинской поры. „Элегическая школа“», которая стала событием в пушкиноведении. В 1999 году книга была отмечена премией имени А. С. Пушкина[2].
Достижения человечества
Открытия
Новые виды животных
Награды
- Нобелевская премия
- Физика — Бертрам Брокхауз — «За создание нейтронной спектроскопии», Клиффорд Шалл — «За создание метода нейтронной дифракции».
- Химия — Джордж Олах — «За вклад в химию углерода».
- Физиология и медицина — Альфред Гилман, Мартин Родбелл — «За открытие G-белков и роли этих белков в сигнальной трансдукции в клетке».
- Экономика — Джон Нэш, Райнхард Зелтен, Джон Харсаньи — за фундаментальный анализ равновесия в теории некооперативных игр.
- Премия Бальцана
- Астрофизика: Фред Хойл (Великобритания) и Мартин Шварцшильд (США)
- Клеточная биология нервной системы: Рене Куто[fr] (Франция)
- Политология и право: Норберто Боббио (Италия)
- Премия Тьюринга
- Эдвард Фейгенбаум и Радж Редди — «За первопроходческие разработки и создание крупномасштабных систем искусственного интеллекта и демонстрацию практической важности и потенциальной коммерческой выгоды от технологий использующих искусственный интеллект».
- Международная премия по биологии
- Эрнст Майр (США) — за выдающиеся достижения в области таксономии и систематики
- Филдсовская премия
- Ефим Исаакович Зельманов (США).
- Пьер-Луи Лион (Франция).
- Жан Бургейн (Бельгия).
- Жан-Кристоф Йокко (Франция).
- Большая золотая медаль имени М. В. Ломоносова
- Николай Константинович Кочетков — за выдающиеся достижения в области химии углеводов и органического синтеза.
- Джеймс Дьюи Уотсон (профессор, США) — за выдающиеся достижения в области молекулярной биологии.
- Другие награды РАН
- Премия имени Г. В. Плеханова — Авнер Яковлевич Зись — доктор философских наук — за книгу «В поисках художественного смысла»[3].
Скончались
- 3 февраля — Анатолий Александров (90) — советский физик, академик РАН (1991; академик АН СССР с 1953), президент АН СССР (1975—1986).
- 3 апреля — Лежен, Жером, французский генетик (род. 1926).
- 20 июня — Джей Майнер (род. 1932), создатель первого в мире мультимедийного персонального компьютера Amiga (Amiga 1000).
- 29 июля — Дороти Кроуфут-Ходжкин (84) — английский химик и биохимик, член Лондонского королевского общества (с 1947). Нобелевская премия по химии (1964).
- 29 июля — Дитмар Розенталь (94) — советский и российский лингвист, автор многочисленных трудов по русскому языку.
- 19 августа — Лайнус Полинг, лауреат двух Нобелевских премий: по химии (1954) и премии мира (1962).
- 12 сентября — Егоров, Борис Борисович, советский врач и космонавт.
- 31 декабря — Баев, Александр Александрович, советский биохимик. Академик АН СССР (1970).
См. также
Напишите отзыв о статье "1994 год в науке"
Примечания
- ↑ [info.nic.ru/st/61/out_1076.shtml «Домен RU: вчера, сегодня, завтра» — справка АНО РСИЦ]
- ↑ РАН. [www.ras.ru/about/awards/awdlist.aspx?awdid=152 Премия имени А. С. Пушкина Присуждается за выдающиеся работы в области русского языка и литературы] (Список награждённых). [www.ras.ru/ официальный сайт РАН]. — Данные с 1971 года. Проверено 15 февраля 2014.
- ↑ РАН. [www.ras.ru/win/db/award_dsc.asp?P=id-143.ln-ru Премия имени Г. В. Плеханова Присуждается c 1994 за выдающиеся научные работы в области философии] (Список награждённых). [www.ras.ru/ официальный сайт РАН]. — Данные с 1994 года. Проверено 15 февраля 2014.
Отрывок, характеризующий 1994 год в науке
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…