1897 год в науке
Поделись знанием:
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.
В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
| 1897 год в науке | ||
| 1894 • 1895 • 1896 • 1897 • 1898 • 1899 • 1900 | ||
| См. также: Другие события в 1897 году | ||
В 1897 году произошли следующие события в области науки:
События
- 1 февраля — кольцеобразное солнечное затмение[1].
- 15 мая — в Санкт-Петербурге вышел в свет первый номер журнала «Русское экономическое обозрение» под редакцией М. М. Фёдорова.
- 29 июля — кольцеобразное солнечное затмение[2].
- Основан Journal of English and Germanic Philology — научный журнал по истории средневековья.
- В США основана Американская гастроэнтерологическая ассоциация.
- В России основан Каспийский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства.
- В Японии основан Киотский университет.
- В Санкт-Петербурге был открыт Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет имени академика И. П. Павлова.
- В Новой Зеландии основан Университет королевы Виктории.
- В Китае открыт Чжэцзянский университет.
- В провинции Трансвааль (ЮАР) Густаф Моленграф[en] открыл крупнейшее в мире месторождение платины и хромита, названное позже Бушвелдским комплексом[3].
Достижения
- 28 января — Рудольф Дизель впервые успешно испытал свой двигатель.
- 29 апреля — английский физик Джозеф Томсон сообщил коллегам об открытии им электрона[4].
- 13 мая — Гульельмо Маркони впервые отправил по беспроводной связи сообщение из Южного Уэльса на остров Флэт Холм[en][5].
- 20 августа — Рональд Росс обнаружил малярийные плазмодии у комаров Anopheles[6].
- 10 декабря — Иваном Мещерским была защищена магистерская диссертация в Петербургском Университете, где он исследовал уравнение Мещерского.
- Курт Гензель ввёл p-адические числа.
- Якобусом Каптейном была открыта звезда, имеющая самое большое собственное движение на тот момент.
- Издана книга французского социолога Эмиля Дюркгейма «Суицид»[en].
- В России переведена и издана книга французского социолога Рене Вормса «Общественный организм»[7].
Награды
- Ломоносовская премия: Е. Ф. Будде за работу «К истории великорусских говоров»[8] и Т. Д. Флоринский за сочинение «Лекции по славянскому языкознанию»[9][10]:53—108.
- Медаль Волластона: Уилфред Хадлстон[en].
- Медаль Копли: Альберт Кёлликер.
Родились
- 4 февраля — Людвиг Эрхард, западногерманский экономист и государственный деятель (ум. 1977).
- 1 марта — Константин Чибисов — российский физико-химик (ум. 1988)
- 24 марта — Вильгельм Райх — австрийский и американский психолог, один из основоположников европейской школы психоанализа (ум. 1957)
- 14 мая — Роберт Бартини,советский авиаконструктор (ум. 1974)
- 23 мая — Игорь Аничков, советский лингвист (ум. 1978).
- 16 июня — Георг Виттиг, немецкий химик-органик, лауреат Нобелевской премии по химии за 1979; (ум. 1987).
Скончались
- 9 января — Фёдор Буссе, русский географ-экономист, археолог, этнограф, историк (род. 1838).
- 7 февраля — Алексис Жордан, французский ботаник (род. 1814).
- 16 февраля — Фильгельм Дёллен, российский астроном (род. 1820).
- 19 февраля — Карл Вейерштрасс, немецкий математик (род. 1815).
- 3 марта — Вильгельм Клатт, немецкий ботаник (род. 1825).
- 4 марта — Густаф Кеннготт, немецкий минералог и педагог (род. 1818).
- 11 марта — Даниель Зандерс, немецкий филолог и лексикограф (род. 1819).
- 17 марта — Виттори Боттего, итальянский путешественник, исследователь Африки (род. 1860).
- 5 апреля — Индржих Ванкель, чешский врач, археолог и спелеолог (род. 1821).
- 7 мая — Эйбрахам Ди Бартлетт, британский зоолог, таксидермист (род. 1812).
- 19 мая — Антуан д’Аббади, французский исследователь Эфиопского нагорья (род. 1810).
- 9 июня — Альвар Кларк, американский астроном и изготовитель телескопов (род. 1832).
- 21 июня — Николай Головкинский, геолог-фундаменталист и гидрогеолог (род. 1834).
- 7 августа — Иосиф Готвальд, ориенталист, профессор арабского и персидского языков (род. 1813).
- 12 сентября — Герман Велькер, анатом и антрополог (род. 1822).
- 5 октября — Станислав Данилло, русский психиатр, невропатолог, токсиколог (род. 1849).
- 18 октября — Саломон Андре, шведский инженер, естествоиспытатель, аэронавт, исследователь Арктики (род. 1854).
- 5 ноября — Николаус Клейненберг, немецкий зоолог (род. 1842).
- 27 ноября — Джеймс Бэйтман, британский ботаник, садовод, коллекционер и специалист по орхидеям, один из первых разработчиков культуры орхидей (род. 1811).
- 3 декабря — Фридрих Виннеке, немецкий астроном (род. 1835).
- 6 декабря — Николай Альбов, русский ботанико-географ и путешественник, исследователь Кавказа, Аргентины и Огненной Земли (род. 1866).
- Захар Вулих, русский педагог-математик (род. 1844).
- Жозеф Дюлак, французский ботаник и аббат (род. 1827).
См. также
Напишите отзыв о статье "1897 год в науке"
Примечания
- ↑ [www.secl.ru/eclipse_catalog/1897_2_1.html Кольцеобразное солнечное затмение 1 февраля 1897 года.]
- ↑ [www.secl.ru/eclipse_catalog/1897_7_29.html Кольцеобразное солнечное затмение 29 июля 1897 года.]
- ↑ Molengraaff G. A. F. [books.google.com/books?id=wlfPAAAAMAAJ Geology of the Transvaal] (1904), Edinburgh & Johannesburg (translation from ~1902 original), pp 42—57. (англ.)
- ↑ [www.chemheritage.org/classroom/chemach/atomic/thomson.html Joseph John Thomson]. Chemical Achievers: The Human Face of Chemical Sciences. Chemical Heritage Foundation (2005). Проверено 29 апреля 2015. (англ.)
- ↑ [www.bbc.co.uk/wales/historyhunters/locations/pages/3_1_flatholm.shtml Marconi's Waves]. BBC Wales. [web.archive.org/web/20070120163444/www.bbc.co.uk/wales/historyhunters/locations/pages/3_1_flatholm.shtml Архивировано из первоисточника 20 января 2007].
- ↑ [www.cdc.gov/malaria/about/history/ross.html Ross and the Discovery that Mosquitoes Transmit Malaria Parasites] (англ.). Centers for Disease Control and Prevention. Проверено 8 февраля 2014.
- ↑ [dlib.rsl.ru/viewer/01003677911#?page=1 Титульный лист книги.]
- ↑ Будде Е. Ф. К истории великорусских говоров. Опыт историко-сравнительного исследования народного говора в Касимовском уезде Рязанской губернии. Казань, 1896.
- ↑ Флоринский Т. Д. Лекции по славянскому языкознанию: В 2 ч., СПб.; К., 1897. Ч. 2. 712 с.
- ↑ [ranar.spb.ru/files/visual/Basargina_Lomonosov%20prize.pdf Е. Ю. Басаргина Ломоносовская премия — первая государственная премия в России (1865—1918). (Серия «Ad fontes. Материалы и исследования по истории науки». Вып. 2) — СПб.,: Издательство СПбИИ РАН «Нестор-История», 2012. — 124 с. — 500 экз. — ISBN 978-5-98187-979-1]
Отрывок, характеризующий 1897 год в науке
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.
В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
