Neverwinter Nights

Neverwinter Nights
Разработчик	Bioware
Издатель	Infogrames/Atari MacSoft 1С
Дата выпуска	Windows: 18 июня 2002 28 июня 2002 2 июля 2002 20 марта 2003 20 ноября 2003 16 марта 2007 Linux: 20 июня 2002 Mac OS X: август 2003
Версия	1.69
Жанр	RPG
Возрастные рейтинги	ESRB: T — Teens USK: 12+ ELSPA: 11+ OFLC (A): M — Mature
Платформы	PC (Windows, Linux), Mac OS X
Игровой движок	Aurora Engine
Носитель	3 CD
Системные требования	процессор 450МГц, 128Мб ОЗУ, 1,2Гб свободного места на жёстком диске, 8x CD-ROM, видеокарта с поддержкой OpenGL 1.2 и 16МБ видеопамяти, DirectX 8.1
Управление	клавиатура, мышь

Neverwinter Nights («Ночи Невервинтера») — компьютерная игра в жанре RPG, разработанная BioWare. Механика основана на третьей редакции Dungeons & Dragons. Действие разворачивается в фэнтезийном мире Forgotten Realms.

Первоначально издателем игры являлась Interplay Entertainment, однако финансовые трудности компании привели к смене издателя.

Релиз выпущен Infogrames (ныне Atari) 18 июня 2002 года.

В июне 2003 года BioWare выпустила для свободного скачивания Linux-клиент.

В августе 2003 года MacSoft был выпущен порт для Mac OS X.

Базовое издание включает кампанию, доступную для прохождения как в однопользовательском, так и в многопользовательском режиме, и BioWare Aurora Neverwinter Nights Toolset (только для Windows) — мощный инструмент для создания модулей на ресурсах игры.

Также, Neverwinter Nights — игра, вышедшая в 1991 году. Эта игра была первой, использовавшей правила AD&D, в которую можно было играть через интернет. Разработчики: Stormfront Studios и AOL. Издатель: Strategic Simulations, Inc.

Сюжет

Пролог

Действие игры начинается в Академии героев города Невервинтера, где происходит обучение героя. Во время выпускных экзаменов на Академию происходит нападение неких таинственных культистов и их гоблинов-подручных, в ходе которого убиты многие ученики и инструкторы. Главный герой прорубает себе путь из здания, после чего узнаёт, что в ходе нападения пропали 4 существа, которые могут помочь создать уникальное лекарство от чумы, охватившей город. Как лучшего ученика, главного героя просят помочь найти этих существ.

Первая глава

После прохождения пролога начинается 1-я глава, основным заданием которой является сбор четырёх компонентов из сбежавших существ. Искать их придётся в различных районах города, охваченного эпидемией и отчаянием. На улицах мародёрствуют бандиты, из могил поднялись мертвецы, заключённые сбежали из тюрьмы, и во всём этом хаосе надо добраться до тех предметов, которые позволят спасти всех этих людей. После того, как герой приносит все 4 предмета паладину светлого бога Тира, леди Арибет, начинается ритуал создания лекарства. Но предатель Дестер, выдававший себя за клирика Хельма, похищает его, сбегая в свою крепость. Герой отправляется следом, дабы наказать негодяя и вернуть лекарство. Он справляется с задачей и избавляет город от чумы, но возлюбленный леди Арибет, ближайший друг Дестера, Фентик Мосс отправляется на казнь через повешение по обвинению в пособничестве предателю.

Вторая глава

Во второй главе правитель города, лорд Нашер Алагондер, начинает расследование деятельности странного культа, сначала вызвавшего чуму, а затем всячески мешавшего её остановить. Герою предстоит разыскать штаб-квартиру культистов в окрестностях пиратского города Лускана. Собрав несколько доказательств, свидетельствующих, что культисты действуют именно из Лускана, он отправляется в сам город. В обстановке борьбы двух безумных пиратских капитанов он должен добыть ключ, открывающий путь в башню магов, в которой и затаилось зло. Леди Арибет всё больше впадает в депрессию из-за смерти возлюбленного. В конце второй главы герой узнаёт, что за действиями культа стоит некое могущественное змееподобное существо по имени Мораг. Что ещё хуже, Мораг удалось склонить на свою сторону леди Арибет, озлобленную на народ Невервинтера.

Третья глава

В третьей главе герой должен отправиться на поиски могущественных артефактов — Слов Силы, за которыми так же охотятся агенты культа. Герою предстоит встретиться с могущественными драконами и отправиться в прошлое, чтобы заполучить магические предметы. В конце концов, после многих нелегких испытаний, герою удалось раздобыть три Слова Власти. Тут же он узнает, что армии Лускана во главе с леди Арибет и лидером культа Маугримом уже осаждают Невервинтер. Герой немедленно отправляется туда, чтобы спасти город.

Четвёртая глава

От своей союзницы, человекоящерицы Хэдралин, герой узнает, что Слов Силы не три, а четыре, что одно из них заполучил Маугрим, и что только собрав все четыре вместе можно победить Мораг. Герой с боем пробивается через захваченные районы города в штаб Маугрима. Прежде чем встретиться с ним, ему предстоит сражение с леди Арибет, которое может окончиться или её гибелью или обращением к свету. Убив Маугрима и заполучив четвёртое Слово, герой погружается в камень-источник (магическое пространство вне времени) где находится Мораг и убивает её. После победы над Мораг Хэдралин спасает героя, открыв ему портал в безопасное место. Уничтожение Слов Власти означает её смерть, и, прожив столь долгую жизнь, Хэдралин принимает её со смирением. Потеряв лидера, армии Лускана обращаются в бегство, и спасенный Невервинтер чествует своих героев.

Персонажи

• Арибет Тильмаранд
• Нашер Алагондар — правитель города Невервинтер. В прошлом Нашер был искателем приключений и сыскал на этом пути немалую славу. Он был лидером команды героев «Северная четверка», о подвигах которой ходили легенды. Лорд Нашер правит городом мудро и справедливо, не жалея сил и средств на его защиту, под его руководством Невервинтер процветает.
• Фентик Мосс — служитель Тира, один из приближенных лорда Нашера. Фентик был любовником леди Арибет и близким другом Дестера. Вместе с Арибет занимался поиском уотердипских существ и изготовлением лекарства от Воющей смерти. После предательства Дестера, на Фентика пало подозрение в соучастии, и озлобившийся народ Невервинтера потребовал его смерти. Несмотря на то, что невиновность Фентика была очевидна и Арибет делала все, чтобы его спасти, лорд Нашер приговорил Фентика к казни. Его гибель сильно повлияла на дальнейшее развитие событий, потому что побудила леди Арибет совершить предательство.
• Маугрим — глава культа, поклоняющегося древней королеве Мораг. Прельщенный обещаниями бессмертия и могущества, Маугрим помогал королеве Древних творить зло. Мораг была заточена в камне-источнике и набирала силу от страданий и смертей людей. По её приказу Маугрим через Дестера организовал чуму в Невервинтере, затем разослал агентов культа по окрестностям вокруг поселка Колодец Беорунна для поиска Слов Власти. Маугрим вместе с Арибет вел армии Лускана на Невервинтер. Герою удалось попасть в здание в захваченной части города, где укрывался Маугрим. Разум Маугрима помутился, а тело, истощенное темными ритуалами начало гнить заживо. Герой сражается с ним и убивает. Маугрим снова появляется в приложении Neverwinter Nights: Hordes of the Underdark. После смерти безумный жрец оказался в Кании, Восьмой Преисподней и вступил в Орден Долгой Смерти — организацию злодеев, собирающихся захватить власть над Адом. Таким образом, герою пришлось убить Маугрима второй раз.
• Мораг — королева исчезнувшей расы рептилий, известных как Древние. Эта цивилизация переживала свой расцвет тысячелетия назад, когда Фейрун был не морозной тундрой, а сплошным тропическим лесом. Мораг захватила власть в результате череды кровавых заговоров. Правление её было полно военных триумфов и тирании. Мораг вложила свой дух в камень-источник, чтобы достигнуть бессмертия и однажды возродиться во всем своем могуществе. В этом ей помогал Маугрим и культ, обожествлявший её. Однако герой помешал Маугриму собрать все четыре Слова Власти, с помощью которых тот собирался освободить Мораг. Проникнув в камень-источник, герой расправился с Мораг и её подручными. Королева человекоящеров сгинула навсегда вместе с камнем-источником.

Спутники

Одновременно можно вести с собой только одного спутника. Если спутник погибнет, то возродится в храме, где его можно будет опять взять в отряд.

Управлять спутником нельзя. Также нельзя менять снаряжение спутника. Игрок может только указать тип оружия — ближнего или дальнего боя.

Однако уже в июне с одобрения Bioware был написан мод Pausanias — небольшой патч, после своей установки позволявший не только экипировать спутника доспехами и оружием, но и управлять его поведением в бою.

Вне зависимости от проведённого вместе времени, во время каждого эпизода спутники рассказывают герою часть своей истории и дают задание найти определённый предмет, характеристики которого увеличиваются по мере развития сюжета. Некоторые предметы можно найти только после получения задания.

Боддинок Глинкл

Чародей родом с острова Лантан. Отец его был агрономом, вследствие чего Боддинок очень хорошо разбирается в растениях и травах. Лантан в основном известен своими учёными и изобретателями, и чародея среди уроженцев острова встретишь редко. Боддинок обучался магии у чародея по имени Проффиро, и демонстрировал большие успехи.

Боддинок спокоен, уравновешен, у него склад ума учёного — он стремится все исследовать и изучить, в то же время действуя очень осторожно и трезво оценивая свои силы.

В Невервинтер Боддинок прибыл в надежде понять природу чумы, изучить методы распространения, а возможно и найти от неё лекарство. После спасения города Боддинок вернулся на родину.

• Раса: гном (gnome)
• Класс: чародей (14)
• Мировоззрение: законопослушный нейтральный
• КЗ (класс защиты): 24
• ЗД (хиты): 121
• Сила: 10, Ловкость: 12, Конституция: 23, Интеллект: 12, Мудрость: 8, Харизма: 21
• Появление: 1-4 главы кампании

В первом эпизоде Боддинок просит найти рецепт особого хлеба, который не высыхает и не портится. Лист с рецептом находится в пекарне в квартале нищих.

Во втором эпизоде Боддинок рассказывает о том, как случайно устроил пожар в саду своего отца. Чтобы загладить вину, он ищет очень редкие «призматические цветы», которые можно отыскать в руинах создателей под пещерами троллей. Недалеко от входа.

В третьем эпизоде Боддинок сообщает, что его сородичи очень интересуются драконами. Для изучения драконов им будет достаточно одной чешуйки, но только если на ней не будет никаких следов магии. В горах можно найти пещеру, в которой лежит дракон, погибший в бою с гигантами.

За выполнение заданий Боддинок дарит игроку кольцо, которое даёт бонус к обаянию и регенерацию.

Даелан Красный Тигр

Варвар из утгартского племени Красного Тигра. Его мать была человеком, а отец — орком (скорее всего, имело место насилие во время одного из нападений на племя, хотя находились люди, которые считали, что мать Даелана сама связалась с орком). Ребёнок-полукровка был изгоем в племени и после того, как его мать была убита, Даелана изгнали из племени. Это было своего рода испытанием — он должен был снискать славу, доказать свою силу как воин, а затем вернуться. Ради пропитания Даелан стал наемником — сначала он служил в Лускане и вспоминает об этом, как о своем падении, ибо уподобился обычному разбойнику.

Даелан обладает незаурядным умом и философской мудростью, он вежлив, честен, благороден и по-своему добр, что нетипично и для полуорков и для варваров Утгарта.

В Невервинтер он пришёл с благими намерениями — спасти город от эпидемии Воющей смерти. После спасения Невервинтера, Даелана ждало ещё одно великое приключение — участие в обороне Уотердипа от орд дроу, дергаров и прочих обитателей Подземья.

• Раса: полуорк
• Класс: варвар (14)
• Мировоззрение: хаотичный добрый
• КЗ (класс защиты): 26
• ЗД (хиты): 188
• Сила: 26, Ловкость: 14, Конституция: 19, Интеллект: 10, Мудрость: 10, Харизма: 7
• Появление: 1-4 главы кампании, 1 глава HOU

В первом эпизоде Даелан сокрушается о потере очень дорогого для него амулета — броши его покойной матери, которую стащил какой-то воришка. Брошь находится в доках — в сундуке на корабле Кровавых моряков.

Во втором эпизоде Даелан сообщает о видении скорой встречи с убийцей своей матери — гноме с красными глазами и зазубренным топором. С этим малоприятным персонажем игрок встретится во время Игры, которую устроил хозяин таверны, что стоит недалеко от ворот Лускана. Для подтверждения свершившейся мести нужно отдать Даелану топор.

В третьем эпизоде Даелан рассказывает игроку древнюю легенду своего племени о волшебном копье, которым великий вождь побеждал всех врагов. Увы, один юноша украл это копьё, чтобы самому победить врагов, но заблудился, а потом сбежал, охваченный стыдом, и унёс копье с собой. Это копьё игрок найдёт в стойбище племени, которое заключило союз с Маугримом.

За выполнение заданий Даэлан дарит игроку амулет, который даёт бонус к силе и защиту от страха.

Гримгно (Жуткогрыз)

Монах из ордена Долгой Смерти. О его прошлом известно лишь то, что он был подданным короля Бренора Боевого Топора и участвовал сперва в отвоевании Мифрил Халла у дергаров, затем в отражении нашествия дроу. Во время боя он не просто убивал, он любовался и наслаждался смертью, считал её прекрасной во всех проявлениях. Сородичи не разделяли странной философии Жуткогрыза, потому он покинул Мифрил Халл в поисках своего истинного призвания. Вскоре он нашёл орден Долгой Смерти — культ, обожествляющий смерть и поклоняющийся ей.

В Невервинтер Жуткогрыз пришёл, когда там началась чума, чтобы насладиться этим зрелищем и «собрать жатву смерти», К герою присоединился не ради денег или славы, а потому что понял странную судьбу странника — за ним неотступно следует смерть и, хочет он того или нет, герой несёт гибель и разрушение.

После смерти душа монаха оказалась в Кании- одной из Преисподних. Там Жуткогрыз сделал попытку захватить власть и создал свой орден Долгой Смерти — группу величайших злодеев Фейруна, объединённую под его руководством. Вместе со жрецом Маугримом, мошенницей по прозвищу Кровавая, личем-чародеем Белфероном и минотавром Коул Кота попытался захватить власть над Адом. Герой сразился с ним и уничтожил и его, и новый орден.

• Раса: карлик (dwarf)
• Класс: монах (14)
• Мировоззрение: законопослушный злонамеренный
• КЗ (класс защиты): 28
• ЗД (хиты): 142
• Сила: 22, Ловкость: 16, Конституция: 25, Интеллект: 10, Мудрость: 19, Харизма: 4
• Появление: 1-4 главы кампании, 3 глава HOU

В первом эпизоде Жуткогрыз хочет убить женщину, которая предала Орден. Впрочем, она уже умерла от болезни, и для подтверждения этого достаточно будет найти её кольцо в разрушенном районе возле входа в квартал Чёрного озера.

Во втором эпизоде Жуткогрыз рассказывает о главных врагах Ордена — некромантах, которые своими действиями пытаются обмануть Безмолвного Владыку. В битве с одним личем-некромантом несколько членов ордена погибли в сражении с зомби, и сами попали под действие заклятья. Теперь, чтобы дать своим братьям покой, Жуткогрыз должен найти мёртвую плоть, мумифицированную определённым образом. Подходящую плоть (руку) можно найти в древней гробнице недалеко от ворот Лускана.

В третьем эпизоде Жуткогрыз доверяет игроку важную тайну ордена. Оказывается, для вхождения во внутренний круг Ордена он должен убить одного из высших ирерархов Ордена особым заговоренным кинжалом. Этот кинжал спрятан в одном из склёпов к северу от лагеря армии Невервинтера.

За выполнение заданий Жуткогрыз дарит игроку амулет, который даёт бонус к телосложению и сопротивление магии.

Лину Ла’нерал

Жрица светлой эльфийской богини Сехалин Мунбоу. Родилась Лину на Эвереске, оба родителя были магами, поэтому девочку сперва отдали в школу для обучения магии. Обучение не ладилось, Лину постоянно попадала в неприятности, а однажды случайно угодила в портал, ведущий на демонические планы. Ни один эльф, а тем более ребёнок, не смог бы выжить там, но Лину была спасена самой Сехалин Мунбоу, которая вернула её в первичный материальный план и нарекла своим избранным ребёнком. С тех пор все стали относиться к Лину с почтением, как к избраннице богини, и её судьба стать жрицей определилась. Однажды Лину познакомилась с знаменитым эльфийским путешественником и искателем приключений Синтом Ла’нералом. Они полюбили друг друга и вскоре поженились. Лину открыла для себя мир странствий и опасностей, приключений и подвигов.

Лину очень добрая и немного наивная, она всегда готова помочь слабым и нуждающимся. Лину с детства очень неуклюжа и постоянно становится причиной несчастных случаев, это очень странно для эльфа, так что скорее связано с судьбой и волей богов, чем с физическими данными. Лину прекрасный целитель и верный друг.

В Невервинтере Лину оказалась в поисках пропавшего артефакта — священной вазы Сехалин Мунбоу, а ещё, чтобы помочь справиться с эпидемией — перед тем, как присоединиться к герою, она врачевала в невервинтерском храме Тира, превращенном в лазарет.

После спасения Невервинтера и Уотердипа, Лину вернулась в свой родной город Эвереску, где ей даровали титул Верховной Жрицы. Однако всего через месяц она превратила храм Сехалин Мунбоу в руины (очередная несчастливая случайность) и вернулась в Уотердип. Она олицетворяла силы добра в смутные времена и направляла жителей с присущими ей чувством справедливости и дипломатическими умениями.

• Раса: эльф
• Класс: клерик (14)
• Мировоззрение: нейтральный добрый
• КЗ (класс защиты): 28
• ЗД (хиты): 140
• Сила: 16, Ловкость: 12, Конституция: 17, Интеллект: 10, Мудрость: 21, Харизма: 12
• Появление: 1-4 главы кампании, 1 глава HOU

В первом эпизоде Лину хочет вернуть священный кубок, который вор украл из храма, воспользовавшись её доверчивостью. Сейчас этот кубок попал к волшебнику, который удерживает дриаду в своём доме в квартале Чёрного озера.

Во втором эпизоде Лину рассказывает о знакомстве со своим мужем — известным археологом. Он отправился в очередную экспедицию, но с недавних времён от него нет никаких вестей. Увы, это была та самая экспедиция, которая столкнулась с троллями возле порта Лласт, и профессор Ла’нерал погиб вместе со многими её участниками в исследуемой пещере. Для подтверждения этой страшной новости нужно будет найти его дневник (соответствующий труп появляется только после получения квеста).

Овдовев, Лину решила найти утешение в служении своей богини. В вещем сне она увидела семена Вулканического дуба — священного дерева, которое исчезло с лица земли много веков тому назад. Эти семена игрок может найти во время своего путешествия в прошлое.

За выполнение заданий Лину дарит игроку амулет, который даёт бонус к ловкости и ночное видение.

Томми Оскал

Мошенник и вор из Калимпорта, также известный под прозвищем Подвисельник. Томми родом из Калимшана и, как и большинство местных жителей, пошёл по пути преступности. Томми мастер взлома замков и обезвреживания ловушек. У него была насыщенная событиями молодость, правда, все его приключения связаны с воровством и девушками. Его госпожой была могущественная медуза, и однажды она приказала Томми убить довольно сильного волшебника. Однако Томми проявил больше рвения в соблазнении дочки мага, и тянул с исполнением заказа. Медузе это надоело, и она решила сама расправиться и с волшебником, и с нерадивым наемником. В ходе возникшей суматохи, медуза и волшебник убили друг друга, а Томми сочли виновным в их убийстве. С одной стороны, это прославило его в среде преступников, а с другой за ним начали охотиться официальные власти. Томми отправился в Невервинтер, где жил его друг, мастер подделки документов, чтобы раздобыть фальшивые доказательства собственной невиновности. В Невервинтере мошенник попал в тюрьму, однако быстро освободился и присоединился к герою.

Томми очень веселый, постоянно острит (чаще всего непристойным образом), ему свойственно особое нахальное обаяние. Томми довольно циничен и обладает неприятной склонностью к предательству. Тем не менее, он по-своему даже добрый, и уж по крайней мере, совсем не жестокий.

В детстве он очень сдружился с парнем по имени Сэмми, который стал его лучшим другом, а впоследствии «архимстителем». По вине Томми Сэмми часто попадал в неприятности, оказывался в тюрьме или ломал конечности. Хотя Томми уверял, что все это непреднамеренно, их отношения в конце концов испортились до того, что Сэмми начал пытаться убить Томми, что в конечном итоге оборачивалось только большими несчастьями для него самого. Томми относился к Сэмми снисходительно, не воспринимал всерьез, и как оказалось зря. После событий в Невервинтере и Уотердипе, Томми опять отправился бродить по свету, пока его жизненный путь не был прерван — его зарезал полубезумный нищий по имени Сэмми.

• Раса: полурослик
• Класс: мошенник (14)
• Мировоззрение: хаотичный нейтральный
• КЗ (класс защиты): 28
• ЗД (хиты): 156
• Сила: 10, Ловкость: 26, Конституция: 21, Интеллект: 12, Мудрость: 10, Харизма: 10
• Появление: 1-4 главы кампании, 1 глава HOU

В первом эпизоде Томми захотел снять с себя обвинения, выдвинутые против него властями Калимшана, для чего заказал соответствующий документ у одного местного «специалиста», официально занимающегося изготовлением колёс в квартале нищих. Увы, сей мастер тоже стал жертвой болезни.

Во втором эпизоде Томми рассказывает о том, как он и Сэмми пытались украсть (в том числе и друг у друга) очень известный драгоценный камень. Увы, в итоге камень остался у Сэмми, что стало сильным ударом по самолюбию «самого лучшего вора Калимшана». В настоящий же момент камень осел в доме волшебника Ванейва.

В третьем эпизоде Томми рассказывает о своём недолгом обучении у одного великого мага и о желании закончить начатое — всё-таки кое-какие заклинания очень пригодятся в нелёгком воровском промысле. Однако, дабы маг простил проделки нерадивого ученика, нужно принести какой-нибудь очень ценный магический реагент. Например, пепел великого воина, что хранится в стойбище утгардцев.

За выполнение заданий Томми дарит игроку кольцо, которое даёт бонус к ловкости и некоторым навыкам вора.

Шервин

Мать Шервин раньше была искательницей приключений, уже после рождения дочери вышла замуж за богатого аристократа, однако из-за её пристрастия к роскоши, тот потерял все состояние и после смерти оставил жене и дочери только долги. Чтобы не отказываться от богатой жизни, к которой она уже привыкла, мать решила устроить дочери выгодное замужество. Но её планам не суждено было сбыться, потому что Шервин полюбила бедного барда и сбежала с ним. Несколько лет они путешествовали вместе, и Шервин училась заклинаниям и бардовскому искусству.

Шервин вернулась в Невервинтер только много лет спустя, чтобы спасти родной город от эпидемии чумы. Мать она нашла работающей швеей, прозябающей в бедности и умирающей от костной болезни. Та винила дочь во всех своих несчастьях. Тем не менее, Шервин нашла способ исцелить мать и встать на путь примирения.

Шервин, как и все барды, мечтает о славе, писать баллады о великих героях и подвигах (её перу принадлежат «Ночи Невервинтера» — рассказ о спасении города от культа Маугрима и «Орды Андердарка» — о её приключениях в Подгорье). Шервин очень красива, обаятельна и обладает большим чувством собственного достоинства.

После победы над Мефистофелем Шервин стала придворным бардом в Кормире, однако она покинула службу ради любви к человеку, который был некрасив, но прекрасен душой. Она отказалась от богатства, и нашла своё счастье рядом со своей истинной любовью.

• Раса: человек
• Класс: бард (14)
• Мировоззрение: истинно нейтральный
• КЗ (класс защиты): 22
• ЗД (хиты): 140
• Сила: 20, Ловкость: 15, Конституция: 17, Интеллект: 10, Мудрость: 10, Харизма: 21
• Появление: 1-4 главы кампании, 1 глава HOU

В первом эпизоде Шервин рассказывает о том, как вопреки воле матери полюбила бедного бродячего барда и ушла вместе с ним на поиски славы и приключений. Вернувшись, она нашла свою мать тяжелобольной, и теперь ищет для неё лекарство. Это лекарство можно найти в поместье леди Табулдрук, что находится возле тюрьмы.

Во втором эпизоде Шервин рассказывает о том, как одна знатная леди очаровала приворотным зельем её жениха. Теперь, чтобы освободить любимого, Шарвин ищет локон нимфы. Подходящую нимфу игрок найдёт в чаще леса неподалёку от порта Лласт.

Увы, даже освободив своего любимого от приворота, Шарвин не смогла вернуть ему разрушенную любовь. Дабы обрести утешение, в третьем эпизоде она ищет древнюю песню о любви.

За выполнение заданий Шарвин дарит игроку пояс, который даёт бонус к обаянию и некоторым навыкам барда.

Редактор

Aurora Toolset (часто называемый просто Тулсет) — инструмент, включаемый в Windows-версию Neverwinter Nights, который позволяет игрокам создавать свои собственные дополнения (называемые модулями) на базе движка Aurora. Он соединяет в себе все необходимые для разработки дополнений утилиты: редактор локаций, скриптов, диалогов, объектов, журналов, отношений и многое другое. Neverwinter Nights стала во многом популярна именно благодаря Тулсету и тысячи игроков занялись созданием своих модулей.

Достоинства и недостатки редактора

Тулсет имеет целый ряд привлекательных для пользователя элементов:

• удобный графический интерфейс
• простота освоения
• возможность без особых проблем внедрять в модуль новые ресурсы (модели, текстуры, элементы GUI) через систему хак-паков
• возможность вносить изменения на довольно низком уровне (например, менять базовые параметры оружия или создавать новые классы)
• мощный скриптовой Си-подобный язык с широким набором функций и подробным описанием
• удобная событийная система, значительно упрощающая скриптование модуля
• большое количество встроенных помощников (wizards)
• возможность создать модуль от и до, не прибегая к помощи сторонних программ и утилит (как это было например в создании модов для Baldur’s Gate)

К минусам можно отнести:

• невозможность менять базовые правила игры и отказаться от системы D&D.
• неудачный сетевой движок, который не позволяет сколь-нибудь серьёзный онлайн (максимум — 96 игроков, лаги даже на хорошем сервере при загрузке от 40 игроков)

Bioware разрабатывала движок Aurora для одиночной игры, включая возможность проведения классических партий с Мастером. Но никак не для MMORPG. Поэтому и имеется специальный DM-client, и поэтому, возможно, разработчики не ломали голову над проблемой большого онлайна.

Всё вышеперечисленное позволяет при желании и упорстве сделать на базе NWN продукт, серьёзно отличающийся от оригинальной кампании (например были попытки сделать модуль во вселенных Fallout и Star Wars), и делает Тулсет одним из лучших инструментов по созданию ролевых модулей.

С момента выхода игры было создано огромное количество любительских модулей, некоторые из них были даже лучше кампании, поставляемой с игрой. Русскоязычных модулей, к сожалению, существует очень мало.

Редактор для сиквела

В октябре 2006 года вышел сиквел к игре Neverwinter Nights от компании Obsidian, который, как и предшественник, имеет в стандартной комплектации редактор дополнений — Electron Toolset, лицензионное соглашение не позволяет создавать на нём свои модули.

Музыка

Саундтрек игры, написанный композитором Джереми Соулом, был издан отдельным диском «Neverwinter Nights Original Soundtrack».

Продолжения

• Shadows of Undrentide (SoU) — это дополнение вышло в июне 2003 года. В нём появилось 5 престиж классов, 16 новых существ (двух из которых маги и колдуны могут выбрать в качестве спутника), 30 новых фитов и 50 новых заклинаний. Сюжетная линия переносит действие в Серебряные Пределы, затем в пустыню Анаурох и древний город Ундрентайд, оставшийся от погибшей империи Нетерил.
• Neverwinter Nights: Hordes of the Underdark (HotU) — дополнение вышло 2 декабря 2003 года. В нём максимальный уровень персонажа поднялся до 40 (эпические уровни), а также появилось большое число новых престижных классов, заклинаний, фитов, предметов, существ. Кроме того, появилась поддержка процессора Pentium 4, чего не было в предыдущих версиях. История продолжается после окончания предыдущего сиквела, и персонаж имеет как минимум 15-й уровень. Действие игры происходит в подземелье города Глубоководье (Waterdeep), под названием Подгорье, куда хлынули орды тёмных эльфов-дроу. Затем герой спускается ещё глубже под землю, в Подземье (Underdark), а после этого приключения заводят его даже в сам Ад, и он должен будет в очередной раз спасти мир, победив лорда дьяволов Мефистофеля.
• Neverwinter Nights 2 (NWN2) — сиквел вышел 31 октября 2006 года. Разработан компанией Obsidian, издан также Atari. Для игры разработан новый графический движок Electron, который поддерживает карты нормалей (normal mapping). В NWN2 использованы правила D&D 3.5 редакции и в связи с этим значительно расширен список подрас и классов, доступных игроку. Изменилась и партийная система, игроку теперь передано управление всеми своими спутниками. В России игра была издана компанией Акелла.

Отзывы

Рецензии
Рейтинг на основании нескольких рецензий
Агрегатор	Оценка
GameRankings	88,96 % (56 обзоров)
Metacritic	91 / 100 (34 обзора)
MobyRank	89 / 100
Иноязычные издания
Издание	Оценка
AllGame
Eurogamer	7 / 10
G4	3 / 5
GamePro
GameSpot	9,2 / 10
GameSpy
IGN	9 / 10
Русские издания
Издание	Оценка
Absolute Games	99%
Домашний ПК
Игромания	9,5 / 10
Лучшие компьютерные игры	95%
Страна игр	9,5 / 10

Игра заняла второе место в номинации «Лучшая RPG» (2002) журнала «Игромания».

Ссылки

• [nwn.bioware.com/ Официальный сайт игры] (недоступная ссылка — история)
• [www.crpg.ru/base.php?op=showcontent&id=49/ Neverwinter Nights] на CRPG.ru
• [www.ag.ru/games/neverwinter_nights Neverwinter Nights] на сайте Absolute Games
  • [www.ag.ru/games/neverwinter_nights_shadows_of_undrentide Neverwinter Nights: Shadows of Undrentide] на сайте Absolute Games
  • [www.ag.ru/games/neverwinter_nights_hordes_of_the_underdark Neverwinter Nights: Hordes of the Underdark] на сайте Absolute Games
• [nwvault.ign.com NWVault — база мирового NWN Community]

Обзоры

• [www.igromania.ru/articles/45684/Neverwinter_Nights.htm Обзор игры Neverwinter Nights] (рус.). [www.igromania.ru Игромания] (13 сентября 2002). Проверено 26 июня 2010. [www.webcitation.org/65EGrY6XM Архивировано из первоисточника 5 февраля 2012].
• [www.playground.ru/articles/1522/ Neverwinter Nights] (рус.). PlayGround.ru (3 июля 2002). Проверено 26 июня 2010. [www.webcitation.org/65EGvdSDp Архивировано из первоисточника 5 февраля 2012].
• Владимир «Nomad» Горячев. [www.ag.ru/reviews/neverwinter_nights_2002 Neverwinter Nights] (рус.). Absolute Games (2002). Проверено 26 июня 2010. [www.webcitation.org/65EGzeQzt Архивировано из первоисточника 5 февраля 2012].
• Tal Blevins. [pc.ign.com/articles/363/363038p1.html Neverwinter Nights] (англ.). IGN (21 июля 2002). Проверено 26 июня 2010. [www.webcitation.org/65EH3VNsq Архивировано из первоисточника 5 февраля 2012].

Отрывок, характеризующий Neverwinter Nights

– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.


В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.