What Lies Beneath
Поделись знанием:
К:Альбомы 2010 года
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
| What Lies Beneath | ||||
 | ||||
| Студийный альбом Тарьи Турунен | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата выпуска | ||||
| Записан | ||||
| Жанры | ||||
| Длительность | ||||
| Продюсер | ||||
| Язык песен | ||||
| Лейблы | ||||
| Профессиональные рецензии | ||||
| ||||
| Хронология Тарьи Турунен | ||||
| ||||
| Синглы из What Lies Beneath | ||||
|
||||
What Lies Beneath (рус. «Что скрывается за ложью») — второй студийный альбом финской исполнительницы Тарьи Турунен. Вышел по всему миру 6 сентября 2010 года.
Содержание
Об альбоме
25 января в своём блоге Тарья анонсировала новый студийный альбом.
|
В прошедшие несколько месяцев я сочинила много песен для нового альбома [...] Я получила большое удовольствие от экспериментов и работы над ним, и работы с людьми, которые так же участвовали в его создании. Процесс записи диска еще продолжается, и у меня есть еще достаточное количество песен, которые находятся в разработке. | 
|
Список композиций
Обычная версия
Треклист альбома "What Lies Beneath":
| № | Название | Длительность |
|---|---|---|
| 1. | «Anteroom of Death» | 4:41 |
| 2. | «Until My Last Breath» | 4:24 |
| 3. | «I Feel Immortal» | 4:35 |
| 4. | «In For a Kill» | 4:38 |
| 5. | «Underneath» | 5:26 |
| 6. | «Little Lies» | 4:37 |
| 7. | «Rivers of Lust» | 4:23 |
| 8. | «Dark Star» | 4:32 |
| 9. | «Falling Awake» | 5:13 |
| 10. | «The Archive of Lost Dreams» | 4:49 |
| 11. | «Crimson Deep» | 7:35 |
Делюкс Версия
Треклист второго CD альбома "What Lies Beneath":
| № | Название | Длительность |
|---|---|---|
| 1. | «We Are» | 4:16 |
| 2. | «Naiad» | 7:18 |
| 3. | «Still of the Night (кавер Whitesnake)» | 6:33 |
Чарты
| Чарт | Пиковая позиция |
|---|---|
 Бразилия
|
1 |
 Италия
|
1 |
 Германия
|
2 |
 Чехия
|
6 |
 Финляндия
|
7 |
 Великобритания
|
11 |
 Австрия
|
12 |
 Европейский союз
|
13 |
 Нидерланды
|
13 |
 Россия
|
14 |
 Греция
|
14 |
 Швеция
|
23 |
 США
|
24 |
 Польша
|
28 |
 Венгрия
|
30 |
 Бельгия
|
38 |
| Нидерланды
|
45 |
 Мексика
|
74 |
Участники записи
- Тарья Турунен — вокал, фортепиано
- Alex Scholpp — электрогитара
- Marzi Nyman — электрогитара
- Doug Wimbish — бас-гитара
- Christian Kretschmar — клавишные, орган хаммонда
- Mike Terrana — ударные
- Max Lilja — виолончель
- Филип Лабонт — вокал в песне Dark Star
- Toni Turunen — вокал
- Timo Turunen — вокал
- Joe Satriani — гитара на "Falling Awake"
- Jyrki Lasonpalo, Pauline Fleming, Remi Moingeon — скрипка (Lahti symphony orchestra)
- Will Calhoun — ударные на "Crimson Deep"
- Van Canto — немецкая а капелла рок-группа, выступающая в стиле пауэр-метал — вокал на "Anteroom Of Death"
- Словацкий оркестр и хор[прояснить]
Напишите отзыв о статье "What Lies Beneath"
Ссылки
- [tarja-whatliesbeneath.com/ Официальный сайт, посвящённый выходу альбома]
- [www.lastfm.ru/music/Tarja/What+Lies+Beneath What Lies Beneath] на сайте Last.fm
- [myspace.com/tarjaturunen Официальная страница What Lies Beneath] (англ.) на сайте Myspace
| ||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи о музыкальном альбоме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий What Lies Beneath
– Что ты говоришь?– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
