Альенде, Исабель (писательница)

Исабель Альенде
Isabel Allende
Исабель Альенде. 2007 год
Дата рождения:	2 августа 1942(1942-08-02) (81 год)
Место рождения:	Лима, Перу
Гражданство:	США
Род деятельности:	писательница
Жанр:	роман
[www.isabelallende.com/ www.isabelallende.com/]

Исабе́ль Алье́нде (исп. Isabel Allende; род. 2 августа 1942, Лима, Перу) — чилийская писательница и журналистка. Находится в родственных связях с Сальвадором Альенде (племянница) и с политиком Исабель Альенде. Одна из наиболее известных латиноамериканских писательниц. Лауреат Национальной премии Чили по литературе (2010). Книги Исабель Альенде изданы тиражом более 35 миллионов экземпляров на 27 языках мира.

Биография

Отец Исабель — Томас Альенде, — дипломат, двоюродный брат Сальвадора Альенде, ставшего в 1970 году президентом Чили и убитого во время военного путча под руководством Аугусто Пиночета. Исабель признаётся, что, хотя она видела своего дядю редко, только по выходным, она его очень уважает. Только после его смерти она поняла, какой легендарной и героической личностью был Сальвадор Альенде. Мать Исабель — Франсиска Льона, донья Панчита, — дочь Агустина Льоны Куэваса и Исабель Баррос Морейры.

В 1945 году родители Исабель развелись, и мать Исабель вернулась в Чили с тремя детьми. Детство Исабель провела вместе с остальными детьми в доме деда. В 1953 году, когда Исабель было одиннадцать лет, её мать вышла замуж второй раз за дипломата Рамона Уидобро. Семья дипломата много переезжала. Вместе с своей семьёй Исабель жила сначала в столице Боливии Ла-Пасе, а с 1956 по 1958 годы — в Бейруте. Из Бейрута семья вернулась в Сантьяго-де-Чили, где Исабель закончила школу и познакомилась со своим первым мужем — инженером-строителем Мигелем Фриасом. Они поженились в 1962 году.

С 1959 по 1965 годы Исабель сделала успешную карьеру тележурналистки в информационной службе организации ООН по продовольствию и сельскому хозяйству. На телевидении она вела еженедельную передачу о программе ООН по борьбе с голодом.

В 1963 году у Исабель и Мигеля родилась дочь Паула. Семья Исабель много путешествовала по Европе и некоторое время жила в Брюсселе и Женеве. В 1966 году Исабель вместе с семьёй вернулась в Чили. Здесь у неё родился сын Николас.

Исабель Альенде быстро стала очень востребованной журналисткой и специалистом по правам женщин. Она основала газету «Паула», которая была единственным печатным органом чилийских феминисток. В газете также публиковались статьи о левом правительстве «Народного единства», руководимого её дядей Сальвадором Альенде. Она также вела юмористическую колонку в «Impertinence», издавала в Сантьяго детскую газету «Коротышка» («Mampato») и писала статьи для киножурнала «Maga Cine Ellas». Она работала на Седьмом и Тринадцатом каналах чилийского телевидения в качестве ведущей различных популярных телепередач, в том числе и «Разговора с Исабель Альенде», а также брала интервью, готовила репортажи и телевизионные дискуссионные программы.

В 1973 году в Сантьяго была поставлена её пьеса «Посол». В 1975 году Исабель оказалась в эмиграции в Венесуэле. Там она работала в каракасской газете «Эль Насиональ» и преподавала в школе.

В 1981 году, узнав, что её 99-летний дедушка при смерти, Исабель начала писать ему письмо, из которого вырос её первый роман «Дом духов». Роман сразу получил мировое признание. На его основе датский режиссёр Билле Аугуст снял фильм «Дом духов» с участием Джереми Айронса, Мерил Стрип, Вайноны Райдер, Гленн Клоуз и Антонио Бандераса.

В 1988 году в Калифорнии Исабель Альенде познакомилась со своим нынешним мужем Уилли Гордоном. С этого времени она проживает в Сан-Рафаэль. В 2003 году она получила американское гражданство. В романе «Паула», изданном в 1994 году, Исабель Альенде вспоминает своё детство в Сантьяго и годы изгнания. Она писала его в форме писем к своей дочери, находившейся в коме и умершей в 1992 году от порфирии.

Творчество

К середине 1980-х годов за Исабель Альенде закрепилось звание самой известной латиноамериканской писательницы благодаря её романам «Дом духов», «Любовь и тьма» и «Эва Луна». Как писательницу, Альенде отличает умение выразить в своих произведениях особенности культуры, истории своей родины и страдания своего народа. Её произведения содержат элементы латиноамериканского магического реализма, поэтому за ней закрепилось неофициальное звание «Габриэля Гарсиа Маркеса в юбке». В творчестве писательницы огромную роль играют история её семьи, её собственная биография.

Признанная писательница-романистка, Исабель Альенде занимается журналистикой, пишет театральные пьесы и преподаёт литературу в нескольких университетах. В журналистике она отдаёт предпочтение вопросам эмансипации женщин и равноправия полов и получила известность как автор критических социальных и феминистских журналистских материалов. На протяжении многих лет она являлась рупором всех чилийцев, которых заставил замолчать режим Пиночета.^[стиль]

Для российских читателей творчество Исабель Альенде стало источником знаний о латиноамериканском континенте, его истории, культуре и политике. И. Альенде является лауреатом многочисленных литературных премий. Однако сама она отмечает, что самым важным в её жизни является не литературный талант, а любовь, царящая в её семье.

Романы И. Альенде

• 1982 — «Дом духов» (La casa de los espíritus)
• 1984 — «Фарфоровая толстушка» (La gorda de porcelana)
• 1984 — «Любовь и тьма» (De amor y de sombra)
• 1987 — «Эва Луна» (Eva Luna)
• 1989 — «Истории Эвы Луны» (Cuentos de Eva Luna)
• 1991 — «Бесконечный план» (El plan infínito)
• 1994 — «Паула» (Paula)
• 1997 — «Афродита» (Afrodita. Cuentos, recetas y otros afrodisiacos)
• 1998 — «Дочь фортуны» (Hija de la fortuna)
• 2000 — «Портрет в коричневых тонах» (Retrato en sepia)
• 2002 — «Город бестий» (La ciudad de las bestias)
• 2003 — «Моя придуманная страна» (Mi país inventado)
• 2003 — «Царство золотых драконов» (El reino del dragón de oro)
• 2004 — «Лес пигмеев» (El bosque de los pigmeos)
• 2005 — «Зорро» (Zorro)
• 2006 — «Инес души моей» (Inés del alma mía)
• 2007 — «Сумма дней» (La suma de los días)
• 2009 — «Остров под морем» (La isla bajo el mar)
• 2011 — «Дневник Майи» (El cuaderno de Maya)
• 2014 — «Игра Риппера» (El juego de Ripper)
• 2015 — «Японский любовник» (El amante japonés)

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Исабель Альенде
• [archive.is/20121202140334/lib.rus.ec/a/32339 Книги Исабель Альенде] в онлайн библиотеке Либрусек

Отрывок, характеризующий Альенде, Исабель (писательница)

– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.