Аптекарский переулок (Санкт-Петербург)

Аптекарский переулок Санкт-Петербург
Общая информация
Район города	Центральный
Протяжённость	260 м
Ближайшие станции метро	«Горьковская», «Невский проспект», «Гостиный двор»
Вид от набережной Мойки
[www.openstreetmap.org/?lat=59.943362&lon=30.327802&zoom=15&layers=M на карте OpenStreetMap]
[maps.yandex.ru/map.xml?mapID=500&mapX=3375968&mapY=8350156&descx=3375968&descy=8350156&scale=11&text=%C0%EF%F2%E5%EA%E0%F0%F1%EA%E8%E9+%EF%E5%F0%E5%F3%EB%EE%EA на карте Яндекс]
[maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Аптекарский+переулок,+Санкт-Петербург,+Россия&sll=37.0625,-95.677068&sspn=34.945679,59.238281&ie=UTF8&ll=59.943362,30.327802&spn=0.01079,0.028925&z=15&iwloc=addr на карте Google]
Аптекарский переулок на Викискладе

Аптекарский переулок — одна из старейших известных улиц в Центральном районе Санкт-Петербурга. Своё название получила в 1776 году. Проходит от Миллионной улицы до реки Мойки, справа примыкает Круглый переулок.

История

За время своего существования переулок был неоднократно переименован. До строительства аптеки он носил название Задняя улица, а с конца 1730-х до 1776 года именовался Аптекарской улицей. После этого переулок носит современное название.

В том месте, где улица выходит к Мойке, с начала XVIII века располагался рынок. Первоначально рынок назывался Финским (по находившейся неподалёку финской церкви). В начале улицы, по адресу Миллионная улица, 4 в начале XVIII века стоял дом аптекаря Леекенса.

Переулок был окончательно оформлен в 1730-х годах, за рынком в конце переулка закрепилось название Харчёвый. На углу с Миллионной улицей в 1722 году по проекту архитектора Д. Трезини построено каменное здание Главной аптеки. Оно располагалось по адресу Миллонная, 4. В том же году здание рынка сгорело, а освободившаяся рыночная площадь стала называться Аптекарской. Придворная аптека была организована в 1704 году и первоначально располагалась в Петропавловской крепости. Из-за сырости аптеку в 1724 году перевели к Греческой слободе (на угол Миллионной и Аптекарской улиц).

В конце 1730-х годов прилегающая территория дважды подверглась разрушительным пожарам (в 1735 и в 1737 годах), деревянные постройки были уничтожены. Пострадало и здание Главной аптеки, но оно было дважды восстановлено.На площади в конце улицы к 1782 году было построено деревянное круглое здание рынка, с тех пор рынок называется «Круглый». К 1780-м годам здание аптеки также обветшало и по проекту архитектора Дж. Кваренги в период 1789—1796 годы было построено новое здание. Им же в 1790 году было построено каменное здание Круглого рынка.

В 1778—1779 годах архитектор Ю. Фельтен возводит здание Ломбарда и Воспитательного дома при нём (дом № 2). Главный фасад был обращён на Миллионную улицу.

XIX век

В 1817—1821 годах фельтеновский Воспитательный дом был приспособлен арх. В. Стасовым под казармы Павловского лейб-гвардии полка (дом № 2). Стасов же изменил характер фасадов — в переулок обращён задний фасад здания.

В 1823—1827 годах строится дом Адамини (дом № 8).

В 1820-е годы в доме № 4 находится квартира декабриста Е. П. Оболенского.

В 1824 году здесь обсуждалась «Конституция» Н. М. Муравьева, также в этой же квартире в 1824 году жил А. В. Никитенко.

С 1839 года Главная аптека переезжает на Невский, 66, а в бывшем здании аптеки стали размещаться квартиры офицеров Павловского полка. Они находились в этом здании вплоть до 1917 года.

В 1899 году по проекту архитектора П. И. Гилева построен доходный дом (дом № 6). В этом доме в 1898-1931 годах жил артист П. В. Самойлов.

В конце XIX века переулок был окончательно застроен каменными домами. В доме № 1/4 располагалась редакция журнала «Аврора». Издательство «Аврора» располагалось на бельэтаже дома 4/1 по Аптекарскому переулку после капитального ремонта здания, начавшегося в 1982 году.

Достопримечательности

На улице находятся следующие памятники:

Чётная сторона
№ 2	«Ленэнерго» — здание казарм Павловского лейб-гвардии полка (задний фасад здания)				59°56′35″ с. ш. 30°19′40″ в. д.59.94306° с. ш. 30.32778° в. д. / 59.94306; 30.32778
№ 4	Жил декабрист Е. П. Оболенский. В 1824 году проходило обсуждение «Конституции» Н. М. Муравьева В 1824 году жил А. В. Никитенко
№ 6	Доходный дом	П. И. Гилев	1899 (?)
	В 1898-1931 годах жил артист П. В. Самойлов
№ 8	Дом Адамини

Литература

• Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Ленинграда. — 3-е изд., испр. и доп. — Л.: Лениздат, 1985. — С. 33. — 511 с.
• Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Санкт-Петербурга. — 4-е изд., перераб. — СПб.: Норинт, 1996. — С. 21. — 359 с. — ISBN 5-7711-0002-1.
• Городские имена сегодня и вчера: Петербургская топонимика / сост. С. В. Алексеева, А. Г. Владимирович, А. Д. Ерофеев и др. — 2-е изд., перераб. и доп. — СПб.: Лик, 1997. — С. 22. — 288 с. — (Три века Северной Пальмиры). — ISBN 5-86038-023-2.

Отрывок, характеризующий Аптекарский переулок (Санкт-Петербург)

– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…