Архиепархия Детройта

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Архиепархия Детройта
Archidioecesis Detroitensis

Собор Святого Таинства, Детройт, США
латинский
Главный город

Детройт

Страна

США США

Дата основания

8 марта 1833 года

Кафедральный собор

Собор Святого Таинства

Епархии-суффраганы

епархии Гейлорда, Гранд-Рэпидса, Каламазу, Лансинга, Маркетта, Сагинау

Приходов

303

Иерарх

архиепископ Аллен Генри Вигнерон

Площадь епархии

10.106 км²

Население епархии

4.523.000 чел.

Число католиков

1.469.000 чел.

Доля католиков

32.5 %

Архиепархия Детройта (лат. Archidioecesis Detroitensis) — архиепархия Римско-Католической церкви с центром в городе Детройт, США. В митрополию Детройта входят епархии Гейлорда, Гранд-Рэпидса, Каламазу, Лансинга, Маркетта, Сагинау. Кафедральным собором архиепархии Детройта является собор Святого Таинства.





История

8 марта 1833 года Римский папа Григорий XVI издал бреве Maximas inter, которым учредил епархию Детройта, выделив её из епархии Цинциннати.

В следующие года епархия Детройта уступила свою территорию:

22 мая 1937 года епархия Детройта была возведена в ранг архиепархии.

Ординарии архиепархии

Источник

  • Annuario Pontificio, Libreria Editrice Vaticana, Città del Vaticano, 2003, ISBN 88-209-7422-3;
  • [books.google.it/books?id=E2YPAAAAQAAJ Бреве Maximas inter, Bullarium pontificium Sacrae congregationis de propaganda fide, т. V, Romae, 1841, стр. 89]  (лат.).

Напишите отзыв о статье "Архиепархия Детройта"

Ссылки

  • [www.aodonline.org Официальный сайт архиепархии]  (англ.)
  • [www.catholic-hierarchy.org/diocese/ddetr.html Информация]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Архиепархия Детройта

– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.