Биробиджанер штерн

«Биробиджанер штерн
ביראָבידזשאנער שטערן»

Тип	Общественно-политическая
Формат	A3
Владелец	Правительство ЕАО
Издатель	Издательский дом «Биробиджан»
Главный редактор	Елена Ивановна Сарашевская
Основана	ноябрь 1930 года
Язык	Идиш, русский
Главный офис	Биробиджан, Еврейская автономная область
Тираж	5 тысяч экземпляров
Сайт: www.gazetaeao.ru/gazetiy/birobidjaner-shtern.html

К:Печатные издания, возникшие в 1930 году

Биробиджа́нер Штерн («Биробиджанская звезда» — идиш ‏ביראָבידזשאנער שטערן‏‎) — периодическое издание, выходящее на идиш и русском языке в Биробиджане, Еврейской автономной области. Является старейшей национальной газетой области, издаётся с ноября 1930 года, с перерывом в 1949—1952 годы. Одно время была единственным в СССР средством массовой информации на идише. С 1991 года большая часть материалов публикуется на русском языке. С января 2009 года две газеты области «Биробиджанер штерн» и «Биробиджанская звезда», а также областная типография объединились в «Издательский дом „Биробиджан“».

История

В мае 1928 года было принято постановление Президиума ЦИК СССР о закреплении за КомЗЕТом (комитет по землеустройству еврейских трудящихся) для нужд сплошного заселения трудящимися евреями свободных земель в Приамурской полосе Дальневосточного края. 20 августа 1930 года ЦИК РСФСР принял постановление «Об образовании в составе Дальневосточного края Биро-Биджанского национального района».

Первые переселенцы начали прибывать на станцию Тихонькую в этом же году. Всего в течение 1928 года прибыло 856 человек. В дальнейшем численность переселенцев неуклонно возрастала как за счёт жителей СССР, так и иммигрантов. В начале 1930-х гг. около 1,4 тыс. еврейских иммигрантов прибыло в Биробиджан из-за рубежа: США, Аргентина, Европа, Эрец-Исраэль и другие страны и регионы мира. Пика своей численности еврейское население области достигло в 1937 году — 20 тыс. человек, после чего постоянно снижалось.

Для удовлетворения нужд переселенцев, многие из которые говорили только на идише, было принято решение о выпуске национальной газеты. Для организации полиграфической базы первому редактору газеты Янкелю Левину было разрешено обратиться за помощью к еврейской диаспоре в г. Харбине, где в то время издавались газеты на идише. Полученное из Китая полиграфическое оборудование и шрифты стали частью основы создания газеты.

В первое время газета издавалась три раза в неделю, тираж составлял 2000 экземпляров. Первым редактором газеты являлся Генех Казакевич. Его сын, Эммануил, известный советский писатель и лауреат двух Сталинских премий второй степени, также работал в газете литсотрудником в середине 1930-х годов.

Постановлением ВЦИКа от 7 мая 1934 года Еврейский национальный район, получил статус Еврейской автономной области. «Биробиджанер штерн» получила статус областной газеты. Был увеличен тираж до 4000 экземпляров, газета стала выходить пять раз в неделю.

В годы Великой Отечественной войны «Биробиджанер штерн» являлась частью газеты «Биробиджанская звезда». С мая 1945 года опять начала издаваться как отдельное самостоятельное издание.

В первые годы после войны и вплоть до смерти Сталина в стране активно развивалось антисемитское движение. В связи с проводимой государственной внутренней политикой в области уничтожались книги на идише, были закрыты еврейские школы, театр. Часть сотрудников «Биробиджанер штерн» были арестованы во главе с редактором Борисом Миллером, членом Союза писателей СССР.

В честь своего 50-летия газета в 1980 году была награждена орденом «Знак Почёта».

С конца 1980-х годов началось развитие интереса к еврейской культуре. Редактором газеты в то время являлся Леонид Школьник, известный еврейский журналист и переводчик.

Сокращение числа владеющих идишем в 70-80 годах 20 века как среди читателей, так и среди авторов газеты вынудило Биробиджанер Штерн помимо идиша издавать газету и на русском языке.

Современное состояние

В настоящее время газета издаётся два раза в неделю (по средам и пятницам), суммарный еженедельный объём — 32 полосы. Газета освещает вопросы социально-экономической, политической и культурной жизни области и страны, знакомит читателей с культурой, историческими и религиозными традициями еврейского народа.

Ссылки

• [www.gazetaeao.ru/gazetiy/birobidjaner-shtern.html Электронная версия газеты]

Отрывок, характеризующий Биробиджанер штерн

– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.