Волейбол на летних Олимпийских играх 1984
Поделись знанием:
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Соревнования по волейболу на Играх XXIII Олимпиады проходили с 29 июля по 10 августа 1984 года в Лос-Анджелесе (США) с участием 10 мужских и 8 женских национальных сборных команд. Было разыграно 2 комплекта наград. Чемпионский титул у мужчин выиграла сборная США, у женщин — сборная Китая.
Содержание
Команды-участницы
Мужчины
- США — страна-организатор;
- Бразилия — по итогам чемпионата мира 1982 года (2-е место);
- Япония, Канада, Аргентина, Египет — по итогам континентальных чемпионатов 1983 года;
- Китай, Италия, Тунис, Южная Корея — вместо отказавшихся от участия в Олимпиаде-1984 СССР, Кубы, Польши и Болгарии.
Женщины
- США — страна-организатор;
- Китай — чемпион мира 1982 года;
- Южная Корея, Перу — по итогам континентальных чемпионатов 1983 года;
- Япония — по итогам Кубка мира-1981 (вместо африканской команды).
- Бразилия, Канада, ФРГ — вместо отказавшихся от участия в Олимпиаде-1984 СССР, Кубы, и ГДР.
Квалификация
Медалисты
| Золото | Серебро | Бронза | |
| Женщины |  КНР Ли Яньцзюнь Лан Пин Лян Янь Су Хуэйцзюань Хоу Юйчжу Чжан Жунфан Цзян Ин Чжэн Мэйчжу Чжоу Сяолань Чжу Лин Ян Сяоцзюнь Ян Силань |
 США Каролин Беккер Джанна Бипре Джулия Воллертсен Дебби Грин Рита Крокетт Паула Вейсхофф Сузан Вудстра Роза Мэджерс Кимберли Раддинс Лаура Флашмейер Фло Химан Линда Чисхольм |
 Япония Кёко Исида Ёко Кагабу Юко Мицуя Кэйко Миядзима Кимиэ Морита Куми Накада Эмико Одака Сатико Отани Каёко Сугияма Нориэ Хиро Миёко Хиросэ Юми Эгами |
| Мужчины | США Крэйг Бак Алдис Берзинс Марк Валдье Дуглас Дворак Ричард Дувелу Карч Кирай Крис Марлоу Патрик Пауэр Пол Сандерленд Дэйв Сандерс Стивен Сэлмон Стив Тиммонс |
 Бразилия Амаури Рибейро Фернанду д'Авила Ренан даль Зотту Домингус Нету Мариу Нету Вильям Карвальу Жозе Монтанару Руй Насименту Бернард Райзман Антониу Рибейру Бернардо Резенди Маркус Фрейри |
 Италия Франко Бертоли Паоло Векки Фабио Вулло Франческо Даль'Олио Джанкарло Даметто Джованни Ланфранко Андреа Луккетта Пьер Луккетта Гвидо Луиджи Марко Негри Пьеро Ребауденго Джованни Эррикьелло |
Соревнования
Женщины
Группа А
- 1-й тур. 30 июля
Перу — Канада — 3:0 (15:9, 15:10, 15:4). Япония — Южная Корея — 3:1 (8:15, 15:11, 15:2, 15:7).
- 2-й тур. 1 августа
Южная Корея — Канада — 3:0 (15:10, 15:1, 15:3). Япония — Перу — 3:0 (15:8, 15:7, 15:5).
- 3-й тур. 3 августа
Перу — Южная Корея — 3:2 (15:8, 15:6, 7:15, 6:15, 15:3). Япония — Канада — 3:0 (15:6, 15:6, 15:6).
| Команда | 1 | 2 | 3 | 4 | И | В | П | С/П | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1. Япония
|
3:0 | 3:1 | 3:0 | 3 | 3 | 0 | 9:1 | 6 | |
2.  Перу
|
0:3 | 3:2 | 3:0 | 3 | 2 | 1 | 6:5 | 4 | |
3.  Южная Корея
|
1:3 | 2:3 | 3:0 | 3 | 1 | 2 | 6:6 | 2 | |
4.  Канада
|
0:3 | 0:3 | 0:3 | 3 | 0 | 3 | 0:9 | 0 |
Группа B
- 1-й тур. 30 июля
Китай — Бразилия — 3:0 (15:13, 15:10, 15:11). США — ФРГ — 3:0 (17:15, 15:8, 15:8).
- 2-й тур. 1 августа
Китай — ФРГ — 3:0 (15:5, 15:6, 15:3). США — Бразилия — 3:2 (12:15, 10:15, 15:5, 15:5, 15:12).
- 3-й тур. 3 августа
ФРГ — Бразилия — 3:0 (15:9, 16:14, 15:11). США — Китай — 3:1 (15:13, 7:15, 16:14, 15:12).
| Команда | 1 | 2 | 3 | 4 | И | В | П | С/П | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1. США
|
3:1 | 3:0 | 3:2 | 3 | 3 | 0 | 9:3 | 6 | |
| 2. Китай
|
1:3 | 3:0 | 3:0 | 3 | 2 | 1 | 7:3 | 4 | |
3.  ФРГ
|
0:3 | 0:3 | 3:0 | 3 | 1 | 2 | 3:6 | 2 | |
| 4. Бразилия
|
2:3 | 0:3 | 0:3 | 3 | 0 | 3 | 2:9 | 0 |
Классификационные матчи
- Полуфиналы за 5—8-е места. 5 августа
ФРГ — Канада — 3:0 (15:5, 15:7, 15:1). Южная Корея — Бразилия — 3:1 (13:15, 15:13, 15:9, 15:10).
- Матч за 7-е место. 7 августа
Бразилия — Канада — 3:0 (15:9, 15:3, 15:8).
- Матч за 5-е место. 7 августа
Южная Корея — ФРГ — 3:0 (15:10, 15:10, 15:2).
1/2 финала
5 августа США — Перу — 3:0 (16:14, 15:9, 15:10). Китай — Япония — 3:0 (15:10, 15:7, 15:9).
Матч за 3-е место
7 августа Япония — Перу — 3:1 (13:15, 15:4, 15:7, 15:10).
Финал
7 августа Китай — США — 3:0 (16:14, 15:3, 15:9).
Индивидуальные призы
| Самая результативная | Лучшая в атаке | Лучшая на блоке | Лучшая на подаче | Лучшая на приёме |
|---|---|---|---|---|
| Мария Сальгадо |
Джулия Воллертсен |
Роза Мэджерс |
Чжэн Мэйчжу |
Элоиса Роес
|
Итоговое положение
| 1. Китай
|
| 2. США
|
| 3. Япония
|
| 4. Перу
|
| 5. Южная Корея
|
| 6. ФРГ
|
| 7. Бразилия
|
| 8. Канада
|
Мужчины
Группа А
- 1-й тур. 29 июля
Южная Корея — Тунис — 3:0 (15:7, 15:7, 15:7). США — Аргентина — 3:1 (15:6, 15:7, 10:15, 15:8).
- 2-й тур. 31 июля
Бразилия — Аргентина — 3:1 (15:8, 15:8, 16:18, 15:13). США — Тунис — 3:0 (15:3, 15:2, 15:3).
- 3-й тур. 2 августа
Бразилия — Тунис — 3:0 (15:5, 15:9, 15:2). США — Южная Корея — 3:0 (15:13, 15:9, 15:6).
- 4-й тур. 4 августа
Аргентина — Тунис — 3:0 (15:9, 15:7, 15:3). Южная Корея — Бразилия — 3:1 (15:4, 15:13, 13:15, 15:8).
- 5-й тур. 6 августа
Южная Корея — Аргентина — 3:2 (15:6, 14:16, 13:15, 15:7, 15:12). Бразилия — США — 3:0 (15:10, 15:11, 15:2).
| Команда | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | И | В | П | С/П | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1. Бразилия
|
3:0 | 1:3 | 3:1 | 3:0 | 4 | 3 | 1 | 10:4 | 6 | |
| 2. США
|
0:3 | 3:0 | 3:1 | 3:0 | 4 | 3 | 1 | 9:4 | 6 | |
| 3. Южная Корея
|
3:1 | 0:3 | 3:2 | 3:0 | 4 | 3 | 1 | 9:6 | 6 | |
4.  Аргентина
|
1:3 | 1:3 | 2:3 | 3:0 | 4 | 1 | 3 | 7:9 | 2 | |
5.  Тунис
|
0:3 | 0:3 | 0:3 | 0:3 | 4 | 0 | 4 | 0:12 | 0 |
Группа В
- 1-й тур. 29 июля
Япония — Китай — 3:0 (15:9, 15:9, 15:8). Италия — Канада — 3:1 (10:15, 15:4, 15:6, 15:7).
- 2-й тур. 31 июля
Канада — Египет — 3:0 (15:10, 15:9, 15:3). Италия — Китай — 3:0 (15:5, 16:14, 15:13).
- 3-й тур. 2 августа
Китай — Египет — 3:0 (15:3, 15:6, 18:16). Япония — Италия — 3:2 (5:15, 11:15, 15:10, 15:10, 16:14).
- 4-й тур. 4 августа
Япония — Египет — 3:0 (15:6, 15:10, 15:11). Канада — Китай — 3:0 (15:8, 15:7, 15:3).
- 5-й тур. 6 августа
Канада — Япония — 3:0 (15:10, 15:8, 15:9). Италия — Египет — 3:0 (15:4, 15:7, 15:6).
| Команда | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | И | В | П | С/П | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1. Канада
|
1:3 | 3:0 | 3:0 | 3:0 | 4 | 3 | 1 | 10:3 | 6 | |
| 2. Италия
|
3:1 | 2:3 | 3:0 | 3:0 | 4 | 3 | 1 | 11:4 | 6 | |
| 3. Япония
|
0:3 | 3:2 | 3:0 | 3:0 | 4 | 3 | 1 | 9:5 | 6 | |
| 4. Китай
|
0:3 | 0:3 | 0:3 | 3:0 | 4 | 1 | 3 | 3:9 | 2 | |
5.  Египет
|
0:3 | 0:3 | 0:3 | 0:3 | 4 | 0 | 4 | 0:12 | 0 |
Классификационные матчи
- Полуфиналы за 5—8-е места. 8 августа
Южная Корея — Китай — 3:1 (15:4, 15:11, 6:15, 19:17). Аргентина — Япония — 3:1 (9:15, 15:10, 15:10, 15:11).
- Матч за 7-е место. 10 августа
Япония — Китай — 3:0 (16:14, 15:9, 15:6).
- Матч за 5-е место. 10 августа
Южная Корея — Аргентина — 3:1 (15:13, 9:15, 15:9, 15:7).
1/2 финала
8 августа Бразилия — Италия — 3:1 (12:15, 15:2, 15:3, 15:5). США — Канада — 3:0 (15:6, 15:10, 15:7).
Матч за 3-е место
11 августа Италия — Канада — 3:0 (15:11, 15:12, 15:8).
Финал
11 августа США — Бразилия — 3:0 (15:6, 15:6, 15:7).
Индивидуальные призы
| Самый результативнай | Лучший в атаке | Лучший на блоке | Лучший на подаче | Лучший на приёме |
|---|---|---|---|---|
| Кан Ман Су |
Монтанаро |
Уго Конте |
Монтанаро |
Алдис Берзинс
|
Итоговое положение
| 1. США
|
| 2. Бразилия
|
| 3. Италия
|
| 4. Канада
|
| 5. Южная Корея
|
| 6. Аргентина
|
| 7. Япония
|
| 8. Китай
|
| 9. Тунис
|
| 10. Египет
|
Напишите отзыв о статье "Волейбол на летних Олимпийских играх 1984"
Ссылки
- [www.todor66.com/volleyball/Olympics/Men_1984.html Результаты мужского турнира)] (англ.)
- [www.todor66.com/volleyball/Olympics/Women_1984.html Результаты женского турнира)] (англ.)
| ||||||||
| ||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Волейбол на летних Олимпийских играх 1984
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
