Воронов, Николай Павлович
Поделись знанием:
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.
На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
| Воронов Николай Павлович | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
станция Золотая Сопка близ Троицка |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: |
1948—2014 |
| Направление: |
социалистический реализм, научная фантастика, антиутопия |
| Жанр: | |
| [lit.lib.ru/w/woronow_n_p/ Произведения на сайте Lib.ru] | |
Никола́й Па́влович Во́ронов (1926—2014) — российский прозаик, поэт, публицист, автор более трёх десятков книг. Член Союза писателей России, академик Академии литературы, главный редактор журнала «Вестник Российской литературы».
Содержание
Биография
- 1926, 20 ноября — родился на станции Золотая сопка близ Троицка. Отец, Павел Анисимович — двадцатипятитысячник, председатель колхоза. Мать, Мария Ивановна — родом из казачьей семьи Коноваловых.
- 1931 — пятилетний Николай с матерью переезжают в Магнитогорск (Челябинская область) и поселяются в бараке на 13-м участке. Воспоминания детства впоследствии легли в основу автобиографического романа «Юность в Железнодольске», повести «Голубиная охота» и многих других произведений.
- 1942 — после окончания школы-семилетки поступил в ремесленное училище № 1
- 1944 — по окончании ремесленного училища был назначен электрощитовым на доменной подстанции Магнитогорского металлургического комбината и поступил в 9-й класс Школы рабочей молодёжи
- 1946 — поступил в Магнитогорский педагогический институт (ныне — государственный университет)
- 1948 — проучившись два курса в пединституте, оставил учёбу и уехал в Москву. Поступил в Литературный институт имени Горького, приёмной комиссии которого представил собственные стихи, пьесы, рассказы, исследовательскую работу «Что такое поэзия?» и исследование по «Цементу» Ф. Гладкова.
- 1948—1952 — учился в литературном институте, в котором посещал семинары В. Катаева и К. Паустовского. Дипломная работа — 1-я часть повести «Испытание на прочность».
- 1950 — вступил в КПСС
- 1952 — вернулся в Магнитогорск, в котором являлся на тот момент единственным профессиональным писателем
- 1954—1959 — руководил магнитогорским литературным объединением
- 1956 — из печати вышла первая книга «Весенней порой». В этом же году вступил в Союз писателей СССР
- 1962 — первая научно-фантастическая публикация: очерк «Несущие огонь»
- 1963—1969 — работал ответственным секретарем Калужской областной писательской организации
- 1968 — в журнале «Новый мир» (№ 11—12) опубликована первая часть романа «Юность в Железнодольске»
- 1972 — закончил роман «Юность в Железнодольске». Переехал в Москву, где был избран в правление Союза писателей РСФСР и секретариат московской организации Союза писателей СССР и возглавлял совет по прозе молодых
- 1976 — написал роман «Макушка лета»
- 1982 — написал роман «Котёл»
- 1984 — удостоен премии «Северянка» Череповецкого металлургического комбината за лучшее произведение о труде металлургов
- 1986 — написал первый роман с элементами антиутопии — «Похитители Солнца»
- 1988 — написал второй роман с элементами антиутопии — «САМ»
- 1990 — подписал «Письмо 74-х».
- 1999 — награждён медалью «Ревнителю просвещения. В память 200-летия со дня рождения А. С. Пушкина», присуждаемой Академией Российской словесности
- 2001 — написал автобиографический роман «Побег в Индию», удостоен почётного звания академика Академии литературы
- 2002 — вместе с В. Сорокиным — почётный гость Ручьёвских чтений, посвящённых 70-летию Магнитогорского металлургического комбината; участник в Магнитогорске Всемирного форума поэзии
- с 2004 — главный редактор журнала «Вестник Российской литературы»
- 2005 — выпустил свой первый стихотворный сборник «Цунами»
- с 2005 — член редакционного совета книжной серии «Литература Магнитки. Избранное»
- 2006 — от имени министерства культуры награждён орденом «За вклад в просвещение»
- 2007 — удостоен Золотой Есенинской медали, учрежденной издательством газеты «Литературное Подмосковье» и Союзом писателей России), и ордена «За вклад в просвещение» Министерства образования Российской Федерации
- с 2007 — член редакционного совета книжной серии «Литература Магнитки. Контекст»
- 2008 — удостоен звания «Почётный профессор МаГУ»
- 2009 — награждён медалью имени Антона Чехова, учреждённой Союзом писателей г. Москвы
- 2011 — на XII конференции Ассоциации писателей Урала (г. Магнитогорск) награждён Премией имени Д. Н. Мамина-Сибиряка за совокупное художественное творчество и значительный вклад в литературу о рабочем классе Урала
- 2014, 19 июня — скончался в г. Москве
Похоронен на Переделкинском кладбище [www.moscow-tombs.ru/2014/voronov_np.htm].
Литературная деятельность
Действие повестей Николая Воронова «Не первая любовь», «Голубиная охота», «Мальчик, полюбивший слона», «Смятение» происходит в Магнитогорске. Рассказы «Бунт женщины», «Побег», «Гудки паровозов», «Человек-эхо» рисуют живописную уральскую природу и яркие характеры уральцев. Прототипами многих произведений являются магнитогорцы. Долгие годы Николай Воронов руководил магнитогорским литературным объединением, где под его началом сформировались такие авторы, как В. Машковцев, А. Турусова, К. Нефедьев, Н. Курочкин и многие другие. Николай Воронов является членом редакционной коллегии книжной серии «Литература Магнитки. Избранное» и редактором журнала «Вестник Российской литературы» (Москва—Магнитогорск).
Романы
- Юность в Железнодольске (1972)
- Макушка лета (1976)
- Котёл (1982)
- Похитители Солнца (1986)
- САМ (1988)
- Побег в Индию (2001)
Повести
- Гибель такси
- Голубиная охота
- Гудки паровозов
- Испытание на прочность
- Карл Нетерпеливый
- Лягушонок на асфальте
- Мальчик, полюбивший слона
- Не первая любовь
- Приговорённый Флёрушка
- Смятение
- Тёплые монеты
Поэма
- Зяблик
Циклы стихов
- Вечное и хрупкое
- Внучка с бабушкой
- Время «пик»
- Женщина
- Жертвоприношение
- Наш дом
- Перемены
- Родня
Книги
- 1956 — Весенней порой (рассказы). — Свердловск, Свердловское книжное издательство, 174 с. Тираж: 15000 экз.
- 1957 — Кассирша (рассказы). — М., Правда
- 1958 — Бунт женщины (рассказы). — Челябинск., Кн. изд., 184 с.
- 1959 — Ожидание (рассказы). — Москва, «Молодая гвардия», 253 с. Тираж: 55000 экз.
- 1961 — Просто Иван (рассказы). — М., Правда
- 1962 — Гудки паровозов (повесть и рассказы). — Челябинск., Кн. изд., 232 с.
- 1962 — Кормилец (рассказы). — Пермь, Пермское книжное издательство, 47 с. Тираж: 60000 экз. Серия «Рассказы о советских людях».
- 1962 — Человек-эхо (рассказ). — Свердловск, Кн. изд.
- 1965 — Бег в ночи (повести и рассказы). — Москва, «Советская Россия», 196 с. Тираж: 100000 экз.
- 1965 — Спасители. — Тула, Приокское кн. изд.
- 1967 — Братья Занадворовы (очерки). — Пермь, Пермское книжное издательство, 32 с. Тираж: 15000 экз.
- 1968 — Человек-эхо. — Тула, Приокское издательство, 176 с., 30 000 экз.
- 1969 — Женское счастье (повести и рассказы). — Пермь, Пермское книжное издательство, 215 с. Тираж: 15000 экз.
- 1971 — Просто Иван (повести, рассказы). — Москва, «Советская Россия», 236 с. Тираж: 50000 экз.
- 1972 — Юность в Железнодольске (роман). — М., Советский писатель
- 1973 — Закон души (повести и рассказы). — Свердловск, Средне-Уральское книжное издательство, 328 с. Тираж: 50000 экз. Серия «Уральская библиотека».
- 1974 — Непокой (письма с заводов и фабрик). — Москва, «Советская Россия», 95 с. Тираж: 75000 экз. Серия «Писатель и время».
- 1974 — Юность в Железнодольске (роман). — М., Советский писатель
- 1976 — Лягушонок на асфальте (рассказы и повести). — Москва, «Современник», 576 с. Тираж: 150000 экз.
- 1976 — Макушка лета (опыт публицистического романа). — Москва, Профиздат, 384 с. , 75 000 экз. «Библиотека рабочего романа».
- 1977 — Голубиная охота (повести). — Москва, «Советская Россия», 176 с., 100 000 экз.
- 1979 — Макушка лета (роман, повесть). — Москва, «Современник», 462 с. Тираж: 100000 экз.
- 1979 — Юность в Железнодольске. — М., Советская Россия
- 1979 — Макушка лета (роман). — Челябинск, Южно-Уральское книжное издательство, 376 с. Тираж: 50000 экз.
- 1980 — Голубиная охота (повести). — Москва, «Детская литература», 176 с., 100 000 экз.
- 1980 — Голубиная охота (повести). — Москва, «Современник». — 96 с., 500 000 экз.
- 1982 — Котёл (роман и повесть). — Москва, «Советский писатель», 352 с. Тираж: 30000 экз.
- 1982 — Юность в Железнодольске (роман). — Москва, «Советская Россия», 384 с., 100 000 экз.
- 1983 — Избранные произведения (в 2 томах). — Москва, «Современник», по 526 с. Предисловие Л. Вуколова. Тираж: 100000 экз.
- 1985 — Человек-эхо (повести и рассказы). — Москва, «Советский писатель», 574 с. Тираж: 200000 экз.
- 1985 — Голубиная охота (повести). — Москва, «Детская литература», 176 с.
- 1986 — Крик о помощи (рассказы). — Москва, «Правда», 48 с., 80 000 экз. Серия: Библиотека «Огонёк».
- 1988 — САМ (роман-фантазия). — Москва, «Советский писатель», 478 с. Тираж: 30000 экз. ISBN 5-265-00108-5
- 1990 — Юность в Железнодольске (роман). — Москва, «Современник», 528 с. Тираж: 100000 экз. ISBN 5-270-00446-1. Серия «Библиотека российского романа»
- 1990 — Похитители солнца (роман, повесть, рассказы). — Москва, «Московский рабочий», 476 с. Тираж: 30000 экз. ISBN 5-239-00390-4
- 1991 — Биси-Миси-Карандака (сказка). — Калуга, «Каменный мост», 28 с., 30 000 экз.
- 1993 — Биси-Миси-Карандака (сказка). — Калуга, «Золотая аллея», 29 с., 100 000 экз.
- 2005 — Цунами (стихотворения). — Москва, Московская городская организация Союза писателей России, 128 с. Тираж: 500 экз.
- 2006 — Моя крылатая родня (стихи и повесть для детей). — Магнитогорск, Магнитогорский Дом печати, 184 с. Тираж: 500 экз. ISBN 5-7114-0299-4
- 2006 — Сон о Боге (рассказы, сказки, повесть). — Москва, Московская городская организация Союза писателей России, 142 с. Тираж: 150 экз.
- 2008 — Приговорённый Флёрушка (записки деда). — Магнитогорск, «Алкион», 120 с. Редактор: С. Рухмалёв. Тираж: 1000 экз. ISBN 978-5-88311-039-8. Серия «Литература Магнитки. Контекст» (выпуск 2).
Публикации
- Ветер (стихотворение). — «Магнитогорский рабочий», 13 марта 1955.
- Несущие вечный огонь (очерк). — «Уральский следопыт» (Свердловск), 1962, № 2, с. 40—47.
- Несущие вечный огонь. — Верь людям (повести, рассказы, очерки). — Челябинск, Южно-Уральское книжное издательство, 1963, с. 335—348.
- Мальчик, полюбивший слона (повесть). — «Урал» (Свердловск), 1965, № 1.
- Юность в Железнодольске (роман). — «Новый мир» (Москва), 1968, № 11—12.
- Похитители Солнца (роман-фантазия). — «Урал» (Свердловск), 1988, № 7 (с. 3—63), № 8 (с. 3—61), № 9 (с. 77—117).
- Бочка (скорее реалистическая, чем фантастическая сценка из трудовых будней). — «Техника — молодёжи» (Москва), 1997, № 12. — [books.rusf.ru/unzip/add-on/xussr_av/voronn10.htm?1/4 Веб-ссылка]
- Побег в Индию (роман, журнальный вариант). — «Путеводная звезда» (Москва), 2001, № 10—11.
- Юность в Железнодольске (отрывки). — VI Ручьёвские чтения (сборник материалов межвузовской научной конференции). — Магнитогорск, 2001, т. I, с. 24—25.
- Огненная ковка (из Новомирской хроники). — «Берег А» (Магнитогорск), 2002, № 1, с. 88—120.
- Магнитка — светоч России. — «Вестник Российской литературы» (Москва), 2004, № 1, с. 3—4.
- Юность в Железнодольске (отрывки). — «Вестник Российской литературы» (Москва), 2004, № 1, с. 29—33, 34—35.
- Фигура времени (рассказы). — «Берег А» (Магнитогорск), 2004, № 1, с. 52—85.
- Земля библиотекарей и книгочеев. — «Вестник Российской литературы» (Москва), 2005, № 2—3, с. 52—56.
- Моя крылатая родня (стихи). — «Вестник Российской литературы» (Москва), 2005, № 2—3, с. 200—203.
- Огненная ковка (из новомирской хроники). — «Вопросы литературы» (Москва), 2005, № 1.
- Братья Занадворовы (очерк). — «Вестник Российской литературы» (Москва), 2005—2006, № 4—5, с. 5—29.
- Театр мироздания Елены Евгеньевой. — «Вестник Российской литературы» (Москва), 2006, № 6—7, с. 201—203.
- Братья Занадворовы (очерк). — «Магнитогорский металл», 2 марта, 6 мая 2006. — [www.mmgazeta.ru/index.htm?pg=1550 Веб-ссылка 1], [www.mmgazeta.ru/index.htm?pg=1979 Веб-ссылка 2]
- Тёплые монеты. Смятение. Мальчик, полюбивший слона (повести). — «Путеводная звезда» (Москва), 2006, № 11, с. 1—40, 57—95.
- Карл нетерпеливый (повесть). — «Роман-журнал XXI век» (Москва), 2006, № 11, с. 46—56.
- Гвардейцы магнитогорского тыла (главы из романа «Юность в Железнодольске»). — «Вестник Российской литературы» (Москва), 2007, № 8—9, с. 15—28.
- Солнышко в женской душе (отрывок из повести «Приговорённый Флёрушка»). — «Магнитогорский металл», 31 мая 2008, с. 10.
- Истина о самом себе (о подмосковном Переделкине, Магнитке, Калуге, Оптиной пустыни, Москве и о тех, кто был оклеветан). — «Магнитогорский металл», май 2010 — октябрь 2011
- Потаённый Шолохов. — «Магнитогорский металл», 19 ноября, 22 ноября, 24 ноября 2011. — [magmetall.ru/contribution/10326.htm 1 часть], [magmetall.ru/contribution/10352.htm 2 часть], [magmetall.ru/contribution/10361.htm 3 часть]
- «Унесу я рябиновый вкус твоих губ». — «Магнитогорский металл», 23 марта 2013. — [magmetall.ru/contribution/13959.htm Веб-ссылка]
- На изгибах судьбы (о С. Мелешине). — «Магнитогорский металл», 30 марта 2013. — [magmetall.ru/contribution/13998.htm Веб-ссылка]
Награды
- Премия «Северянка» Череповецкого металлургического комбината за лучшее произведение о труде металлургов (1984)
- Медаль «Ревнителю просвещения. В память 200-летия со дня рождения А. С. Пушкина» Академии Российской словесности (1999)
- орден «За вклад в просвещение» Министерства образования Российской Федерации (2007)
- Золотая Есенинская медаль (2007, учреждена издательством газеты «Литературное Подмосковье» и Союзом писателей России)
- медаль имени Антона Чехова, учреждённая Союзом писателей г. Москвы (2009)
- Премией имени Д. Н. Мамина-Сибиряка за совокупное художественное творчество и значительный вклад в литературу о рабочем классе Урала (2011)
Звания
- Академик Академии литературы (2001)
- Почётный профессор МаГУ (2008)
Отзывы современников
- Член Союза писателей России Валентин Сорокин (2001):
Николай Воронов — прекрасный рассказчик, мастер короткой повести, публицист, главная его песня — роман, многоплановый и многострадальный, «Юность в Железнодольске», привлёк к себе внимание не только народа, но и прежде всего ЦК КПСС: долбили, учили, дёргали, отлучали, винили…
Напишите отзыв о статье "Воронов, Николай Павлович"
Литература
- Баканов В. Воронов Николай Павлович. — Магнитогорск (краткая энциклопедия). — Магнитогорск, Магнитогорский дом печати, 2002, с. 347—348.
- Беликов Ю. Вокруг горы Магнитной (беседа с «писателем чести» и «фантазитором» Николаем Вороновым). — «Литературная газета», 28 июля 2010. — [www.lgz.ru/article/13471/ Веб-ссылка]
- Беликов Ю. Запрещённый с юности, или Байрон из Магнитогорска (беседа с Николаем Вороновым). — «День и ночь» (Красноярск), 2011, № 1. — [magazines.russ.ru/din/2011/1/be22.html Веб-ссылка]
- Богухвал Н. Патриархи пишут стихи. — «Магнитогорский металл», 20 ноября 2008, с. 12. — [magmetall.ru/contribution/3811.htm Веб-ссылка]
- Борюшкина Л. Творческая совесть Магнитки. — «Магнитогорский металл», 20 января 2009. — [magmetall.ru/contribution/4097.htm Веб-ссылка]
- Варламов И. В тени крыла Воронова (очерк). — «Магнитогорский металл», 24 сентября, 1 октября 2011. — [magmetall.ru/contribution/9939.htm #1], [magmetall.ru/contribution/9995.htm #2]
- Геллеверя Т., Юдина О. «Магнитогорск в дымке времени…» (по произведениям Н. П. Воронова). — VI Ручьёвские чтения: Сборник материалов межвузовской научной конференции. Магнитогорск, 2001, т. I, с. 101—102.
- «Душой магнитогорский я…». — «Западно-Восточный Альянс» (Магнитогорск), 2007, № 1, с. 41—43.
- Книга жизни Николая Воронова. — «Магнитогорский металл», 21 июня 2014. — [magmetall.ru/contribution/16505.htm Веб-ссылка]
- Кожевников А. Весенняя пора. — «Литература и жизнь» (Москва), 16 января 1959.
- Козырева Е. Воскрешающая сила добра (о книге «Моя крылатая родня»). — «Магнитогорский металл», 13 октября 2007, с. 12.
- Кондратковская Н. Зов к добру! (о книге «Гудки паровозов»). — «Магнитогорский рабочий», 1 февраля 1963.
- Краткая литературная энциклопедия (Москва), 1978, т. 9, с. 199.
- Нилов С. Слово о Воронове (выставка к 80-летию Н. Воронова в Калужском краеведческом музее). — сайт Museum.Ru (Москва), декабрь 2006. — [www.museum.ru/N29047 Веб-ссылка]
- Новое дело писателя Воронова (москвич из Магнитки стал почётным профессором МаГУ). — «Магнитогорский металл», 26 января 2008, с. 12.
- Павелин В. Сердцем с Магниткой. — «Магнитогорский рабочий», 21 июля 1998, с. 3.
- Павелин В. Им всегда не хватало друг друга (о Н. Воронове и С. Мелешине). — «Магнитогорский металл», вкладка «Магнитогорск литературный», 6 сентября 2001, с. 4.
- Павлов А. Ветрам наперекор (80-летие Николая Воронова в Магнитогорском краеведческом музее). — «Магнитогорский металл», 23 ноября 2006. — [www.mmgazeta.ru/index.htm?pg=3204 Веб-ссылка]
- Петренко В. Яблоко по кругу (о праздновании 81-летия Н. Воронова в Музее-квартире Бориса Ручьёва). — «Магнитогорский металл», 30 ноября 2007, с. 12.
- Петренко В. Суровые уроки прошлого. — «Магнитогорский металл», 1 февраля 2011. — [magmetall.ru/contribution/8293.htm Веб-ссылка]
- Писатели Москвы: библиографический справочник. — «Московский рабочий», 1987, с. 91—92.
- Писатели Южного Урала: библиографический справочник (Челябинск), 1966, с. 61—66.
- Рухмалёв С. Желание Льва Толстого (разменяв девятый десяток лет, Николай Воронов написал «Записки деда»). — «Магнитогорский металл», 31 мая 2008, с. 10. — [www.mmgazeta.ru/index.htm?pg=6912 Веб-ссылка]
- Рухмалёв С. Желание Льва Толстого. — Воронов Н. Приговорённый Флёрушка. — Магнитогорск, «Алкион», 2008, с. 3—4.
- Сахаров В. Добывая свою правду (штрихи к портрету Н. Воронова). — «Урал» (Екатеринбург), 1991, №?, с. 168—172.
- Сокол Е. Николай Воронов: «Идёт похищение Отечества, а мы бездействуем». — «Свой взгляд» (Магнитогорск), 28 мая 2009. — [svoivzglad.ru/content/view/210/68/ Веб-ссылка]
- Сорокин В. Слово про Николая Воронова. — «Молоко» (онлайн), 2003 г. — [moloko.ruspole.info/node/667 Веб-ссылка]
- Сорокин В. Уральский самородок. — «Литературная Россия», 1996, № 47, с. 11.
- Сорокин В. Его поздравили друзья. — «Литературная Россия», 2001, № 49.
- Сорокин В. Слово про Николая Воронова. — «Магнитогорский металл» (онлайн), 28.07.2014 — [magmetall.ru/contribution/16699.htm Веб-ссылка]
- Твардовский А. Рабочие тетради 60-х годов. — «Знамя» (Москва), 2004, № 4. — [magazines.russ.ru/znamia/2004/4/tvar9.html Веб-ссылка]
- Троицкая Н. Душой магнитогорец я. — «Магнитогорский рабочий», 21 ноября 1996.
- Троицкая Н. Город и «жаропламенный завод» в творчестве Николая Воронова. — «Вестник Российской литературы» (Москва), 2007, № 8—9, с. 124—129.
- Троицкая Н. Притяжение (город и «жаропламенный завод» в творчестве Николая Воронова). — «Магнитогорский металл», 22 мая 2010. — [magmetall.ru/contribution/6607.htm Веб-ссылка]
- Урал литературный (краткий библиографический словарь). — Южно-Уральское книжное издательство (Челябинск), 1988, с. 65.
- Шевелева И. Человек из огненной пещи (к юбилею классика русской литературы Николая Воронова). — Москва, Московская городская организация Союза писателей России, 2006, 12 с. ISBN 5-89049-035-4
- Шевченко Е. Планета Николая Воронова. — «Магнитогорский металл», 19 ноября 2011. — [magmetall.ru/contribution/10331.htm Веб-ссылка]
- Шубина В. Мастер и педагог. — «Литературная Россия» (Москва), 21 ноября 1986.
- Энциклопедия фантастики. — ООО «Международный центр фантастики» (Москва), 1997, CD-ROM (HTML).
- Энциклопедия фантастики: Кто есть кто. — ИКО «Галаксиас» (Минск), 1995, с. 149.
Ссылки
Произведения Николая Воронова
- [lit.lib.ru/w/woronow_n_p/ Воронов, Николай Павлович] в библиотеке Максима Мошкова
- [samlib.ru/w/woronow_n_p/ Произведения Николая Воронова в журнале «Самиздат»]
- [magazines.russ.ru/authors/v/nvoronov/ Воронов, Николай Павлович] в «Журнальном зале»
- [www.rusf.ru/books/296.htm Произведения Николая Воронова на сайте «Русская фантастика»]
Информация о Николае Воронове
- [www.biblus.ru/Default.aspx?auth=4q16a1 Информация о книгах Николая Воронова на сайте «Библус»]
- [www.magister.msk.ru/library/extelop/authors/v/voronov.htm Статья о Николае Воронове на сайте «Энциклопедия фэнтези и научной фантастики»]
Отрывок, характеризующий Воронов, Николай Павлович
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.
На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Категории:
- Родившиеся 20 ноября
- Родившиеся в 1926 году
- Умершие 19 июня
- Умершие в 2014 году
- Персоналии по алфавиту
- Писатели по алфавиту
- Писатели СССР
- Писатели России XX века
- Русские писатели XX века
- Поэты России
- Русские поэты
- Публицисты России
- Родившиеся в Троицком районе (Челябинская область)
- Члены Союза писателей СССР
- Писатели России XXI века
- Похороненные на Переделкинском кладбище
