Генри, Уильям Александр
| Уильям Александр Генри William Alexander Henry<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |
| Рождение: | 30 декабря 1816 Галифакс, Новая Шотландия, Канада |
|---|---|
| Смерть: | 3 мая 1888 (71 год) Оттава, Онтарио, Канада |
Уильям Александр Генри (англ. William Alexander Henry, 30 декабря 1816 года, Галифакс, Новая Шотландия — 3 мая 1888 года, Оттава, Онтарио, Канада) — канадский политический деятель, юрист, судья. Генеральный прокурор Новой Шотландии, один из первых судей Верховного суда Канады. Является одним из отцов канадской конфедерации — принимал участие во всех трёх конференциях[1].
Содержание
Биография
Уильям Александр Генри был сыном Роберта Несбита Генри и Маргарет Хендрикен. Вскоре после рождения семья переехала в Антигониш, где Генри получил образование и учился на юриста[2].
Политическая карьера продолжалась с 1840 по 1867 годы. После того как Генри проиграл выборы в 1867 году, он вернулся к частной практике. В 1870 году Уильям Александр Генри стал мэром Галифакса. 30 сентября 1875 года Генри был назначен членом первого Верховного суда Канады и занимал свой пост 12 лет[2].
Генри был дважды женат. Первая жена, София Макдональд, с которой он состоял в браке с 1841 года, умерла в 1845 году[1], оставив ему маленького сына. Вторая жена — Кристиана Максдональд (в браке с 1850 года). У Уильяма Александра Генри семеро детей от второго брака[3].
Политическая карьера
В 1840 году Генри был избран членом законодательного собрания Новой Шотландии от Антигониша, после чего несколько раз участвовал в выборах, не всегда успешно[2]. В целом, с небольшими перерывами, он представлял свой регион до 1867 года, выступая при этом за разные политические партии[1]. В 1854 году, а затем ещё раз в 1859 году, он был назначен генеральным защитником, а в 1864 году получил пост генерального прокурора провинции[2].
Получив пост он получил приглашение представлять Новую Шотландию на конференциях по образованию канадской конфедерации[2]. Не испытывая поначалу симпатии к объединению, он поменял свою точку зрения после конференции в Шарлоттауне. Впоследствии он защищал квебекские резолюции (выработанные после конференции в Квебеке) перед противниками конфедерации. Так как в Антигонише, который представлял Генри проживали в основном противники конфедерации, следующие после объединения выборы он проиграл[1].
Напишите отзыв о статье "Генри, Уильям Александр"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [www.collectionscanada.gc.ca/confederation/023001-4000.35-e.html William Alexander Henry] (англ.). Библиотека и Архив Канады. Проверено 1 июня 2010. [www.webcitation.org/67EoIWF1t Архивировано из первоисточника 27 апреля 2012].
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.scc-csc.gc.ca/court-cour/ju/henry/index-eng.asp The Honourable Mr. Justice William Alexander Henry] (англ.). Верховный суд Канады. Проверено 1 июня 2010. [www.webcitation.org/67EoIymVJ Архивировано из первоисточника 27 апреля 2012].
- ↑ Phyllis R. Blakeley. [www.biographi.ca/009004-119.01-e.php?&id_nbr=5577 HENRY, WILLIAM ALEXANDER] (англ.). Словарь канадских биографий онлайн. Проверено 1 июня 2010. [www.webcitation.org/67EoJW41m Архивировано из первоисточника 27 апреля 2012].
Ссылки
- Phyllis R. Blakeley. [www.biographi.ca/009004-119.01-e.php?&id_nbr=5577 HENRY, WILLIAM ALEXANDER] (англ.). Словарь канадских биографий онлайн. Проверено 1 июня 2010. [www.webcitation.org/67EoJW41m Архивировано из первоисточника 27 апреля 2012].
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Генри, Уильям Александр
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
