Гней Октавий (консул 128 года до н. э.)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Гней Октавий
лат. Gnaeus Octavius
Консул 128 года до н. э.
 
Род: Октавии
Отец: Гней Октавий
Дети: 1) Гней Октавий
2) Марк Октавий

Гней Окта́вий (лат. Gnaeus Octavius) — политический деятель Римской республики.

Происходил из плебейского рода Октавиев. Его отцом был консул 165 года до н. э. Гней Октавий. В 128 году до н. э. он избирается консулом вместе с Титом Аннием Луском Руфом. В дальнейшем, по всей видимости, выступал в качестве оратора в судах. Цицерон пишет, что Октавий в одном судебном процессе «в... долгой речи старался не допустить, чтобы противник проиграл дело, и собственной глупостью избавил его подзащитного от позорного и хлопотливого суда по делу об опеке»[1]

Напишите отзыв о статье "Гней Октавий (консул 128 года до н. э.)"



Примечания

  1. Цицерон. Об ораторе. I. 36.

Литература

  • [quod.lib.umich.edu/m/moa/ACL3129.0003.001/14?rgn=full+text;view=image Гней Октавий (консул 128 года до н. э.)] (англ.). — в Smith's Dictionary of Greek and Roman Biography and Mythology.

Отрывок, характеризующий Гней Октавий (консул 128 года до н. э.)

– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.