Сервий Сульпиций Гальба (консул 144 года до н. э.)
| Сервий Сульпиций Гальба лат. Servius Sulpicius Galba | ||
| ||
|---|---|---|
| Отец: | Сервий Сульпиций Гальба | |
| Дети: | Сервий и Гай Сульпиций Гальба | |
Сервий Сульпиций Га́льба (лат. Servius Sulpicius Galba) — древнеримский политический деятель, консул 144 года до н. э..
Биография
Происходил из древнего патрицианского рода Сульпициев. Отец — Сервий Сульпиций Гальба, претор 187 года до н. э.
В 168 году до н. э. Сервий служил военным трибуном под началом Луция Эмилия Павла, участвовал в битве при Пидне. В следующем году остался в должности и противодействовал разрешению триумфа для своего командира[1]. Тит Ливий и Плутарх сохранили подробности этого спора. Будучи врагом Эмилия, Гальба распускал среди солдат Павла неприятные слухи об их командующем. Ему легко удалось заручиться их поддержкой, поскольку полководец был весьма скуп и не очень много платил солдатам. Тогда Гальба попытался сорвать заседание, где должен был решиться вопрос предоставления триумфа, обструкцией: он говорил четыре часа, вплоть до самого закрытия заседания. На следующий день Павел всё же добился триумфа, продемонстрировав десятки шрамов на теле — свидетельство заслуженности триумфа. При этом, как сообщает Плутарх, Павел случайно показал народу в том числе и «некоторые части тела, которые не принято обнажать на людях»; Ливий уточняет, что собравшиеся возле ростральной трибуны заметили некий отёк в паху[2][3].
В 151 году был претором. Свои обязанности исполнял в провинции Дальняя Испания. Там он воевал с племенами лузитанов, но с переменным успехом: выиграв сражение против них, он крайне неудачно преследовал их и потерял много солдат. Зимовал он в городе Конисторгис[en], расположенном на юге современной Португалии[4]. В следующем году на помощь к Гальбе пришёл Луций Лициний Лукулл, наместник соседней провинции Ближняя Испания. С помощью Лукулла Гальба покорил лузитанов. Он вероломно перебил 8 тысяч сдавшихся лузитанов, а остальных приказал продать в рабство[5].
В 144 году до н. э. Сервий был консулом вместе с Луцием Аврелием Коттой. Оба консула безуспешно пытались получить командование войсками в Испании[6]. Около 141 года до н. э. Сервий возглавил посольство, направленное Римом на Крит для урегулирования конфликта между полисами Иерапидна и Итан[en] в восточной части острова[7].
Дети — Сервий и Гай Сульпиций Гальба[8]. Его потомком в шестом поколении был император Гальба.
Напишите отзыв о статье "Сервий Сульпиций Гальба (консул 144 года до н. э.)"
Примечания
- ↑ Broughton T. R. S. [babel.hathitrust.org/cgi/pt?id=mdp.39015009351001;view=1up;seq=460 The Magistrates of the Roman Republic]. — Vol. I. — New York: American Philological Association, 1951. — P. 434.
- ↑ (Plut. Aem. 30-31) Плутарх. Эмилий Павел, 30-31.
- ↑ (Liv. XLV, 35-39) Ливий. История Рима, XLV, 35-39.
- ↑ Broughton T. R. S. [babel.hathitrust.org/cgi/pt?id=mdp.39015009351001;view=1up;seq=481 The Magistrates of the Roman Republic]. — Vol. I. — New York: American Philological Association, 1951. — P. 455.
- ↑ Broughton T. R. S. The Magistrates of the Roman Republic. — Vol. I. — New York: American Philological Association, 1951. — P. 456—457.
- ↑ Broughton T. R. S. [babel.hathitrust.org/cgi/pt?id=mdp.39015009351001;view=1up;seq=496 The Magistrates of the Roman Republic]. — Vol. I. — New York: American Philological Association, 1951. — P. 470.
- ↑ Broughton T. R. S. [babel.hathitrust.org/cgi/pt?id=mdp.39015009351001;view=1up;seq=504 The Magistrates of the Roman Republic]. — Vol. I. — New York: American Philological Association, 1951. — P. 478.
- ↑ Münzer F. Stammtafel der Sulpicii Galbae republikanischer Zeit // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — Bd. IV A,1. — Stuttgart: J. B. Metzler, 1931. — Sp. 753—754: текст на [de.wikisource.org/wiki/Paulys_Realencyclopädie_der_classischen_Altertumswissenschaft немецком]
Литература
- Sulpicius 58 // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — Bd. IV A,1. — Stuttgart: J. B. Metzler, 1931. — Sp. 759—767: текст на [de.wikisource.org/wiki/Paulys_Realencyclopädie_der_classischen_Altertumswissenschaft немецком]
Отрывок, характеризующий Сервий Сульпиций Гальба (консул 144 года до н. э.)
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
