Государственный строй Боснии и Герцеговины

Политико-правовая система в Боснии и Герцеговине (БиГ) весьма сложна и противоречива — несмотря на декларируемый принцип равенства граждан, фактически политические права человека в стране прямо зависят от этнической принадлежности; государственные органы основаны на принципе национального представительства т. н. «составляющих народов».

Основные принципы системы

В январе 2009 года 3 крупнейшие партии Боснии и Герцеговины, представляющие мусульман, сербов и хорватов, приняли совместное решение изменить существующую систему, разделив БиГ на 4 национальных административных образования.

Основным законом страны является Дейтонская конституция (принята согласно Дейтонским соглашениям ноября 1995). Она основана на принципах равенства и отсутствия дискриминации, на международной системе защиты прав человека. В то же время она сохраняет систему «составляющих народов», унаследованную от бывшей Югославии. Конституция государства делегирует большинство власти двум составным частям федерации (так называемым энтите́там, серб. ентитет, хорв. entitet), которые имеют каждый собственную конституцию. Республика Сербская, где живёт большинство сербов, имеет централизованную государственную администрацию, в то время как Федерация Боснии и Герцеговины, где живёт большинство боснийцев и хорватов, децентрализована и делится на десять кантонов, каждый из которых имеет свою конституцию, законодательное собрание, правительство и бюрократию. С начала существования независимой БиГ значительную политическую, военную и судебную власть в стране имеет международное сообщество.

Дейтонские соглашения успешно положили конец боевым действиям в БиГ. Но им не удалось создать стабильный фундамент для эффективного государственного строительства, поскольку соглашения учредили очень слабое центральное правительство, передав большинство власти в руки двух энтитетов. Политические структуры, разработанные в Дейтонской конституции согласно этническим границам, иногда обвиняют в том, что они усиливают национальное разделение в Боснии.

Многие представители народов, которым предстояло жить на территории БиГ, восприняли Дейтонское соглашение критически . Ряд сербов считает, что по итогам войны они потерпели поражение, так как районы близ Сараево, традиционно населённые сербами, были переданы под юрисдикцию мусульманского руководства. На сербских территориях, между Сараево и крупным мусульманским анклавом Горажде, был проведён «мусульманский коридор». Два городка в Западной Боснии (Мрконич-Град и Шипово), вошедшие в Республику Сербскую, сербы достойной компенсацией за Сараево и территориальную разобщённость не сочли. Не были учтены сербские предложения относительно названия нового государства, избирательной процедуры, функционирования органов власти на время переходного периода.

Совместные органы власти и их компетенция

Согласно Конституции, юрисдикции Боснии и Герцеговины принадлежат:

• внешняя и валютная политика,
• торговля,
• таможенный контроль,
• финансирование федеральных учреждений,
• выполнение международных обязательств,
• вопросы миграции и беженцев, контроль за выполнением уголовного законодательства, включая контакты с Интерполом,
• установление и эксплуатация совместных систем связи и транспорта.

Органы власти согласно Конституции:

• Парламентская ассамблея, состоящая из двух палат — Палаты народов и Палаты представителей;
• Президиум — состоит из 3 человек;
• Совет министров,
• Постоянный комитет по военным делам, координирующий действия вооружённых сил;
• Конституционный суд.

Две трети мест во всех этих учреждениях, кроме Конституционного суда, отдано представителям хорватов и боснийцев; треть — сербов. Представительство иных народов не предусмотрено.

Органы власти энтитетов и их полномочия

Вопрос о независимости и юрисдикции энтитетов не определяется каким-либо специальным документом, несмотря на то, что во время Дейтонских переговоров этого требовали боснийские сербы. Конституция гласит, что все правительственные функции и обязанности, не отнесённые эксплицитно в федеральную юрисдикцию, могут быть приняты на себя энтитетами. Последние должны следить за обеспечением правопорядка, и им разрешено устанавливать «особые параллельные отношения с соседними государствами, не противоречащие суверенитету и территориальной целостности Боснии и Герцеговины» . Кроме того, энтитетам позволено иметь собственные вооружённые формирования. В 2005 принято решение о роспуске этих формирований и наборе 10-тысячной профессиональной федеральной армии.

Согласно Конституции, за защиту прав человека отвечает федеральное правительство (Совет министров), однако большинство правозащитных компетенций принадлежит энтитетам, которые в основном отвечают за правовые и законодательные вопросы.

Федеральное правительство «зажато» между правительствами энтитетов, с одной стороны, и ролью международного сообщества в управлении БиГ, с другой; оно подотчётно тем и другим, но имеет мало власти, если и вовсе не лишено её. Исключением является Конституционный суд, который может чаще высказываться о конституционности законов. Однако обеспечение исполнения решений суда на практике наталкивается на серьёзные трудности .

Политическая дискриминация меньшинств

Существующая избирательная система, с точки зрения многих международных наблюдателей, нарушает права многих граждан на равное участие в общественной жизни и устанавливает политическую систему в соответствии с этническими границами . Занимать места в Совете Народов или баллотироваться на пост президента могут только представители трёх «составляющих народов» — боснийцы, хорваты и сербы, что дискриминирует цыган, евреев и другие национальные меньшинства. Этнические группы, объединяемые под названием «Другие», обычно игнорируются политиками и участниками международного процесса, поскольку они немногочисленны и не считаются влиятельными. Кроме того, выбор избирателей также ограничен национальностью: от Республики Сербской может быть избран только серб, от Федерации — только босниец или хорват. Ограничения на самоидентификацию дискриминируют граждан, происходящих от смешанного брака, которые отказываются признать превосходство одной из своих национальностей над другой. Это нарушает право человека на выбор, следует ли считать его национальным меньшинством, и принцип, согласно которому этот выбор не должен иметь для него отрицательных последствий.

Такая система не допускает к участию в экономической и политической жизни многих граждан . Кроме того, граждане, не принадлежащие к этнической группе, доминирующей в районе, где они живут или куда собираются вернуться, теряют право на получение социальной помощи, независимо от того, входит или нет их этническая группа в число трёх «составляющих народов». Как правило, меньшинства не имеют доступа к образованию, здравоохранению и жилищному строительству . Ожидалось, что конституционная реформа закрепит права меньшинств и изменит дискриминационную избирательную систему, узаконивающую этническое разделение. Отдельные части нынешней конституции жёстко критиковались Венецианской комиссией, совещательным органом при Европейском совете, в ряде отчётов. Международное сообщество надеялось, что эту проблему поможет решить создание многонациональных партий, однако, начиная с муниципальных выборов, проведённых осенью 1997 года, победу себе обеспечивали национальные партии, действуя в пределах административных границ, определённых в Дейтоне.

Несмотря на относительную малочисленность представители «других» национальных меньшинств ведут борьбу за равенство в политических правах. В 2009 году ЕСПЧ признал по делу «Сейдич и Финчи против Боснии и Герцеговины» нарушение международного права тем фактом, что заявители (еврей Яков Финчи и цыган Дерво Сейдич) были лишены права выдвигать свои кандидатуры в Палату народов и в Президиум Боснии и Герцеговины. При этом оба заявителя в своей стране занимали высокие посты: Я. Финчи был послом в Швейцарии, а Д. Сейдич возглавлял миссию ОБСЕ по вопросам мониторинга прав цыган.

См. также

• Парламентские выборы в Боснии и Герцеговине (2010)
• Президентские выборы в Боснии и Герцеговине (2010)

Отрывок, характеризующий Государственный строй Боснии и Герцеговины

Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.