Гримальди-Чеба, Антонио (1640)

Антонио Чеба Гримальди итал. Antonio Grimaldi<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Дож Генуи
1 августа 1703 — 1 августа 1705
Предшественник:	Федерико Де Франки II
Преемник:	Стефано Онорато Феретти
Рождение:	1640(1640) Генуя
Смерть:	1717(1717) Генуя
Место погребения:	церковь Сан-Сиро

Антонио Чеба Гримальди II (итал. Antonio Grimaldi; Генуя, 1640 — Генуя, 1717) — дож Генуэзской республики.

Биография

Родился в Генуе в 1640 году. В молодости занимался организацией коммерческих морских перевозок. Первой государственной должностью для него стал пост в магистрате бедных и заключенных, полученный в 1671 году. После этого он служил в магистрате чрезвычайных ситуаций, магистрате войны, магистрате инквизиторов, а также был одним из "отцов города".

Был избран дожем 1 августа 1703 года, 137-м в истории Генуи, в возрасте 59 лет, став одновременно королём Корсики. В период его правления несколько офицеров Пьемонта вместе с французским послом Де Лузьенном были взяты в плен в порту Генуи князем Андреа Дориа, герцогом Турси. Эти действия могли привести к новым дипломатическим распрям и были резко осуждены дожем Гримальди. По его инициативе члены Сената проголосовали за штрафные санкции в отношении Дориа, в частности, было постановлено снести его дворец на Страда-Нуова. Вмешательство некоторых генуэзских патрициев привело к отмене этого решения. После освобождения заключенных, отправленных во Францию, дож отправил специального посла к французскому королю для урегулирования конфликта.

Новый герцог Савойский Виктор Амадей II в это же время начал экспансию вглубь генуэзской территории в Западной Лигурии, продвинувшись до Савоны.

Его мандат завершился 1 августа 1705 года, после чего он продолжал занимать государственные должности в системе управления Республикой. Он умер в Генуе в 1717 году и был похоронен в церкви Сан-Сиро.

Детей не имел.

Библиография

• Sergio Buonadonna, Mario Mercenaro, Rosso doge. I dogi della Repubblica di Genova dal 1339 al 1797, Genova, De Ferrari Editori, 2007.

Отрывок, характеризующий Гримальди-Чеба, Антонио (1640)

Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.