Дашевский, Яков Сергеевич

Яков Сергеевич Дашевский
Дата рождения	18 апреля 1902(1902-04-18)
Место рождения	город Херсон, Российская империя
Дата смерти	25 августа 1972(1972-08-25) (70 лет)
Место смерти	город Москва, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Сухопутные войска
Годы службы	1921—1965
Звание
Командовал	273-я стрелковая дивизия 333-я стрелковая дивизия 58-я армия Штаб 51-й армии
Сражения/войны	Советско-финская война; Великая Отечественная война
Награды и премии

Яков Сергеевич Дашевский (18 апреля 1902, город Херсон, Российская империя — 25 августа 1972, Москва, СССР) — советский военачальник, генерал-лейтенант (31.10.1944), кандидат военных наук (25.06.1953), доцент по кафедре оперативного искусства (21.01.1950).

Начальная биография

Родился 18 апреля 1902 года в городе Херсон.

Окончил 4-классную еврейскую школу, работал слесарем и токарем по металлу на заводе сельскохозяйственных орудий в городе Херсон, с июня 1919 года — телефонистом в Управлении водного транспорта Нижнего Днепра и Черного моря.

Военная служба

Межвоенный период

В мае 1921 года добровольно вступил в РККА и направлен курсантом в Военную электротехническую школу в городе Сергиев Посад, при её реорганизации в 1926 году переведен в Ленинградскую военную школу связи. В сентябре окончил последнюю и назначен в отдельную роту связи 14-го стрелкового корпуса УВО в город Киев на должность командира взвода учебной школы.

С февраля 1930 года служил в той же должности в отдельной роте связи 45-й стрелковой дивизии. В марте командирован на разведывательные КУКС при IV управлении Штаба РККА, по их окончании с июля служил в Разведывательном управлении РККА помощником начальника части и начальником сектора 3-го отдела.

В 1931 году вступил ВКП(б).

С марта 1933 по май 1934 года учился в Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе (окончил по 1-му разряду), затем вновь служил в Разведывательном управлении Красной армии начальником сектора 3-го отдела, помощником начальника 5-го отдела и заместителем начальника 6-го отдела.

С июня 1939 года майор Дашевский был старшим преподавателем по радиотехнике КУКС связи РККА, с ноября — младшим преподавателем в Военной электротехнической академии РККА им. маршала Советского Союза С. М. Буденного.

В декабре 1939 года командирован на Северо-Западный фронт, где был офицером связи Генштаба при 8-й армии, с января 1940 года — начальником штаба 155-й стрелковой дивизии. Указом ПВС СССР от 19 мая 1940 года за боевые отличия он был награждён орденом Красной Звезды. По окончании боевых действий в марте 1940 года зачислен слушателем в Академию Генштаба РККА.

Великая Отечественная война

С началом Великой Отечественной войны Дашевский был выпущен из академии и 10 июля 1941 года назначен начальником штаба 273-й стрелковой дивизии ОдВО, формировавшейся в городе Днепродзержинск. С 5 августа она вошла в Резервную армию (с 14 августа — в составе Южного фронта) и участвовала с ней в тяжелых боях на днепропетровском плацдарме. В том же месяце полковник Дашевский вступил в командование 273-й стрелковой дивизией. 25 августа Резервная армия была переформирована в 6-ю (2-го формирования), и в её составе дивизия принимала участие в оборонительных боях по левому берегу Днепра северо-западнее Днепропетровска. 28 сентября на реке Самара полковник Дашевский был ранен в ногу и оказался в окружении. В течение трех суток пролежал в копне, затем был подобран местными крестьянами из совхоза им. Петровского и до 19 октября скрывался у них со своим порученцем. После этого переоделся с ним в гражданское белье и направился на Константиновку и далее на Артемовск. 29 октября 1941 года вышел в расположение частей 15-й стрелковой дивизии полковника А. Ф. Слышкина, откуда переведен в штаб 12-й армии.

После проверки находился на лечении в госпиталях Ворошиловграда и Сталинграда. После выздоровления 1 февраля 1942 года назначается командиром 333-й стрелковой дивизии, которая в составе 9-й армии вела упорные бои по овладению населенными пунктами Никольское и Христище (в районе г. Славянск). С 12 марта её части вели наступательные бои в направлении ж.-д. станции Черкасская, в упорных боях они овладели населенным пунктом Знаменка Сталинской области. В апреле дивизия занимала оборону на рубеже Барвенково — Никополь. В ходе начавшегося Харьковского сражения 17 мая 1942 года противник перешел в наступление, прорвал оборону дивизии и вынудил её отойти на левый берег реки Северский Донец.

13 мая 1942 года Дашевскому присвоено звание генерал-майор.

С 25 мая генерал-майор Дашевский исполнял должность начальника штаба 9-й армии Южного фронта. 24 июня откомандирован в распоряжение Военного совета фронта и в июле назначен заместителем начальника штаба фронта по ВПУ. С 8 августа 1942 года исполнял должность начальника штаба Донской оперативной группы Северо-Кавказского фронта, с 25 августа — Северной группы войск Закавказского фронта. В этих должностях принимал участие в битве за Кавказ, в Армавиро-Майкопской, Новороссийской, Моздок-Малгобекской и Нальчикско-Орджоникидзевской оборонительных операциях. 18 ноября 1942 года он был отстранен от должности и зачислен в распоряжение командующего войсками фронта, затем в декабре назначен заместителем командующего 47-й армии.

С 3 февраля 1943 года исполнял должность начальника штаба этой армии. В январе — первой половине марта 1943 года в составе Северо-Кавказского фронта (с 6 февраля) участвовал с ней в наступательных боях в районе Новороссийска в направлении станицы Крымская.

С 7 по 16 марта 1943 года генерал-майор Дашевский временно командовал 58-й армией этого же фронта, которая в это время принимала участие в Краснодарской наступательной операции. С её завершением и возвращением прежнего командующего генерал-лейтенанта К. С. Мельника зачислен в распоряжение Военного совета Закавказского фронта, затем ГУК НКО.

С 7 апреля 1943 года и до конца войны занимал должность начальника штаба 51-й армии. Воевал с ней в составе войск Южного, с октября 1943 года — 4-го Украинского, с июля 1944 года — 1-го, а с февраля 1945 года — 2-го Прибалтийских фронтов. В июле — сентябре 1943 года её войска в составе Южного фронта вели наступательные бои на дебальцевском и запорожском, а в октябре — мелитопольском направлениях. С 20 октября армия была подчинена 4-му Украинскому фронту, а в начале ноября она частью сил форсировала Сиваш и овладела плацдармом на его южном берегу. Весной 1944 года её соединения принимали участие в Крымской наступательной операции, в освобождении Севастополя. 20 мая армия была выведена в резерв Ставки ВГК и перегруппирована в район Полоцка и Витебска. С 1 июля она вошла в состав 1-го Прибалтийского фронта и участвовала в Белорусской, затем Прибалтийской наступательных операциях (на паневежско-митавском и шяуляйско-мемельском направлениях). В начале 1945 года её соединения занимали оборону на либавском направлении, в конце января — начале февраля провели частную операцию по расширению плацдармов на правом берегу реки Барта. В феврале — апреле армия в составе 2-го Прибалтийского фронта (со 2 февраля) сковывала противника, препятствуя его эвакуации из Курляндии.

Послевоенная карьера

После войны с 9 июля 1945 года генерал-лейтенант Дашевский исполнял должность начальника штаба УрВО.

В январе 1946 года переведен в Высшую военную академию им. К. Е. Ворошилова, где исполнял должность старшего преподавателя, а с июля 1947 года — заместитель начальника кафедры оперативного искусства, с сентября 1956 года — курсового руководителя и старшего преподавателя кафедры стратегии и оперативного искусства, с февраля 1958 года — вновь заместитель начальника кафедры оперативного искусства.

Автор многих работ по оперативному искусству.

17 мая 1965 года уволен в отставку, проживал в Москве.

Скончался 25 августа 1972 года, похоронен на Новодевичьем кладбище (Колумбарий Новой, Новейшей территорий -125 секция, место 19-1).

Награды

СССР

• орден Ленина (1946)
• четыре ордена Красного Знамени (01.04.1943 , 03.11.1944, 09.12.1944, 1952)
• орден Кутузова I степени (16.05.1944)
• орден Кутузова II степени (17.09.1943)
• орден Богдана Хмельницкого II степени (19.03.1944)
• орден Красной Звезды (19.05.1940)
• Медали, в том числе:
  • «За оборону Кавказа»
  • «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

Ссылки

• [www.podvignaroda.mil.ru Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]

Литература

• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь. — М.: Кучково поле, 2014. — Т. 3. — С. 792-794. — 1000 экз. — ISBN 978-5-9950-0382-3.

Отрывок, характеризующий Дашевский, Яков Сергеевич

– Отец очень богат и скуп. Он живет в деревне. Знаете, этот известный князь Болконский, отставленный еще при покойном императоре и прозванный прусским королем. Он очень умный человек, но со странностями и тяжелый. La pauvre petite est malheureuse, comme les pierres. [Бедняжка несчастлива, как камни.] У нее брат, вот что недавно женился на Lise Мейнен, адъютант Кутузова. Он будет нынче у меня.
– Ecoutez, chere Annette, [Послушайте, милая Аннет,] – сказал князь, взяв вдруг свою собеседницу за руку и пригибая ее почему то книзу. – Arrangez moi cette affaire et je suis votre [Устройте мне это дело, и я навсегда ваш] вернейший раб a tout jamais pan , comme mon староста m'ecrit des [как пишет мне мой староста] донесенья: покой ер п!. Она хорошей фамилии и богата. Всё, что мне нужно.
И он с теми свободными и фамильярными, грациозными движениями, которые его отличали, взял за руку фрейлину, поцеловал ее и, поцеловав, помахал фрейлинскою рукой, развалившись на креслах и глядя в сторону.
– Attendez [Подождите], – сказала Анна Павловна, соображая. – Я нынче же поговорю Lise (la femme du jeune Болконский). [с Лизой (женой молодого Болконского).] И, может быть, это уладится. Ce sera dans votre famille, que je ferai mon apprentissage de vieille fille. [Я в вашем семействе начну обучаться ремеслу старой девки.]


Гостиная Анны Павловны начала понемногу наполняться. Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала дочь князя Василия, красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы с ним вместе ехать на праздник посланника. Она была в шифре и бальном платье. Приехала и известная, как la femme la plus seduisante de Petersbourg [самая обворожительная женщина в Петербурге,], молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера. Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие.
– Вы не видали еще? или: – вы не знакомы с ma tante [с моей тетушкой]? – говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя глаза с гостя на ma tante [тетушку], и потом отходила.
Все гости совершали обряд приветствования никому неизвестной, никому неинтересной и ненужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтобы уж весь вечер ни разу не подойти к ней.
Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее – короткость губы и полуоткрытый рот – казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям, смотревшим на нее, казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый.
Маленькая княгиня, переваливаясь, маленькими быстрыми шажками обошла стол с рабочею сумочкою на руке и, весело оправляя платье, села на диван, около серебряного самовара, как будто всё, что она ни делала, было part de plaisir [развлечением] для нее и для всех ее окружавших.
– J'ai apporte mon ouvrage [Я захватила работу], – сказала она, развертывая свой ридикюль и обращаясь ко всем вместе.
– Смотрите, Annette, ne me jouez pas un mauvais tour, – обратилась она к хозяйке. – Vous m'avez ecrit, que c'etait une toute petite soiree; voyez, comme je suis attifee. [Не сыграйте со мной дурной шутки; вы мне писали, что у вас совсем маленький вечер. Видите, как я одета дурно.]
И она развела руками, чтобы показать свое, в кружевах, серенькое изящное платье, немного ниже грудей опоясанное широкою лентой.
– Soyez tranquille, Lise, vous serez toujours la plus jolie [Будьте спокойны, вы всё будете лучше всех], – отвечала Анна Павловна.
– Vous savez, mon mari m'abandonne, – продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, – il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] – сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.


Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.