Златоустовский монастырь

Монастырь
Златоустовский монастырь
Вид на Златоустовский монастырь, 1882 год
Страна	Россия
Город	Москва
Конфессия	Православие
Епархия	Московская
Первое упоминание	1412
Дата основания	XIV
Состояние	уничтожен

Златоу́стовский, или Златоустинский монасты́рь — один из старейших монастырей Москвы, уничтоженный в советское время. Находился в Белом городе, в Большом Златоустинском переулке.

История

Дата и обстоятельства основания монастыря не известны. По мнению одних историков, учреждён иностранными купцами ещё в XIV веке, а по мнению других — возник не ранее княжения Ивана III. Последнее предположение опровергается упоминанием обители в 1412 году: «Преставися архидиакон … Иоаким, и положен в монастыре Ивана Златоустаго вне града Москвы». В 1479 году по указу Ивана III, началось возведение в обители каменной соборной церкви, на месте прежней деревянной, которую «повеле поставити в своем монастыре у Покрова в Садех».

В 1571 году, во времена правления Ивана Грозного, при нашествии крымского хана Девлет Гирея монастырь был сожжен, а в 1611 году — разорён и осквернён поляками.

С северной стороны монастырь граничил с садами усадьбы Апраксина. Иждивением Апраксиных в 1632 году в монастыре была построена каменная церковь, которая сгорела во время пожара 1660 года. Новая церковь, во имя Всемилостивого Спаса, была возведена на средства Зюзиных в 1661—1663 годах. Описание 1679 года указывает, что кроме соборной каменной церкви в монастыре были ещё, тоже каменные: Покровская церковь, церковь Феодора Стратилата (под колоколами) и тёплая церковь Нерукотворного образа. Кроме того была келья игуменская, четыре новые и три старые братские келии, а также две большие кельи для рабочих. В 1686 году вместо деревянных келий возле кладбища, ещё были построены каменные. Формирование архитектурного ансамбля завершилось постройкой в 1704—1705 годах новых Святых ворот со сторожкой и каменной оградой по проезду к Покровке (ныне — Большой Златоустинский переулок). В это время в монастыре было братии с игуменом 25 человек.

В 1706 году в монастыре была учреждена архимандрия. Вскоре был перестроен собор, — на средства Ф. М. Апраксина. В 1706—1711 годах были построены каменный двухэтажный настоятельский корпус, братские кельи, поварня и кузница. В 1711 году на месте разобранной Покровской церкви над захоронением Апраксиных была возведена церковь в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. К 1714 году появилась новая колокольня вместо старой, в которой размещалась церковь Феодора Стратилата. К северу от Святых ворот появилось каменное здание для сдачи внаём, а к югу — больничные кельи. В 1733 году над Святыми воротами, иждивением князя И. Ф. Барятинского, построен Покровский храм. В 1736 году на средства комнатного стольника И. П. Матюшкина возведена церковь Иоанна Воина.

После троицкого пожара «пришел было в опустение», но на щедрые пожертвования был восстановлен. В 1742 году вместо надвратного Покровского храма появилась церковь во имя праведных Захарии и Елисаветы. В 1746 году, по проекту И. Ф. Мичурина, началось строительство новой, трёхъярусной, колокольни монастыря. В 1757—1761 году вместо Спасской церкви была возведена Троицкая.

В 1764 году монастырь, в котором было 20 иноков, стал третьеклассным. Из-за недостатка средств часть огородной земли была отдана в аренду княгине Марии Семёновне Голицыной, владевшей соседним, по Большому Златоустинскому переулку, двором. В 1771 году было закрыто монастырское кладбище.

При Павле I положение монастыря несколько улучшилось — в его собственности появилась мельница в Дмитровском уезде, огородная земля за Симоновым монастырём, Румянцевская пустошь в Подольском уезде, луговая земля с прудом в сельце Владычном; в 1809—1810 годах были проведены ремонты церквей.

В 1812 году был разграблен войсками Наполеона, но от пожара не пострадал.

В 1834 году в Троицкой церкви был установлен новый иконостас по рисунку О. И. Бове. В 1862 году были надстроены вторым этажом братские кельи, а вдоль Малого Златоустинского переулка был возведён двухэтажный дом, который является единственным сохранившемся ныне зданием ансамбля монастыря. В 1870—1880-х годах территория монастыря была разделена внутренними оградами. В 1871 году вдоль Большого Златоустинского переулка были построены два доходных дома.

Уничтожение

В 1918 году монастырь был закрыт, монахи выселены, а здания приспособлены под коммунальные квартиры. В 1925 году был разобран доходный дом, построенный в 1871 году и на его месте возведён четырёхэтажный.

К 1933 году все церковные постройки монастыря были снесены. При сносе были утрачены могилы первых русских флотоводцев, среди которых генерал-адмирал Ф. М. Апраксин и контр-адмирал И. К. Муханов.

К концу XX века от всего ансамбля монастыря остался только двухэтажный корпус (Малый Златоустинский переулок, 5). На бывшей территории монастыря в 1930-х годах были построены по проекту Л. 3. Чериковера конструктивистские жилые дома (Большой Златоустинский переулок, 3а, стр. 2 и 3/5, стр. 1), среди жильцов которых преобладали сотрудники ОГПУ-НКВД.

Настоятели

• Антоний, архимандрит (1703—1726)
• Лаврентий, архимандрит (1735—1758)
• Моисей (Близнецов-Платонов) (1800)
• Гедеон (Фомин) (1806—1808)
• Лаврентий (Бакшевский) (1808—1813)
• Авраам (Шумилин) (6 апреля 1813 — 26 июня 1816)
• Никодим (Быстрицкий) (23 декабря 1827 — 16 июня 1828)
• Даниил (Сивиллов) (1832—1837)
• Митрофан (Воронцов) (1837—1839)
• Леонид (Краснопевков) (1849—1850)
• Григорий (Воинов)(1887—?)
• Поликарп, архимандрит (1896)
• Исидор (Колоколов) (1900—1902)
• Алипий (Попов) (1905—1909)
• Феодосий (Ганицкий) (1909—1920)

Литература

• Зибров С. Храм Святителя Иоанна Златоуста в селе Новлянском. — М., 2007.
• Киприн В. А. О московском Златоустинском (Златоустовском) монастыре // Московский журнал. — 2014. — № 2. — С. 54—70. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0868-7110&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0868-7110].
• Рудаков. Златоустовский монастырь // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Цеханский Р. В. [www.academia.edu/14254426/Златоустовский_монастырь_в_структуре_Белого_города_Москвы Златоустовский монастырь в структуре Белого города Москвы] // Архитектура в истории русской культуры: Сб. — М., 1995. — С. 113—121.

Ссылки

• [www.temples.ru/card.php?ID=1901 Златоустовский мужской монастырь]

Отрывок, характеризующий Златоустовский монастырь

– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.