Игнач Крест

Игна́ч Крест — исторический пункт в Новгородской области.

Согласно летописи в марте—апреле 1238 года татаро-монгольское войско, после завоевания и разорения Торжка, двинулось в сторону Новгорода. Однако, дойдя до урочища Игнач Крест, что примерно в 200 км южнее Великого Новгорода, монголы отказались от наступления и повернули обратно в степи, разоряя по пути встречные селения.

«… татарове, взяша град Торжок и изсекоша всех марта в 5 день, тогда же гнашася от Торжку серегерским путём, даже до Игнача креста, секуще людей, яко траву, и точно за сто верст до Великого Новагорода не дойдоша …»

Местонахождение

Само слово крест может обозначать не только известный предмет, но перекрестье, то есть перекрёсток. По поводу точного местонахождения Игнач Креста существует две версии.

Первая версия

Согласно исследованиям В. Л. Янина и А. А. Фролова, Игнач Крест находился в районе деревень Поломять и Великий Двор, которые расположены недалеко от села Яжелбицы Валдайского района Новгородской области.

В местной писцовой книге XV века есть запись об угодьях некоего Андрея Руднева, которые находились у «игнатцева кръста». Сегодня известно, что по этой местности проходила самая сухая дорога на Молвотицы, крепость Демьян, мимо Игнач Креста к Старому Рахино и Усть-Волме. Примечательно, что предполагаемое по этой версии место, соответствует расстоянию 100 вёрст (200 км), указанному в летописи.

Вторая версия

Предположения связаны с деревней Игнатицы Старорусского района, которая стоит на берегу Полы. Известно, что в древности там проходил водный и зимний путь от озера Селигер (серегерский путь) по Поле к Новгороду и Русе.

Краевед С. Н. Ильин выдвинул также гипотезу о том, что «серегерский путь» существовал в нескольких вариантах. В частности одна из его «веток» могла проходить в районе современной деревни Залучье Осташковского района Тверской области, где стоял новгородский укрепленный городок Березовец, и где до сих пор высится Березовское городище. В 8 км к северо-западу от Залучья находится деревня Игнашовка.

Памятный знак

В 2003 году на берегу реки Полометь в урочище Игнач Крест по инициативе Валдайского национального парка был поставлен памятный знак в виде мемориального бетонного креста. Высота креста 2,3 м, ширина — 1,5 м. Он закреплён на вершине небольшого валуна. Рядом с композицией установлена также мемориальная доска с надписью «В память о мужестве защитников земли Русской».

В художественной литературе

В 1987 году журнал «Наука и жизнь» начал публикацию отдельных глав исторического романа писателей Георгия Борисовича Федорова и Марианны Григорьевны Федоровой «Игнач Крест», посвященной героической обороне русского города Торжка от монголо-татарской рати. В 1991 году роман был опубликован полностью отдельной книгой издательством «Детская литература».

Литература

• Орлов С. Н. (составитель). Наша Новгородская земля. Лениздат, 1981

Ссылки

• Янин В. Л. [e-libra.ru/read/203854-ocherki-istorii-srednevekovogo-novgoroda.html Очерки истории средневекового Новгорода]

Отрывок, характеризующий Игнач Крест

– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]