Ириней (Рошон)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Ириней и фамилией Рошон.

Архиепископ Ириней Archevêque Irénée<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Арихиепископ Оттавский и Канадский Ириней</td></tr>
Архиепископ Оттавский и Канадский, предстоятель Архиепархии Канады
c 21 октября 2014 года в/у — c 24 сентября 2010 года
Церковь:	Православная церковь в Америке
Предшественник:	Серафим (Сторхейм)
Епископ Квебекский, викарий Архиепархии Канады
c 1 октября 2009
Избрание:	2 апреля 2009 года
Церковь:	Православная церковь в Америке
Имя при рождении:	Ришар Рошон
Оригинал имени при рождении:	Richard Rochon
Рождение:	25 декабря 1948(1948-12-25) (75 лет) Монреаль, Канада
Принятие священного сана:	19 мая 1978 года
Принятие монашества:	март 1974

Епископ Ириней (фр. Archevêque Irénée, в миру Ришар Рошон, фр. Richard Rochon; 25 декабря 1948, Монреаль, Канада) — архиерей Православной Церкви в Америке, архиепископ Оттавский и Канадский, предстоятель Архиепархии Канады.

Тезоименитство — 23 августа (священномученика Иринея Лионского).

Биография

Родился 25 декабря 1948 года в Монреале, Канада, в большой римо-католической франко-канадской семье. Учился в английской средней школе в провинции Квебек, после чего поступил в Оттавский университет, откуда получил степень бакалавра по славистике в 1971 году.

Его первая встреча с Православной Церковью произошла в русской летней Серафимовской церкви в Роудоне, провинция Квебек, в 1961 году. 20 января 1967 года он был принят в лоно Русской Православной Церкви Заграницей архиепископом Виталием (Устиновым). Участвуя в приходской жизни Никольского собора в Монреале, он состоял в Православном Христианском сообществе университета МакГилла.

По окончании Оттавского университета в 1971 году со степенью бакалавра в области славистики, он начал обучение в Свято-Троицкой духовной семинарии в Джорданвилле, штат Нью-Йорк, США. Тогда же он был принят послушником в братию Джорданвилльской обители по благословению архиепископа Аверкия (Таушева), который вверил его духовное руководство архимандриту Киприану.

В марте 1974 года, после трёх лет обучения в Свято-Троицкой семинарии, был пострижен в рясофор архиепископом Аверкием, а в марте 1975 года — в мантию епископом Лавром, получив имя в честь священномученика Иринея Лионского.

Вскоре после этого он был поставлен во чтеца и иподиакона епископом Лавром чтобы помогать больному архиепископу Аверкию служить в алтаре.

В феврале 1978 года епископ Лавр, тогда настоятель Свято-Троицкого монастыря, благословил Иренея служить во Франции, окормляя франкоговорящие приходы.

19 мая 1978 года в Брюсселе, Бельгия, он был рукоположен во иеродиакона, а 20 августа того же года в Крестовоздвиженском соборе Женеве, Швейцария — во иеромонаха архиепископом Женевским Антонием. Служил в храме святого Иоанна Русского и Никольском храме Лиона.

Служил в Лионе до 1982 года, когда он возвратился в Канаду для служения во французской миссии в Монреале.

В то время по словам епископа Иринея в ближайшем окружении архиепископа Виталия (Устинова) возобладал крайний консерватизм, убеждённость в том, что лишь Русская Зарубежная Церковь — истинная, и только в ней благодать. Вести миссионерскую работу в такой обстановке становилось всё труднее.

После избрания в 1986 году Серафима (Сторгейма) епископом для окормления Канадских приходов Православной Церкви в Америке, иеромонах Ириней и иеродиакон Марк (Пьер) и члены французской миссии в Монреале подали прошение о переходе в канадскую епархию Православной церкви Америки.

В 1992 году отец Ириней был возведён в достоинство игумена епископом Серафимом для попечения о франкоязычном монашестве провинции Квебек. В 1993 году он был приписан к франкоязычному приходу святого Венедикта в Монреале. Одновременно ему были вверены обязанности эконома приходов Монреаля, Оттавы, Торонто и Квебека.

В 1996 году игумен Ириней был переведён настоятелем в Серафимовский русский храм и управляющим русским кладбищем в Роудоне, провинция Квебек, где он прослужил до 2007 года.

В декабре 2008 года игумен Ириней оставил свою мирскую работу в Монреальской больнице, которую он долгое время совмещал с пастырскими обязанностями.

2 апреля 2009 года Священный Синод Православной Церкви в Америке возвёл его в архимандричье достоинство и избрал его епископом Квебекским, викарием Оттавской епархии.

30 сентября того же года Благовещенском соборе Оттавы состоялись наречение архимандрита Иринея во епископа.

1 октября того же года в Благовещенском соборе Оттавы состоялись архиерейская хиротония, которую возглавил митрополит всей Америки и Канады Иона (Паффхаузен) в сослужении архиепископов Оттавского Серафима (Сторгейма) и Детройтского Нафанаила (Поппа), епископов Сан-Францисского Вениамина (Питерсона), Филадельфийского Тихона (Молларда) и Питтсбургского Мелхиседека (Плески), митрополита Торонтского Сотирия (Афанасуласа) (Константинопольская православная церковь), епископа Каширского Иова (Смакоуза) (Русская православная церковь), епископа Оттавского Александра (Муфарижа) (Антиохийская православная церковь) и епископа Хотинского Мелетия (Егоренко) (Русская православная церковь). В день архиерейской хиротонии владыки Иринея чудотворная Почаевская икона Божией Матери также обреталась в Оттавском Благовещенском соборе.

24 сентября 2010 года в связи с отстранением архиепископа Серафима от управления епархией вступил во временное управление Оттавской епархией.

7 январь 2011 года был госпитализирован после перенесённого сердечного приступа.

17 февраля 2013 года присутствовал на торжествах по случаю интронизации Антиохийского Патриарха Иоанна X.

2 октября 2014 года делегатами внеочередной ассамблеи Канадской архиепископии, состоявшейся в Гатино (Квебек) был выдвинут на пост архиепископа Канады.

21 октября 2014 года решением Священного Синода епископов Православной Церкви в Америке назначен правящим епископом Канадской архиепископии с титулом Епископ Оттавский и Канадский .

20 октября 2015 года решением Священного Синода епископов Православной Церкви в Америке епископу Иринею был усвоен титул Архиепископа Оттавского и Канадского.

Ссылки

• [www.facebook.com/eveque.irenee Irénée Richard Rochon] в социальной сети Facebook
• [www.archdiocese.ca/content/administration † His Grace Irénée, Bishop of Quebec City, Administrator of the Archdiocese of Canada] на официальном сайте Канадской епархии
• [www.saintbenoitdenursie.org/mgrirenee.php Allocution d’acceptation de Monseigneur Irénée]
• [www.orthopress.org/pdf/023.04.pdf EIS POLLA ETI, DESPOTA! Многая лета, Владыко!]

интервью

• [rocorstudies.org/index.php?part=articles&aid=11167 Montreal. October 22, 2009. Bishop Irénée of Quebec City (OCA): We Have to be Careful Not to Go Against God’s Will]
• [www.pravmir.ru/pravoslavnyj-vladyka-molitsya-po-francuzski/ Православный владыка молится по-французски. Епископ Квебекский Ириней (Рошон) о своем пути к русскому православию.]
• [www.rocorstudies.org/interviews/2009/10/22/montreal-october-22-2009-bishop-irenee-of-quebec-city-oca-we-have-to-be-careful-not-to-go-against-gods-will/ Bishop Irénée of Quebec City (OCA): We Have to be Careful Not to Go Against God’s Will]

Отрывок, характеризующий Ириней (Рошон)

– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.