Развозов, Йоэль

Константин (Йоэль) Развозов (ивр. ‏יואל רזבוזוב‎‏‎‎, имя при рождении Константин; род. 5 июля 1980, Биробиджан) — израильский политик, депутат Кнессета от партии "Еш Атид", общественный деятель и спортсмен. В прошлом дзюдоист, двукратный вице-чемпион Европы в весе до 73 кг, участник Олимпийских игр в Афинах. Многократный призёр мировых Гран-при, участвовавший в Олимпийских Играх в Афинах в 2004-м.

С 1998 по 2002 гг. проходил армейскую службу в комплексе Глилот. Будучи олимпийской надеждой страны, получил льготный статус. В 2008 году Развозов был избран в муниципалитет Нетании.

В 2012 году Йоэль Развозов присоединился к партии «Еш Атид», основанной Яиром Лапидом.

Биография

Константин Развозов
יואל רזבוזוב
Имя при рождении:	Константин Развозов
Род деятельности:	политик
Дата рождения:	5 июля 1980(1980-07-05) (43 года)
Место рождения:	Биробиджан, Еврейская автономная область, СССР
Гражданство:	Израиль

Константин Развозов родился в СССР, в Еврейской автономной области и репатриировался в Израиль в 1991 году в возрасте 11 лет. В 2010 году окончил высшее учебное заведение Междисциплинарный центр (Мерказ Бейнтхуми) в Герцлии и получил степень по бизнес-менеджменту в области финансов. В 2008 году Развозов был избран в муниципалитет города Нетании от списка мэра Мирьям Файрберг, и был ответственен за развитие спорта в этом городе. Во время его пребывания в должности, на добровольной основе, Развозов добился того, что спортивный бюджет муниципалитета Нетании был удвоен. Он также инициировал  различные образовательные проекты по развитию спорта, к примеру, введение новых спортивных кружков, таких как дзюдо и плавания в местных городских школах. Помимо этого, Развозов смог добиться выделения ежегодной стипендии спортсменам в размере 100 тысяч шекелей. Строительство нового стадиона в Нетании является, в том числе и его заслугой, так как именно Константин курировал этот проект на протяжении  нескольких лет.

С 2008 по 2013 года являлся председателем правления Комиссии спортсменов олимпийцев, как бывший дзюдоист. Начиная с 2012 года, активно выступал за отмену так называемого «израильского критерия» при отборе спортсменов для выступления на Олимпийских играх. В результате спортсмен Артем Ашанский был допущен к отбору на участие в Олимпиаде, хотя ранее к соревнованиям не допускался. 

3 мая 2012 года Йоэль Развозов присоединился к партии «Еш Атид». На выборах в Кнессет 19-го созыва партия получила 19 мандатов, став второй по величине партией. Константин (Йоэль) Развозов, получивший 8 место в партийном списке, принял присягу Израильского Парламента. В феврале 2013 года занял пост председателя комиссии по вопросам алии, абсорбции и диаспоры. 17 марта 2015 избран в Кнессет 20-го созыва от партии «Еш Атид» (9-е место в списке). 

Семья

Отец- Анатолий Владимирович Развозов- инженер-строитель, ранее  занимавшийся тяжелой атлетикой, был ответственным за спорт в Еврейской автономной области.

Мать — Ирина Борисовна Развозов - учительница математики.

Жена- Ирина Александровна Развозов- преподавательница младших классов.

В браке у Константина Развозова с Ириной Александровной  есть две дочери, Николь и Эмили Развозов. Константин проживает вместе со своей семьей в городе Нетания. 

Спортивная карьера

Развозов завоевал две серебряные медали на чемпионатах Европы и представлял Израиль в 2004 году на Олимпийских играх в Афинах. В начале своей карьеры, в возрасте 16 лет, выиграл Чемпионат Израиля по дзюдо, и затем удерживал первенство в течение десятилетия. Первым достижением на международной арене было пятое место в чемпионате Европы в 2002 году. Уже через год занял седьмое место на Чемпионате Мира в Осаке. В 2004 году на Чемпионате Европы, который проходил в Бухаресте в 2004 году, завоевал серебряную медаль, а затем в Афинах дошел только к четверть-финалу, где проиграл бразильскому противнику. Однако уже в следующем году снова завоевал серебряную медаль на Чемпионате Европы.

В начале 2006 года Развозов получил травму на тренировочных сборах в Японии. Эта травма впоследствии отрицательно сказалась на его возможностях в том году. Среди прочего, он проиграл в финале Чемпионата Израиля Йони Вульфу. Позже Олимпийский комитет внёс имя Развозова в список лучших спортсменов, претендующих на медаль на предстоящих Олимпийских играх в Пекине (2008), однако в 2007 году Развозов порвал связки в коленях, и эта травма прервала его спортивную деятельность на длительное время. В начале 2008 года на Чемпионате Европы Развозов потерпел поражение во втором туре. В конце концов, он не принимал участия в Олимпийских играх. Продолжил подготовку к Олимпийским играм в Лондоне (2012) и выступил в качестве капитана сборной Израиля по дзюдо. 31 октября 2011 года Развозов объявил о своем уходе из большого спорта.

2008-2013 годы - член Олимпийского комитета Израиля.

Справка

Достижения Развозова на крупных соревнованиях:

• ·        2001-й, Мировой кубок (Австрия), 1-е место
• ·        2001-й, Чемпионат Израиля — 1-е место
• ·        2002-й, Чемпионат Европы (Словения) — 5-е место
• ·        2002-й, Гран-при (Болгария), 3-е место
• ·        2002-й, Чемпионат Израиля — 1-е место
• ·        2003-й, Чемпионат мира (Япония) — 7-е место
• ·        2003-й, Открытый чемпионат Германии, 3-е место
• ·        2003-й, Чемпионат Европы (Германия) — 5-е место
• ·        2003-й, Чемпионат Израиля — 1-е место
• ·        2003-й, Международный турнир (Германия), 1-е место
• ·        2004-й, Гран-при (Россия) — 3-е место
• ·        2004-й, Гран-при (Германия) — 3-е место
• ·        2004-й, Чемпионат Европы (Румыния), 2-е место
• ·        2004-й, Чемпионат Израиля — 1-е место
• ·        2004-й, Гран-при (Чехия) — 3-е место
• ·        2004-й, Роттердамский турнир (Голландия) — 2-е место
• ·        2004-й, участие на Олимпийский Играх (Греция) — 9-е место
• ·        2005-й, Чемпионат Европы (Голландия), 2-е место
• ·        2005-й, Чемпионат Израиля — 1-е место
• ·        2005-й, Чемпионат Европы для национальных сборных (Венгрия) — 1-е место
• ·        2005-й, Открытый чемпионат Бельгии, 3-е место
• ·        2006-й, Мировой кубок (Чехия), 3-е место
• ·        2006-й, Чемпионат Израиля — 1-е место
• ·        2007-й, Мировой кубок (Италия), 3-е место
• ·        2008-й, Мировой кубок (Грузия), 2-е место

Политическая и общественная деятельность

В декабре 2014 года Кнессет принял закон об усилении наказаний за насильственные преступления во время проведения спортивных состязаний инициированный Константином Развозовым.

В течении 19-го созыва в Кнессете Константину Развозову удалось добиться целого ряда достижений:

- Гражданские захоронения

Законодательная инициатива предусматривает создание гражданских кладбищ рядом с традиционными. Отсутствие достаточного количества мест для гражданских захоронений нарушает право полумиллиона израильтян, не являющихся евреями по Галахе, быть похороненными. В основном это относится к репатриантам из стран бывшего СССР.

После длительной борьбы, продолжавшейся 12 лет, в Нетании открылось гражданское кладбище. Это стало возможным благодаря Константину Развозову, который поставил своей целью добиться того, чтобы каждый израильтянин имел право быть похороненным в соответствии с его религией и мировоззрением.

В процессе борьбы за открытие новых кладбищ Развозов решил и эту проблему, настояв на утверждении постановления, согласно которому Институт национального страхования берет на себя оплату доставки покойного на светское кладбище в независимости от того, является ли он евреем, выбравшим быть похороненным на светском кладбище, либо он не является галахическим евреем. 

- 3600 шекелей Пережившим Катастрофу в обход бюрократических преград

В 2014 году по инициативе партии "Еш атид" на миллиард шекелей в год был увеличен бюджет, направленный на поддержку пожилых людей, переживших Холокост. В рамках данной программы Константину Развозову удалось добиться решения о выплате ежегодного пособия в размере 3600 шекелей тем, кто пережил Катастрофу, был эвакуирован, но не был в лагере или гетто и репатриировался после 1953 года. 

- Премия "за прилежание" для учителей-репатриантов

Была выплачена задним числом (1 декабря 2015)  за два учебных года — по 4 тысячи шекелей за каждый год.

Данная премия является альтернативой "Юбилейной премии" ("маанак ха-йовель"), которую получают израильские учителя после 25 лет работы.

В прошлом у большинства учителей-репатриантов практически не было шансов получить подобную премию, поскольку они, приехав в возрасте 30 лет и старше, не успевали набрать необходимый стаж.

Неоднократно предпринимались попытки засчитать учителям стаж работы в стране исхода, но достигнуть соглашения между министерствами и педагогическими профсоюзами так и не удалось.

Депутат Константин Развозов предложил иное решение проблемы: премия "за прилежание" будет выплачиваться учителям-репатриантам, отработавшим 25 лет по специальности, из них не менее 10 лет в Израиле.

- Захоронение солдат «не евреев»

Благодаря настойчивым стараниям Константина Развозова министр Безопасности Израиля Моше Яалон, совместно с главным раввином Армии Обороны Израиля подписал постановление о захоронении погибших солдат не евреев по Галахе, на военном кладбище, в тех же рядах что и погибших солдат евреев. 

В апреле 2013 года, накануне Дня памяти павших в войнах Израиля в стране разразился скандал. Начальник Генштаба Бени Ганц во время похоронной церемонии, не почтил память последнего погибшего солдата, - Евгения Толочко. Причина такого неуважения к погибшему защитнику, вопиющая дискриминация по отношению к солдатам не евреям по Галахе. 

С того момента депутат Кнессета Константин Развозов добивался признания права на захоронение солдат не евреев по Галахе, рядом с другими солдатами погибшими защищая нашу страну. 

Несмотря на договоренность между главным и раввином Армии Обороны Израиля и бригадным генералом Рафи Перецом, из-за бюрократических проволочек, постановление было окончательно подписано лишь только на этой неделе.

Теперь захоронение погибших солдат не евреев будет осуществляться на военном кладбище, на тех же участках, рядом с остальными погибшими солдатами. Между могилами будет соблюдено расстояние "далет амот", то есть около двух метров от еврейских могил.  

- Закон об усилении наказаний за насильственные преступления во время проведения спортивных состязаний

Закон предлагает наказывать хулиганов тюремным заключением до 10 лет.

Израильские спортивные арены превратились в места, где все позволено, а насилие там стало легитимным - ужесточение наказаний это сдерживающий фактор который  позволит предотвратить повторение и умножение подобных уродливых явлений. 

Ссылки

• [izrus.co.il/dossier.php?section=5&dossier_section=8&dossier_item=23 Биография, фото]
• [izrus.co.il/obshina/article/2012-05-03/17800.html Константин Развозов стал основателем партии Яира Лапида]
• [www.facebook.com/yoel.razvozov Facebook]
• Интернет-сайт партии: [ru.yeshatid.org.il/ рус.], [yeshatid.org.il/ ивр.]

Отрывок, характеризующий Развозов, Йоэль

– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.