Кемпер, Джеймс

Джеймс Лоусон Кемпер
Место рождения	округ Мэдисон, Виргиния
Место смерти	Вэлнат Хиллс, Виргиния
Принадлежность	США, КША
Годы службы	1861–65 (КША)
Звание	генерал-майор (КША)
Сражения/войны	Гражданская война в США Первое сражение при Бул-Ране Сражение при Севен-Пайнс Сражение при Глендейле Второе сражение при Бул-Ране Сражение при Энтитеме Битва при Геттисберге атака Пикетта
Награды и премии	юрист, политик

Джеймс Лоусон Кемпер (James Lawson Kemper) (11 июня 1823 — 7 апреля 1895) — американский юрист, генерал армии Конфедерации в годы гражданской войны и 37-й губернатор Виргинии. Он был самым молодым из командиров бригад и единственным не профессиональным военным из всех участников атаки Пикетта, во время которой ранен, захвачен в плен, но потом спасен.

Ранние годы

Кемпер родился в Маунтин-Проспект, округ Мэдисон, штат Виргиния, и был сыном Вильяма и Марии Эллисон Кемпер, а также братом Фредерика Кемпера, основателя Kemper Military School. Его дед служил при штабе Джорджа Вашингтона во время американской войны за независимость, но сам Кемпер не имел военного образования. В 1858 он окончил Вашингтон-Колледж (сейчас Washington and Lee College) и стал юристом.

Когда началась американо-мексиканская война, Кемпер завербовался в армию и стал капитаном и квартирмейстером 1-го вирджинского пехотного полка, но он поступил на службу слишком поздно (1847) и не успел принять участия в боевых действиях. В 1858 он служил бригадным генералом вирджинского ополчения.

В 1858 он был избрал в вирджинский Дом делегатов. Он стал председателем Военного Комитета (Military Affairs Committee), где выступал за необходимость боевой готовности штата. В начале 1861 года он стал спикером и оставался на этой должности до 1863 года. Его пребывание спикером совпало с годами службы в армии Конфедерации.

Гражданская война

Когда началась гражданская война, Кемпер служил бригадным генералом в армии Вирджинии, а затем полковником в армии Конфедерации, где с мая 1862 года командовал 7-м вирджинским пехотным полком. Его полк входил в состав бригады Эмброуза Хилла (в дивизии Лонгстрита). Первым сражением для него стало Первое сражение при Бур-Ране. Позже он хорошо проявил себя в сражении при Севен-Пайнс и 3 июня 1862 года был повышен до бригадного генерала. Он даже недолго командовал дивизией в корпусе Лонгстрита — после ранения Джорджа Пикетта.

Бригада Кемпера во время Семидневной битвы состояла из пяти вирджинских полков:

• 1-й вирджинский полк; кап. Нортон
• 7-й вирджинский полк; полк. Уоллер Паттон
• 11-й вирджинский полк кап. Кирквуд Отей
• 17-й вирджинский полк; полк. Монтгомери Корсе
• 24-й вирджинский полк; подп. Петер Хейистон
• батарея Роджерса; кап. Артур Роджерс

30 июня 1862 года бригада Кемпера первой пошла в наступление во время сражения при Глендейле и достигла некоторого успеха, захватив батарею противника. Соседние бригады продвигались медленнее, ввиду чего Кемпер оказался в опасном положении но сумел удержать позицию до подхода бригад Арчера и Пикетта.

Во втором сражении при Бул-Ране Кемпера, временно командующий дивизией Пикетта, участвовал в организованной Лонгстритом атаке на левый фланг федеральной армии. Ударной дивизией той атаки была дивизия Худа, а дивизия Кемпера стояла от неё сразу справа.

Во время сражения при Энтитеме Кемпер командовал бригадой (в дивизии Дэвида Джонса), которая стояла на крайнем правом фланге армии и в 15:00 только его бригада и бригада Дрейтона остались на этом участке фронта, как раз тогда, когда началось наступление всего корпуса федерального генерала Бернсайда. Кемпера спасло только неожиданное появлении дивизии Хилла.

Во время сражения при Фредериксберге бригаде Кемпера стояла в резерве и не участвовала в боевых действиях. В 1863 году его бригада была включена в состав дивизии Пикетта, поэтому не участвовала в сражении при Чанселорсвилле, временно находясь в Суффолке. Однако, она вернулась в действующую армию во время Геттисбергской кампании. В этой кампании его бригада состояла из пяти вирджинских полков: 1-го, 3-го, 7-го, 11-го и 24-го.

В составе дивизии Пикета Кемпер участвовал в битве при Геттисберге, прибыв туда на второй день сражения, 2 июля. Его бригада приняла участие в знаменитой «атаке Пикетта», наступая на крайнем правом фланге дивизии. Когда они перешли Эммитсбергскую дорогу, бригада попала под фланговый огонь двух вермонтских полков и была вынуждена сместиться влево, что немного нарушило единство атаки. Кемпер поднялся на стременах и крикнул своим людям: «Вон там орудия, идем за ними!» (There are the guns, boys, go for them!) Верхом на коне он был хорошей целью, и получил ранения в живот и бедро. Кемпер почти попал в плен, но был спасен сержантом 1-го вирджинского полка Лэй Блантоном. Кемпера доставили назад на Семинарский Хребет. По пути его встретил генерал Ли и спросил насчет серьёзности его раны, на что Кемпер ответил, что по его мнению, она смертельна. Он попросил, чтобы Ли отнесся предельно справедливо к его бригаде за все, что она сделала в этот день.

Во время отступления армии от Геттисберга Кемпер снова попал в плен. 19 сентября 1863 года его обменяли на генерала Чарльза Грехама. Однако состояние здоровья не позволяло ему участвовать в боевых действиях, поэтому он командовал резервными войсками в Вирджинии. Его бригаду передали Уильяму Терри.

19 сентября 1864 года его повысили до генерал-майора.

Послевоенная деятельность

Пулю, полученую под Геттисбергом, так и не удалось извлечь, поэтому Кемпер страдал болями в паху до конца жизни. После войны он работал юристом и служил первым после Реконструкции губернатором Вирджинии (1 января 1874 — 1 января 1878).

Он умер в Вэлнат-Хиллс, округ Оранж, Вирджиния, и был похоронен там на фамильном кладбище.

В кино

В фильмах «Геттисберг» и «Боги и генералы» роль Кемпера исполнял Ройс Эпплгейт.

Литература

• Eicher, John H., and David J. Eicher. Civil War High Commands. Stanford, CA: Stanford University Press, 2001. ISBN 0-8047-3641-3.
• Gallagher, Gary W., ed. The Third Day at Gettysburg and Beyond. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1998. ISBN 0-8078-4753-4.
• Tagg, Larry. The Generals of Gettysburg. Campbell, CA: Savas Publishing, 1998. ISBN 1-882810-30-9.

Отрывок, характеризующий Кемпер, Джеймс

Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.