Коламбус, Крис
| Крис Коламбус | |
| Chris Columbus | |
| Дата рождения: |
10 сентября 1958 (65 лет) |
|---|---|
| Место рождения: |
Спенглер, Пенсильвания, США |
| Гражданство: | |
| Профессия: |
кинорежиссёр, сценарист, кинопродюсер, писатель |
| Карьера: |
1984 — настоящее время |
Кристофер Джозеф Коламбус (англ. Christopher Joseph Columbus; род. 10 сентября 1958 года) — американский кинорежиссёр, сценарист, продюсер и писатель.
Содержание
Биография
Коламбус родился в Спенглере, штате Пенсильвания. C детства он увлекался фильмами ужасов и монстрами и мечтал в будущем заняться созданием комиксов. Но, учась в высшей школе, он обнаружил у себя страсть к видеосъёмкам и решил направить свои усилия на создание карьеры в кинорежиссуре. Он отправился в Нью-Йорк, где записался в Школу искусств Тиш, и начал снимать короткометражки и писать сценарии.
Вскоре Коламбус написал сценарий к «Гремлинам», которым всерьёз заинтересовался Стивен Спилберг. В 1984 году был снят одноимённый фильм, где Спилберг выступил исполнительным продюсером.
Режиссёрским дебютом Коламбуса стала среднебюджетная комедия 1987 года «Приключения приходящей няни». В 1989 написал сценарий к мультфильму «Маленький Нимо: Приключения в стране снов». В 1990 году Коламбус выпустил семейную рождественскую комедию «Один дома» с Маколеем Калкиным в главной роли. В мировом кинопрокате фильм собрал более 500 миллионов долларов, а в начале 1992 года занял третье место в рейтинге наиболее успешных фильмов всех времен[1]. В 1992 году им было снято продолжения фильма — «Один дома 2: Потерянный в Нью-Йорке».
В 2013 году написал роман "Дом секретов" в соавторстве с Недом Виззини.
Последующие режиссёрские работы Коламбуса включают в себя такие известные фильмы, как «Миссис Даутфайр» и «Двухсотлетний человек». Также он снял две части Гарри Поттера — «Гарри Поттер и философский камень» (2001) и «Гарри Поттер и тайная комната» (2002).
Сегодня Крис Коламбус живёт в Сан-Франциско, женат, имеет четырёх детей[2].
Фильмография
Напишите отзыв о статье "Коламбус, Крис"
Примечания
Ссылки
- Крис Коламбус (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Коламбус, Крис
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.
На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
