Красная пустыня
| Красная пустыня | |
| Il deserto rosso | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
Моника Витти |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
120 мин |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Кра́сная пусты́ня» (итал. Il Deserto Rosso) — первый цветной полнометражный кинофильм режиссёра Микеланджело Антониони, вышедший на экраны в 1964 году. Приз «Золотой лев» XXV Венецианского кинофестиваля за лучший фильм (1964).
Содержание
Сюжет
Внутри Джулианы причудливо сочетаются страх, одиночество и тяга к любви. Пережившая аварию женщина чувствует себя опустошенной, ей неуютно в грязном, унылом мире. Долгие операторские планы показывают её хрупкую фигуру среди индустриального пейзажа. Джулиана движется почти на ощупь.
Единственное существо, к которому она чувствует привязанность, — её маленький сын Валерио. Одно время кажется, что её может понять деловой партнёр мужа — Коррадо Зеллер. Однако их мимолётная связь ничем не заканчивается.
Джулиана рассказывает своему сыну о чудесном южном острове, где живёт юная девушка и поют скалы. Придя вечером на причал, она просит служащего одного из кораблей увезти её отсюда. Но он не понимает её — они говорят на разных языках.
В заключительной сцене Джулиана указывает сыну на ядовитый дым, валящий из заводских труб, и замечает, что птицы (в отличие от людей) приспособились избегать того, что губительно для них.
Авторский замысел
Мысль о создании этого фильма Антониони навеяло посещение индустриальных пригородов Равенны. По собственному признанию, вслед за Леже он увидел здесь совершенно преображённый человеком мир, наполненный своеобразной красотой, но лишённый привычных глазу координат (например, деревьев). Человеку рано или поздно придётся приспособиться к нему, однако пока не всем это удаётся. Муж и сын Джулианы чувствуют себя в этом мире вполне уютно: любимые игрушки сына — робот и волчок с гироскопом, который придаёт ему устойчивость. Нервное расстройство и душевная неустойчивость Джулианы — от отсутствия точек соприкосновения с этой современной реальностью и её обитателями.
Кинематография
Для характеристики эмоционального состояния Джулианы режиссёр новаторски использовал цвет. При подготовке к съёмкам он писал о том, что собирается работать с цветом не как фотограф, а как художник: не слепо копировать цвета реальности — а создавать их по своей воле. Для этих целей съёмочная группа перекрашивала траву и деревья в нарочито серые или белёсые тона. Всплески полового влечения обозначены вторжением различных оттенков красного (напр., этого цвета перила кровати, на которой занимаются любовью Джулиана и Коррадо, а аналогичные перила в её собственном доме — бледно-голубые). Жёлтым цветом обозначены ядовитый дым фабричных труб и флаг на поражённом болезнью корабле. Просыпаясь после ночи любви с Коррадо, Джулиана обнаруживает, что белые стены его гостиничного номера стали нежно-розовыми — как раз такого цвета был песок на острове, о котором она мечтательно рассказывала сыну. Душевное состояние героини, помимо тщательно подобранной цветовой гаммы, характеризуют тревожные гудки пароходов и неестественные металлические звуки загадочного происхождения.
Интересные факты
- Для британского актера Ричарда Харриса съемки в фильме стали настоящей катастрофой. Помимо того, что Микеланджело Антониони не знал ни слова по-английски, между ними постоянно происходили споры о том, как Харрису следует играть ту или иную сцену. Также во время съемок Харрис экспериментировал с ЛСД, что затрудняло съемочный процесс — однажды Харриса поймала римская полиция, карабкающегося по знаменитому фонтану Треви, после чего отвезла в отель, где он под действием наркотика разбил кулаками несколько стекол. В конце концов, взаимопонимание между актером и режиссёром так и не было достигнуто, и Харрис незадолго до окончания съемок без предупреждения улетел из Италии. Был срочно найден похожий на него по телосложению актер, которого снимали со спины и издалека. На стадии постпродакшна все реплики Харриса продублировал итальянский актер.
В ролях
- Моника Витти — Джулиана
- Ричард Харрис — Коррадо Зеллер
- Карло Кьонетти — Уго
- Ксения Вальдери — Линда
- Рита Ренуар — Эмилия
- Лили Реймс — жена оператора телескопа
- Альдо Гротти — Макс
- Валерио Бартолеши — сын Джулианы
- Эмануэла Паола Карбони — девочка из сказки
- Бруно Борги
- Беппе Конти
- Джулио Котиньоли
- Джованни Лолли
- Хирам Мино Мадониа
- Джулиано Миссирини — оператор радиотелескопа
Награды
- 1964 — два приза Венецианского кинофестиваля: «Золотой лев» и приз ФИПРЕССИ (оба — Микеланджело Антониони)
- 1965 — премия Итальянского национального синдиката киножурналистов («Серебряная лента») за лучшую цветную операторскую работу (Карло Ди Пальма)
Напишите отзыв о статье "Красная пустыня"
Ссылки
- «Красная пустыня» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.rottentomatoes.com/m/deserto_rosso/ «Красная пустыня»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
- [www.allmovie.com/movie/v40668 Красная пустыня] (англ.) на сайте allmovie
- [www.videoguide.ru/card_film.asp?idFilm=199 «Красная пустыня» на сайте «Видеогид»]
- [samlib.ru/a/afanasxew_s_i/krasnajapustynjadesertorossoil1964mikelandzheloantonioni.shtml Афанасьев С. И. «Красная пустыня»/ «Deserto rosso, Il» (1964) Микеланджело Антониони]
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Красная пустыня
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.
Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
