Кузьма Скрябин

Для термина «Кузьма» см. также другие значения.

Кузьма Скрябин Андрій Кузьменко
Основная информация
Полное имя	Андрей Викторович Кузьменко
Дата рождения	17 августа 1968(1968-08-17)
Место рождения	Самбор, Украинская ССР, СССР
Дата смерти	2 февраля 2015(2015-02-02) (46 лет)
Место смерти	с. Лозоватка, Криворожский район, Днепропетровская область, Украина
Страна	Украина Украина
Профессии	певец, музыкант, актёр, телеведущий, музыкальный продюсер, радиоведущий, стоматолог, поэт, композитор
Жанры	Панк-рок техно пост-панк инди готик-рок поп-рок альтернативный рок синти-поп
Псевдонимы	Кузьма Скрябин, Андрей Килл, DJ Smith
Коллективы	Скрябин цепная реакция
Сотрудничество	Наталья Могилевская, Ирина Билык, «Пающие трусы», Тарас Чубай, Владимир Бебешко
Награды

Андре́й Ви́кторович Кузьме́нко (укр. Андрі́й Ві́кторович Кузьме́нко; 17 августа 1968, Самбор, Львовская область — 2 февраля 2015, 86 км трассы «Кировоград — Кривой Рог — Запорожье» около с. Лозоватка, Криворожский район, Днепропетровская область) — украинский певец, писатель, телеведущий, продюсер, актёр. Лидер группы «Скрябін». Известен также под псевдонимом Кузьма Скрябин. Заслуженный артист Автономной Республики Крым (2008).

Биография

Ранние годы

Андрей Викторович Кузьменко родился 17 августа 1968 в городе Самбор, нынешней Львовской области. Мать Андрея Ольга Михайловна Кузьменко (род. 1947) — преподаватель музыки, когда училась в Дрогобычском пединституте ездила по селам с магнитофоном и записывала народные песни, пословицы, создала детский коллектив — дети пели народные и обрядовые песни, в 2012 году Андрей Кузьменко написал песню «Мам», посвящённую своей матери. Отец Виктор Кузьмич Кузьменко (род. 1942) — инженер, всю жизнь проработал на химических предприятиях. (Родители делают и продают расписные колокольчики из глины, увлеклись этим в в начале 1990-х, после поездки в Вильнюс.)

Андрей был единственным ребёнком в семье. Окончил музыкальную школу по классу фортепиано. Учился в школе с углубленным изучением английского языка с 1 класса.

Первым толчком к меломании была песня The Beatles «Lady Madonna», которую Андрей услышал на сборнике зарубежной эстрады в 1979 году, когда ему было 10 лет:

«Я не знал, что её исполняют Битлы, я прочитал название на конверте значительно позднее. Меня удивило другое: насколько простой оказалась музыка и насколько сильно она „вставляла“… Я сделал электрогитару из фанеры, разрисовал, как должно быть, и начал лабать на ней… Сыграв эту мелодию на своём пианино, я почувствовал такой душевный подъём, что начал придумывать мелодии сам. Я убедился в том, что каждый может придумать нечто такое, что поймут тысячи, миллионы людей. И это достаточно трудно в техническом плане — нужно только вложить душу и мозги»

.

Семья жила в Новом Роздоле, где жила его бабушка Мария Григорьевна (род.1927), позже он жил у бабушки летом.

Родители часто вывозили его на море, когда Андрею было 10 лет (приблизительно 1978-79) отцу дали, как передовику производства путёвку в Болгарию, на Золотые Пески, там отдыхал Никита Михалков, с которым познакомилась семья Кузьменко, Никита попросил родителей Андрея присмотреть за своим сыном Степаном, так как Никита был занят интервью, родители согласились, тогда-же Андрей заработал свои первые деньги — 10 марок, он подавал вместе с львовяниным Серёжей Малаховым теннисные мячики Никите Михалкову, они купили себе Киндер-сюрпризы

В 1980-е, когда Андрей перешел в восьмой класс, переехали в Новояворовск, где мать устроилась преподавателем игры на фортепиано в музыкальную школу. Кузьму устроили в школу № 4 с углубленным изучением английского языка, Андрей отлично знал английский и польский языки, занимался в спортивной школе стал кандидатом в мастера спорта по биатлону, играл в волейбол и занимался плаванием. В то время он открыл для себя вещь, которая занимала важное место в его жизни: польское радио и телевидение.

Начало творческого пути

В 1983 году Андрей услышал на польском радио передачу «Вся эта судьба», где прозвучала шотландская группа The Exploited, которая увлекла его и заставила полюбить панк-музыку. Для репетиций группы использовался актовый зал школы, где учился Андрей. Группа играла на танцах. Пели на украинском, английском и русском языках. Занимаясь панк-музыкой, Кузьма постепенно увлёкся стилем «нью-романтик».

В 1985 году Андрей окончил школу и, мечтая стать врачом-неврологом, пытался поступить во Львовский мединститут, но не поступил, потому что чтобы попасть туда, требовалось дать взятку, поэтому учился в ПТУ на штукатура, получал стипендию 90 рублей. Потом поступил в Петрозаводский мединститут.

В 1986 году знакомится с гитаристом Владимиром Шкондой и создаёт с ним музыкальную группу, которую сам позже называл первым этапом появления «Скрябіна».

Когда закончил первый курс Петрозаводского мединститута, Андрея забрали служить в Советскую армию, в Калинин, там он простудился и попал в госпиталь на лечение, а стал помогать на операциях. В армии Андрей научился водить машину.

В 1987 году, после возвращения из армии, по настоянию родителей, Андрей переводится в медицинский институт во Львове на факультет стоматологии, родителям пришлось дать взятку 4000 рублей, втайне от Андрея, однако стоматология была Андрею не интересна. Андрей не переставал заниматься музыкой:

«Я даже на первые курсы института ходил с нормальной панковской причёской и прятал это всё под бейсболкой»

. В 1987 году он написал песни «Lucky Now», «Brother», «Да то уже есть». Большинство песен писалось на английском языке, а затем, в зависимости от необходимости, их переводили на украинский язык. «

Мы в школе пели на танцах. И независимо создавали свою „Цепную реакцию“, мы занимались во вторую смену. И вторая смена практически не имела возможности проводить уроки, потому что у нас вместо колонок были так называемые „матюкальники“, которые висели на столбах. Смолоду очень громко играли, и когда к ним подключали гитару, она давала такой струнный звук, как из ведра. Для панков это была просто фантастика! К этому же колонки был подключён и вокал. Это был 1987 год…»

В 1988 году группой «Наша контора» была основана андеграундная студия «Sпати» (название которой, по мнению Андрея, расшифровывалось как «Студия патологической тишины»), куда вступили Кузьма и Игорь Яцишин, которые вместе составляли группу «Цепная реакция» и продолжали играть «хардкор-панк». Вскоре Кузьма принимал участие в деятельности групп «Ассоциация Джентльмены», «УКО», «Гроб», «Death Time Boys». Он играл на гитаре, пел, был одновременно автором музыки, текстов и лицом всех этих групп. Тут и появились люди, сыгравшие важную роль в формировании «Скрябіна»: Андрей «Кьюра» Штурма, Славик Пономарёв, Александр Скрябин и другие. Также существовали и сольные проекты Кузьмы в стилях «психоделик» и «нью-романтик». В то время были созданы песни «Душа и плоть», «Love Me To Death», «Лиза» («Олля»), «Texas Song» и т. д.

1989—2015: Скрябін

30 июня 1989 году была записана первая песня группы «Скрябін», в которую входили Андрей, Рой и Шура. Но из-за того, что Ростика в декабре 1989 года призвали в армию, «Скрябін» как группа превратился в нечто абстрактное. Тогда команда студии «Sпати», которая называлась «Сидение вместе», поехала на фестиваль «Вывих», который проходил во Львове. Там Кузьма выступал под именем Андрей Килл, это название было использовано в 1990 году на «Червоной руте» в Запорожье. С выходом альбома «Violator» группы «Depeche Mode», Кузьма окончательно определяется со стилем, которому он посвятит себя.

В 1993 году, окончив мединститут, на «Победе» Андрей то сам, то с Роем и с Шурой путешествовал в Германию. Такая жизнь продолжалась до 1995 года. Впервые Андрей побывал в Берлине в составе делегации украинских музыкантов на фестиваль «Berlin Independence Days». В 1994 году Кузьма женился на Светлане — девушке, которая училась с ним в параллельных классах, и некогда защитила его желание уйти в музыку перед его же родителями. Светлана — художница. В этом же году он вынужден был оставить жену и переехать с Роем (Ростислав Домишевский) и Шурой (Сергей Гера) в Киев. «Долго я привыкал, у меня были депрессии, 2 раза в месяц я ездил домой» — рассказывает Кузьма. Но, получив собственную квартиру в столице, насладившись успехом недавно записанного альбома «Птахи» успокоился. Вскоре Светлана тоже переехала в столицу и семейная жизнь продолжилась. В 1996 году Кузьма принял участие в программе «Бомба». История жизни Андрея в дальнейшем была тесно связаны с группой «Скрябін». В 2000 году Андрей становится ведущим собственного хит-парада «Горячая семёрка», который просуществовал до 2002 года. В 2000-м Кузьма поссорился с Ростиславом. В 2002 году по инициативе Андрея, Ростислав был изгнан из группы, а через год группу покинул и Шура.

Примерно с 2003 года Кузьменко работает как ведущий программы «Шанс» и «Шейканемо» вместе с певицей Натальей Могилевской. С тех пор Андрей берёт управление проектом «Скрябін» на себя, меняет музыкальный формат проекта.

В 2006 году Кузьменко издал свою собственную книгу-автобиографию «Я, „Победа“ и Берлин», которая впоследствии несколько раз переиздавалась.

В 2008 году создал группу «Пающие трусы», в 2009 помог в обретении популярности украинской группе «Дзидзьо». В этом же году был членом жюри литературной премии «Книга года Би-Би-Си».

1 февраля 2015 года, за день до гибели, Кузьма Скрябин презентовал новый клип на песню «Дельфины». Видео появилось на официальном канале певца на YouTube.

Андрей Кузьменко жил в Киеве в частном доме на Ветряных Горах.

Путешествия

Андрей любил путешествовать, и побывал почти во всех уголках мира.

Политика

Состоял в партии «Команда озимого поколения»

Песни на политические темы группы «Скрябин»:

• Кинули,
• Руина,
• История,
• Я злой

Про конфликт на востоке Украины

• Украинцы
• Сука-война
• Письмо к президентам

Смерть

2 февраля 2015 года около 8:20 в Криворожском районе Днепропетровской области возле села Лозоватка на 86 км трассы «Кировоград — Кривой Рог — Запорожье» Н-23 произошло столкновение автомобиля Toyota Sequoia, за рулём которого находился певец, с грузовым автомобилем ГАЗ-53, перевозившим молоко. Андрей Кузьменко погиб на месте происшествия от полученных травм. Певец возвращался в Киев из города Кривой Рог, где 1 февраля 2015 года проходил концерт, посвящённый 25-летию группы «Скрябин». 4 февраля 2015 в Преображенской церкви во Львове состоялась церемония прощания с Андреем Кузьменко «Скрябиным». Похоронили Андрея 5 февраля на Брюховицком кладбище вблизи Львова.

20 мая 2015 года в Киеве во Дворце спорта состоялся концерт-трибьют, посвященный памяти солиста группы «Скрябин» Андрея «Кузьмы» Кузьменко. Послушать концерт и почтить память кумира пришло более десяти тысяч человек. Песни группы вместе с музыкантами «Скрябина» исполнили известные представители шоу-бизнеса Украины.

В апреле 2016 года вдова певца Светлана Бабийчук сообщила о том, что после смерти мужа обнаружила множество недоработанных текстов песен, некоторые из них на политическую тематику.

Реакция общественности

Многие известные лица, друзья Кузьмы, в том числе Наталья Могилевская, Мария Ефросинина, Ирина Билык, Алексей Мочанов, Оля Полякова, Надежда Мейхер, Анастасия Приходько, Антон Мухарский, Алан Бадоев, многие другие, а также президент Украины Пётр Порошенко и мэр Львова Андрей Садовый, выразили сочувствие и соболезнования по поводу случившегося.

11 июля 2015 года на месте гибели Андрея Кузьменко (Днепропетровская область, Криворожский район, вблизи села Лозоватка) установили мемориальный знак в память о всех погибших людях на этом месте.

1 октября 2015 года, в Международный день музыки, в Луцке состоялось открытие монумента Андрею Кузьменко. Инициатором установки памятника стал луцкий бизнесмен Андрей Покровский. 23 февраля 2016 года мать Андрея Кузьменко, Ольга Михайловна Кузьменко потребовала снести памятник, поскольку, по её мнению, он не был похож на Андрея. Также мать артиста не согласилась с тем, чтобы памятник переделала его создательница — Ирина Дацюк. 2 марта 2016 года памятник был демонтирован.

Светлана Бабийчук, вдова Кузьмы Скрябина, основала благотворительный фонд имени «Кузьмы Скрябина», для помощи детским домам, больницам, волонтёрской деятельностью чтобы поддерживать украинских военных, обустраивать памятники, скверы.

Награды

Посмертно награждён орденом «Захиснику кордону батьківської землі» под номером 001.

13 октября 2015 года электронная петиция о присвоении лидеру группы «Скрябин» Андрею Кузьменко звания народного артиста Украины направлена на рассмотрение Администрации Президента Украины (петиция № 22/002933-еп зарегистрирована 5 сентября 2015 года). Президент Украины Петр Порошенко поддержал награждение лидера группы «Скрябин» Андрея Кузьменко орденом «За заслуги» 1 степени (посмертно). «Учитывая многочисленную поддержку присвоения А. Кузьменко государственной награды и его значительный вклад в развитие украинской культуры и обогащение отечественного музыкального искусства, я поддержал предложение Комиссии государственных наград и геральдики о награждении Андрея Кузьменко орденом „За заслуги“ 1 степени (посмертно)», — сказано в ответе Президента Украины на электронную петицию. В ответе Президента Украины отдельно подчеркивается, что в соответствии с п. 7 Положения о почетных званиях Украины, утверждённого указом Президента «О почетных званиях Украины» от 29 июня 2001 года, присвоение звания «народный артист Украины» посмертно не производится.

Личная жизнь

• Был женат с 1994 года, вдова Светлана Бабийчук (род. 1968) — художница, училась с ним в параллельных классах У Светланы были в 2006 году магазинчики на Андреевском спуске. Расписывала шёлк и батик, работала на заказ.
• Дочь Мария-Барбара Кузьменко (Бася) (род. 13 сентября 1997) в честь актрисы Барбары Брильской, кумира детства Андрея, с которой Андрей был знаком

Фильмография

• 2001 — Вечера на хуторе близ Диканьки — Кузьма, друг Вакулы (указан в титрах как Андрей Кузьменко).
• 2006 — Леся+Рома — камео
• 2006 — Карнавальная ночь на Интере — камео
• 2007 — Очень новогоднее кино — гость на новогоднем празднике в музее (камео)
• 2009 — Красная шапочка — Синяя Борода (в титрах как Кузьма Скрябин)
• Снимался в музыкальных клипах группы «Пающие трусы»: «Поющие трусы» (украинская и русская версии), «Тазик Оливье» и «Му-му». В клипе «Гламур» используются его архивные видеокадры.

Злой Рэпер Зэник

Злой Рэпер Зэник — псевдоним Андрея Кузьменко, под которым он исполнял песни, в которых используется ненормативная лексика, комедийные тексты и др…

Список песен:

• Металисти
• ГМО
• Гондурас
• Ти Дохуя Пиздишь
• Испания
• Пиздец
• Шуба
• Баба з Хуйем
• Разом Нас Багато

Пародии

• Большая разница 2011 и 2013
• Сделано в Украине от Студии 95 квартал Кузьма — Ланос

Телевидение и радио

• 1996 — Територия А (ICTV)
• 1996 — ведущий музыкальной странички в програме «Бомба» на канале «УТ-2»
• 1997 — автор и ведущий програмы «CD ROM» на радио «Супернова» под псевдонимом DJ Smith
• 2000 — Живой звук (Новый канал)
• 2000—2002 — ведущий хит-парада «Гарячая семёрка»
• 2003—2008 — «Шанс» (Интер, 1+1) (вместе с Натальей Могилевской)
• 2006—2007 — «ШиканемО» (Интер) — ведущий
• 2011 — Битва наций — ведущий
• 2011 — Берегись автомобиля (ICTV) — ведущий
• Дай покататься (М1) — ведущий
• Гутен Морген (М1) — неоднократный гость передачи
• Народная звезда — Елена Грачёва и Кузьма.
• 12.03.2011 — Кто против блондинок?
• 26.08.2012 — «Что? Где? Когда? Звездные войны» (Интер) — Команда звезд шоу-бизнеса — капитан Потап
• 15.10.2012 — «15 минут до завтра» (К1)
• 12.05.2013 — Воскресенье с Кварталом
• 28.06.2013 — Вечерний Киев
• 26.10.2013 — Talkовый разговор (Телеканал Донбасс)
• 13.11.2013 — Иду на Ты
• 21.10.2014 — DROZDOV
• В 2014 году создал свою интернет-радиостанцию: Радио S.R.A.K.A. (Своё Радио Андрея Кузьменка)
• «Светская жизнь» с Катей Осадчей

Книги и аудиокниги

• «Я, Победа и Берлин» и «Город, в котором не ходят деньги» (2006, 2008) (есть и аудиокниги, читает автор)ISBN 978-966-03-4518-8
• Я, Паштет и Армия (2014) (есть и аудиокнига, читает автор)ISBN 978-617-7156-17-7
• Я, Шоник и Шпицберген (2015) ISBN 978-966-03-7346-4

Работы о Кузьме Скрябине и его книгах

• Власова А. Ю. [zenodo.org/record/18083/files/17-10__vlasova-6.pdf Культурологічний аспект сучасної української пісні та її мова] // Recent Studies of Social Sciences. — 2015. — С. 86—91.
• Гаврилюк Н., Зозюк І. [www.esnuir.eenu.edu.ua/bitstream/123456789/7047/1/5.pdf Сленг як особливість ідіостилю Кузьми Скрябіна (Андрія Кузьменка)] // Волинь філологічна: текст і контекст. — 2014. — №. 17. — С. 36—45.
• Штогрин М. [www.esnuir.eenu.edu.ua/bitstream/123456789/7238/1/36.pdf Хронотоп подорожі як модель ініціації в повісті А. Кузьменка «Я, „Побєда“ і Берлін»] // Волинь філологічна: текст і контекст. — 2015. — № 19. — С. 309—316.

Ссылки

• [musiclviv.org.ua/artists/skrjabin/ Скрябін // Музичний Львів]
• [www.telegraf.in.ua/topnews/2015/02/02/kuzma-za-yakiy-hren-stlki-narodu-zaginulo-ya-prosto-ne-rozumyu_10042788.html Интервью Кузьменко после концета в г. Кременчуг 29.01.2015]
• [www.sai.gov.ua/ua/news/0/5216.htm У ДТП на Дніпропетровщині загинув Кузьма Скрябін]
• [korrespondent.net/showbiz/music/3474077-za-den-do-hybely-skriabyn-prezentoval-novyi-klyp За день до гибели Скрябин презентовал новый клип]

Отрывок, характеризующий Кузьма Скрябин

Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu'est ce qu'il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N'avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».