Кук, Цви Иехуда

Цви Иехуда Кук (ивр. ‏צבי יהודה הכהן קוק‏‎, Цви Иехуда Коэн Кук; 23 апреля 1891, Жеймели — 9 марта 1982, Иерусалим) — сын Авраама Ицхака Кука, глава иешивы Мерказ ха-Рав, один из крупнейших деятелей религиозного сионизма, идеолог поселенческого движения. Оказал большое влияние на мировоззрение значительной части религиозной молодёжи Израиля.

Биография

Рав Цви Иехуда родился в литовском городке Заумель у рава Авраама Ицхака Кука и его второй жены Рейзе-Ривки Рабинович-Теомим. Своё имя Цви Иехуда получил в честь деда по матери.

В 1904 репатриировался в Палестину, где его отец был назначен главным раввином Яффо и нового Ишува. Его первым учителем Талмуда был рав Реувен Готфрид — зять Йоэля Моше Саломона — одного из основателей Петах-Тиквы. В 1906 поступил в иерусалимскую иешиву Эц-хаим, где вскоре проявил себя как способный ученик и сблизился с главой иешивы, равом Зерахом Эпштейном. Через некоторое время рав Цви Иехуда вернулся в Яффо, где помогал отцу и продолжал учёбу под его руководством. Здесь он особенно сблизился с р. Яковом Моше Харлапом. В 1910 году вместе с отцом создал иешиву Шаарей Тора и участвовал в редакции отцовской брошюры «Шевет аарец» о Субботнем годе.

Когда общественные дела стали занимать почти всё его свободное время и на изучение Торы почти не осталось времени, рав Цви Иехуда решил оставить отца на некоторое время. После неудавшейся попытки учиться в сефардской иешиве Порат Йосеф, он уезжает в немецкий город Гальберштадт, где изучает Талмуд по традиционной системе (с толкованиями Раши и Тосфот). В Гальберштадте молодого раввина застала Первая мировая война и он был арестован как вражеский (русский) подданный. Однако вскоре рав Цви Иехуда был освобождён и присоединился к отцу в Швейцарии.

После британского завоевания Палестины рав Цви Иехуда возвращается назад и в 1920 начинает преподавать в Яффской школе. В 1921 начинает турне по Европе с целью развития новой отцовской затеи, организации «Дегель Йерушалаим». Во время этой поездки встречается и сближается с многими религиозными авторитетами европейского еврейства. В 1922 женится на Хаве Лее Хутнер, девушке из религиозной семьи, получившей также широкое образование. Был среди создателей иешивы Мерказ ха-Рав в 1923 году и до 1952 был её духовным и административным директором. В 1929—1933 много занимался репатриацией в Палестину учеников иешив, оказавшихся на территории Советского Союза. Начиная с 1933 года активно занимался редакцией и изданием сочинений своего отца. Создание Государства Израиль в 1948 году рав Цви Иехуда рассматривал как начало мессианского избавления (Атхальта деГеула).

В 1952 сменил рава Харлапа на должности главы иешивы. Его правой рукой был р. Шалом Натан Раанан (1900—1972) — его шурин. В этот период число учеников иешивы стало стремительно расти за счёт выпускников школ Бней Акива, которые в большом количестве открывались в то время во всех городах развития, куда прибывали новые репатрианты.

Общественная деятельность

Рав Цви Иехуда прививал своим ученикам тягу к углубленному изучению Торы, в сочетании с участием во всех государственных системах — армии, политике, экономике. Вместе с этим, он неоднократно обращался к высшему военному и политическому руководству страны с призывом вести себя в соответствии с законами Торы и резко осуждал отклонение от их соблюдения.

После 1967 года стал призывать израильское правительство заселять освобождённые территории вместо того, чтобы с их помощью торговаться с арабами. Его ученики были первыми, кто начал заселять заново Хеврон, и создавать первые поселения в Самарии. Изначально р. Цви Иехуда боялся конфронтации с властями и не поддерживал идею заселения территорий без соответствующего разрешения правительства, однако в дальнейшем поддержал её и даже сам участвовал в демонстрациях, куда его привозил на своей машине Ариэль Шарон. В последние годы жизни принимал активное участие в политической жизни страны. Поддерживал Главный Раввинат Израиля, который обычно подвергался нападкам со стороны ультраортодоксов, был среди учредителей системы иешивот хесдер, призывал еврейство мира бороться за выезд евреев из СССР, для чего создал организацию «Эль Ами».

В 1982 после продолжительной болезни рав Цви Иехуда скончался.

Ссылки

• [farbrengen.ru/aktualiya/blagoslovenie-koena/ Благословение коэна]
• [farbrengen.ru/aktualiya/tantsuyte-angelyi/ «Танцуйте, ангелы»]

Отрывок, характеризующий Кук, Цви Иехуда

– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.