Мессинг, Вольф Григорьевич
Поделись знанием:
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
| Вольф Мессинг | |
| Wolf Messing | |
 | |
| Имя при рождении: |
Вольф Григорьевич Мессинг |
|---|---|
| Род деятельности: |
эстрадный артист |
| Место рождения: |
Гура-Кальвария, |
| Гражданство: | |
| Место смерти: | |
| Награды и премии: |
|
| Автограф: |
|
Во́льф Григо́рьевич (Ге́ршкович) Ме́ссинг (10 сентября 1899, Гура-Кальвария, Варшавская губерния Российской империи — 8 ноября 1974, Москва, СССР) — эстрадный артист (менталист), выступавший в СССР с психологическими опытами «по чтению мыслей» зрителей, заслуженный артист РСФСР (1971)[1].
Содержание
Биография
Вольф Мессинг родился в еврейской семье в городе Гура-Кальвария, расположенном в 25 км на юго-восток от Варшавы — на территории Российской империи. В юности участвовал в номерах иллюзионистов в польских бродячих цирках. Затем освоил «эстрадную телепатию» (т. н. «контакты через руку»). В интервью П. Орешкину Мессинг таким образом описывал свои выступления:
|
Аналогично объяснял методику Мессинга и член-корреспондент Академии медицинских наук СССР Д. А. Бирюков, руководитель медицинского института, в котором артист демонстрировал своё умение[3].
Данное утверждение Мессинга было подтверждено и Юрием Горным при воспроизведении ряда опытов Мессинга, в том числе в усложнённом виде[4].
В 1939 году после начала Второй мировой войны бежал в Советский Союз, где начал выступать с «чтением мыслей», сначала в составе агитбригад, затем с индивидуальными концертами от Госконцерта. Выступал в качестве иллюзиониста в советском цирке.
Отец, братья, а также все родственники погибли в Майданеке и в варшавском гетто[5].
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[forum.violity.kiev.ua/viewtopic.php?p=953859&sid=5bb73f3cf7147132c8d18f9767036d17 Фотография Ковалёва с Вольфом Мессингом.] |
|
|
[airfield.narod.ru/yak/yak-9/color4/photo_yak-9t_11-1.html Мессинг и Ковалёв возле Як-9Т, 1944 год.] |
Во время Второй мировой войны на средства артиста Мессинга были построены два истребителя. Первый истребитель марки Як-7, построенный в Новосибирске, был приобретён Вольфом Мессингом в 1944 году специально для старшего лейтенанта Константина Ковалёва после того, как он прочитал приказ о присвоении лётчику-асу звания Героя Советского Союза. На фюзеляже самолёта была сделана надпись: «Подарок от советского патриота В. Г. Мессинга Герою Советского Союза лётчику Балтики К. Ф. Ковалёву»[6]. На этом истребителе Константин Ковалёв сбил 4 вражеских самолёта. Ковалёв и Мессинг подружились и бывали в гостях друг у друга после войны[7]. Второй истребитель был приобретён в 1944 году и проходил службу в авиаполку «Варшава»[8].
В 1943—1944 годах Мессинг проживал в Новосибирске[9].
Ассистентом в номерах Вольфа Мессинга до своей болезни и смерти была его жена — Аида Михайловна Мессинг-Рапопорт[10].
С 1961 по 1974 годы ассистентом Мессинга была В. И. Ивановская[11].
8 ноября 1974 года в 23 часа Вольф Мессинг скончался в больнице после продолжительной болезни ног, которые он повредил во время войны.
Ему провели успешную операцию на бедренных и подвздошных артериях, но по неизвестной причине через пару дней, после отказа почек и отёка лёгких, наступила смерть. Похоронен на Востряковском кладбище в Москве[12][13].
Автобиография и проверка её достоверности
В 1965 году в журнале «Наука и религия» (номера с 7 по 11) были опубликованы «мемуары» Мессинга, фрагменты которых также печатались в «Смене», «Советской России» и ряде других изданий. Попытки проверки наиболее сенсационных заявлений артиста показали их недостоверность.
- Мессинг утверждал, что в 1915 году 16-летним встречался с Эйнштейном в его квартире в Вене, где его поразило обилие книг, и провёл телепатический сеанс с Эйнштейном и Фрейдом. Однако доподлинно известно, что у Эйнштейна вообще не было квартиры в Вене, и с 1913 по 1925 годы он Вену не посещал. Кроме того, Эйнштейн всегда держал в своих квартирах лишь несколько справочников и оттиски наиболее важных статей[14].
- Мессинг утверждал, что когда немецкая армия оккупировала Польшу, его голова была оценена в 200 тыс. марок, так как он в одном из театров Варшавы предсказал гибель Гитлера, если он повернёт на восток. Его якобы схватили и посадили в полицейский участок, откуда он якобы сбежал, используя свои сверхъестественные способности. Однако никаких доказательств столь громких утверждений не известно.
- В ходе проверки 857 фондов трофейных документов в Российском государственном военном архиве (фонды архивов Имперской канцелярии, министерств, управлений тайной полиции, управления государственной безопасности, личные фонды нацистских лидеров) не было обнаружено никаких сведений об артисте Вольфе Мессинге. Аналогичный результат дала проверка каталога Берлинской библиотеки. При проверке архивов Правительства Генерал-губернаторства (Польши), Министерства иностранных дел Германии, немецкого посольства в Москве, Канцелярии рейха, министерства рейха по народному просвещению и пропаганде, Немецкого бюро известий, немецкого зарубежного научного института, мест нахождения службы Розенберга, Руководства пропаганды рейха никаких документов о реакции Гитлера по поводу публичных выступлений Мессинга не обнаружено[11].
- В журналах межвоенного периода Польши, писавших на темы тайных знаний, парапсихологии и оккультизма («Обэим», «Подсолнечники», «Мир духа», «Мир сверхчувственный», «Духовные знания», «Свет»), упоминаний о Вольфе Мессинге не обнаружено (в отличие от других гипнотизёров и ясновидцев). В справочнике «Библиография Варшавы. Издания за 1921—1939 гг.» не указано ни одной статьи, посвящённой Мессингу. В книге Юзефа Свитковского «Оккультизм и магия в свете парапсихологии» («Лотос», Львов, 1939 / Краков, 1990) фамилия Мессинг не встречается. В «SonderfahndungsbuchPolen», («Подробная книга Слежки (Наблюдений) в Польше»), изданной криминальной полицией в июне 1940 года, фамилия Мессинг не встречается[11].
- Мессинг якобы встречался в 1940 году в Гомеле со Сталиным, якобы «интересовавшимся положением в Польше, встречами Мессинга с руководителями Речи Посполитой». Подобные встречи со Сталиным якобы проходили и позднее, в том числе и в Москве. Однако какие-либо документы, подтверждающие подобные встречи Сталина с Мессингом, отсутствуют в Центральном архиве ФСБ РФ, архиве ЦК КПСС (ныне — Российский государственный архив социально-политической истории), в Центральном архиве КГБ Республики Беларусь, в Национальном архиве Республики Беларусь, государственных архивах Грузии, партийном архиве Грузии (ныне — архив президента Грузии), в записях лиц, принятых Сталиным в Кремле (опубликованы в журнале «Исторический архив»: 1994, № 6; 1995, №№ 2-6; 1996,№№ 2-6;1997,№ 1), в тетрадях посетителей кабинета Сталина с 1927 по 1953 годы[11].
- Мессинг утверждал, что по просьбе Сталина, загипнотизировав кассира Госбанка, подал ему пустой лист и получил у него же 100 000 рублей. Но в то время порядок выдачи денег в Госбанке был совсем другой: чек подают бухгалтеру, у которого никаких денег нет. Потом этот документ проходит через внутренние каналы банка, тщательно проверяется ревизором (или двумя ревизорами, если сумма велика), далее чек попадает к кассиру, который готовит документы и деньги и уже после всего этого вызывает клиента[11][15].
Происхождение легенд
Николай Китаев в своей брошюре «Криминалистический экстрасенс. Вольф Мессинг: правда и вымысел» утверждает, что «мемуары» Мессинга были сфабрикованы известным журналистом-популяризатором, заведующим отделом науки «Комсомольской правды» Михаилом Васильевичем Хвастуновым[16][17][18]. То, что книга Мессинга «Я — телепат» на самом деле написана Михаилом Хвастуновым, а также то, что написанное в ней — вымысел, подтвердил популяризатор науки писатель и журналист Владимир Губарев (бывший научный редактор «Комсомольской правды»)[19].
Кроме того, специалист по чтению идеомоторных актов В. С. Матвеев отмечал, что при встрече с ним Мессинг отказался продемонстрировать умение гипноза или какой-либо другой трюк, описанный в мемуарах[20][21].
По утверждению психиатра Михаила Буянова, Вольф Мессинг в последние годы жизни обращался к нему за врачебной помощью, страдая многими фобиями[22].
Участие в раскрытии преступлений
В публицистике многократно упоминается об участии Мессинга в раскрытии различных преступлений (поимка шпиона, указание во время суда на истинного убийцу и т. п.). Как показало исследование Н. Н. Китаева, почти все подобные истории недостоверны: в архивах участие Мессинга в расследовании дел не указано, и кадровые работники суда и прокуратуры, работавшие в местах предполагаемых событий, единогласно утверждают, что ничего похожего на самом деле не было[11].
Исключением являются события июня 1974 года в Иркутске. При расследовании дела директора магазина плодовощеторга, обвиняемого в крупном хищении, Мессинг присутствовал на его допросе и в тот же день уполномоченный ОБХСС ознакомил следователя со «справкой», составленной якобы после беседы с Мессингом. В справке были указаны ранее неизвестные факты, разоблачавшие обвиняемого. Справка была подшита в секретное дело оперативного учёта, сведения были проверены и подтверждены. Однако, как позже выяснилось, таким нестандартным образом следователь легализовал агентурную информацию, не желая раскрывать её истинный источник[11].
В кинематографе и на телевидении
- «Вольф Мессинг. Первый советский экстрасенс» (2005) — фильм телекомпании «Пигмалион» режиссёра Максима Файтельберга, основанный на мемуарах Мессинга.
- «Тайны века 36: Вольф Мессинг. Я вижу мысли людей» (2005) — фильм телекомпании «Останкино» режиссёра Владимира Луцкого, основанный на мемуарах Мессинга.
- «Я — Вольф Мессинг» (2009) — художественный фильм режиссёра Николая Викторова, основанный на мемуарах Мессинга.
- «Вольф Мессинг: видевший сквозь время» (2009) — многосерийный художественный фильм режиссёров Владимира Краснопольского и Валерия Ускова по сценарию Эдуарда Володарского, основанному на мемуарах Мессинга.
- «Сын отца народов» (2013). Как и в фильме 2009 года, в роли Мессинга — Евгений Князев.
См. также
Напишите отзыв о статье "Мессинг, Вольф Григорьевич"
Примечания
- ↑ Эрлихман Вадим. Мессинг: чародей Страны Советов // Гео, 2004, № 10
- ↑ Орешкин П. «Чтение мускулов», а не мыслей. // Техника — молодёжи. — М., 1961. — № 1. — C. 32.
- ↑ Бирюков Д. А. Основные вопросы учения Дарвина в атеистической пропаганде. // Наука и религия. — М., 1957. — С. 162, 163.
- ↑ Борис Руденко. [www.nkj.ru/archive/articles/5073/ Феномен Юрия Горного. Ч. 1.] // "Наука и жизнь" № 1 за 2004 год
- ↑ Вольф Гершкович Мессинг. [www.pseudology.org/chtivo/WolfMessing01.htm О самом себе](недоступная ссылка — история, копия). Литературная запись Михаила Васильева, 1964—1965 гг. Псевдология.
- ↑ [forum.violity.kiev.ua/viewtopic.php?p=953859&sid=5bb73f3cf7147132c8d18f9767036d17 Кладоискатель - Виолити :: Просмотр темы - Авиация периода ВОВ]
- ↑ [gazetam.ru/no140401/st04.htm В ПОДАРОК... ИСТРЕБИТЕЛЬ]
- ↑ Леонид Любимский. [vpk-news.ru/articles/3230 Самолёты Вольфа Мессинга] // Военно-промышленный курьер. — 2006. — № 50. (Проверено 1 июля 2011)
- ↑ Людмила Кузменкина. [vn.ru/index.php?id=99683 Ясновидец]. // Вечерний Новосибирск, 19 ноября 2009 г. (Проверено 1 июля 2011)
- ↑ Алексей Филиппов. [www.fokusnik.ru/html/smi/messing.htm Вольф Мессинг — дар или проклятие?] // Караван историй. — 2004. — № 11. (Проверено 1 июля 2011)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Китаев Н. Н. [www.ras.ru/FStorage/Download.aspx?id=5676688f-f374-4b43-a1ad-e193bae6e1b8 «Криминалистический экстрасенс» Вольф Мессинг: правда и вымысел]PDF (822 КБ). // В защиту науки. — 2008. — № 4. — С. 102—144. (Проверено 1 июля 2011)
- ↑ [www.memory-tour.ru/memorial/1873 Востряковское кладбище]. История и география человечества. (Проверено 1 июля 2011)
- ↑ [www.m-necropol.ru/messing.html Могила В. Г. Мессинга], m-necropol.ru.
- ↑ Львов В. Е. Фабриканты чудес. — Л., 1974.
- ↑ Серов, Кирилл [www.kp.by/daily/24428/597948 Гитлер и Сталин вообще не знали, кто такой Вольф Мессинг] // Комсомольская правда, 23.01.2010
- ↑ Юрий Медведев [www.rg.ru/2009/11/26/messing.html ФЕНОМЕНальный след] // «Российская газета» : № 235 (5049) от 26 ноября 2009. — Пермь, 2009. — С. 40.
- ↑ Любовь Габеева [vostsibir.aif.ru/issues/594/19_01 Как иркутский учёный «разоблачил» легендарного телепата]. // «АиФ в Восточной Сибири» № 41, 7 октября 2008 г.
- ↑ [kp.ru/daily/24393.3/570502/ Миф о даре Мессинга сочинили в «Комсомолке»]. // «Комсомольская правда» 05 декабря 2009.
- ↑ Владимир Губарев [www.pravda.ru/authored/21-01-2010/1009034-0/?mode=print Миф о Мессинге.] // Правда.ру, 21.01.2010
- ↑ Матвеев В. С. О мысленном внушении, «телепатах», сенсациях и чувстве ответственности. // Урал, 1969. № 1. — С. 123.
- ↑ Матвеев В. С. О «загадочном» в психике. — М.:Учпедгиз, 1960.
- ↑ Кузина, Светлана [spb.kp.ru/daily/24420/591111/ Психиатр Михаил Буянов: «Четверть всех экстрасенсов больные, остальные — жулики»] // Комсомольская правда, 30.12.2009
Литература
- Вольф Мессинг. О самом себе. — М.: 1965.
- Непомнящий Н. Вольф Мессинг. — М.: Олимп, 1999.
- Володарский Э. Вольф Мессинг. Видевший сквозь время. — СПб.: Амфора, 2007.
- Димова Н. Вольф Мессинг. Драма жизни великого гипнотизёра. — М.: Вектор, 2007.
- Стронгин В. Л. Вольф Мессинг. Судьба пророка. — М.: АСТ-Пресс книга, 2008.
- Соколов Б. В. Вольф Мессинг. — ЖЗЛ, 2010.
Ссылки
- Валерий Мишаков. [v-mishakov.ru/messing.html Вольф Мессинг — мистификация века] [web.archive.org/web/20131125151311/v-mishakov.ru/messing.html Архив]
- Владимир Губарев. [www.pravda.ru/authored/21-01-2010/1009034-0/?mode=print Миф о Мессинге.] [web.archive.org/web/20131125151431/www.pravda.ru/authored/21-01-2010/1009034-0/?mode=print Архив]
- Евгений Александров. [www.kp.ru/daily/24396/573481/ Вольф Мессинг принуждал женщин подыгрывать] [web.archive.org/web/20130606210911/www.kp.ru/daily/24396/573481/ Архив]
- Железняков В. Л. [spb.kp.ru/daily/24428/597948/ Гитлер и Сталин вообще не знали, кто такой Вольф Мессинг] [web.archive.org/web/20110830235920/spb.kp.ru/daily/24428/597948 Архив]
- Королёв А. [www.rian.ru/analytics/20090910/184429836.html Медиум вождя]. Статья на сайте «РИА Новости». [web.archive.org/web/20111228103858/ria.ru/analytics/20090910/184429836.html Архив]
- Китаев Н. Н. [www.ras.ru/FStorage/Download.aspx?id=5676688f-f374-4b43-a1ad-e193bae6e1b8 «Криминалистический экстрасенс» Вольф Мессинг: правда и вымысел]. // В защиту науки № 4, стр 102—144. (формат файла PDF) [www.webcitation.org/6LOf85Ywq Архив]
Отрывок, характеризующий Мессинг, Вольф Григорьевич
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
