Молина, Марио

Марио Молина
José Mario Molina-Pasquel Henríquez
Дата рождения:	19 марта 1943(1943-03-19) (81 год)
Место рождения:	Мехико, Мексика
Страна:	Мексика
Научная сфера:	химия
Альма-матер:	Национальный автономный университет Мексики Фрайбургский университет
Известен как:	показавший истощающий эффект галогеноалканов на озоновый слой стратосферы.
Награды и премии:	Нобелевская премия по химии (1995)

Мáрио Моли́на (род. 19 марта 1943 года, Мехико, Мексика) — мексиканский химик, один из наиболее известных исследователей озоновых дыр, лауреат Нобелевской премии по химии за работы по роли газообразных галогеноалканов в истощении озонового слоя Земли. Он разделил премию с Шервудом Роуландом и Паулем Крутценом. Он — один из трех лауреатов Нобелевской премии из Мексики, вместе с Альфонсо Гарсией Роблесом и Октавио Пасом.

Биография

Марио Молина окончил частную школу Institut auf dem Rosenberg в Швейцарии, затем Национальный автономный университет Мексики в 1965 году со степенью бакалавра в химической инженерии, далее до 1967 года учился во Фрайбургском университете, а в 1972 году закончил диссертацию по химии в Калифорнийском университете в Беркли. Работая в Калифорнийском университете в Ирвайне, Молина и Шервуд Роуланд показали опасность воздействия галогеналканов на озоновый слой в стратосфере. С 2004 года Молина работает в Калифорнийском университете в Сан-Диего.

Награды

• Премия Макса Планка (1994)
• Нобелевская премия по химии (1995)
• Премия Уилларда Гиббса (1998)
• Эрстедовская лекция (2012)
• Президентская медаль Свободы (2013)

Общественная деятельность

В 2016 году подписал письмо с призывом к Greenpeace, Организации Объединенных Наций и правительствам всего мира прекратить борьбу с генетически модифицированными организмами (ГМО) .

Ссылки

• [nobelprize.org/nobel_prizes/chemistry/laureates/1995/molina-autobio.html Автобиография Марио Молины на сайте Нобелевского комитета]  (англ.)
• [www.alhimikov.net/laureat/Molina.html Биография на сайте Alhimikov.net]

Отрывок, характеризующий Молина, Марио

– Sire, tout Paris regrette votre absence, [Государь, весь Париж сожалеет о вашем отсутствии.] – как и должно, ответил де Боссе. Но хотя Наполеон знал, что Боссе должен сказать это или тому подобное, хотя он в свои ясные минуты знал, что это было неправда, ему приятно было это слышать от де Боссе. Он опять удостоил его прикосновения за ухо.
– Je suis fache, de vous avoir fait faire tant de chemin, [Очень сожалею, что заставил вас проехаться так далеко.] – сказал он.
– Sire! Je ne m'attendais pas a moins qu'a vous trouver aux portes de Moscou, [Я ожидал не менее того, как найти вас, государь, у ворот Москвы.] – сказал Боссе.
Наполеон улыбнулся и, рассеянно подняв голову, оглянулся направо. Адъютант плывущим шагом подошел с золотой табакеркой и подставил ее. Наполеон взял ее.
– Да, хорошо случилось для вас, – сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, – вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.
Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.