Нагрудный знак подводника
| Нагрудный знак подводника | ||
| ||
| Оригинальное название |
U-Boot-Kriegsabzeichen | |
|---|---|---|
| Страна | ||
| Тип | ||
| Кому вручается |
подводникам | |
| Основания награждения |
участие в трёх (позже двух) боевых походах | |
| Статус |
не вручается | |
| Статистика | ||
| Дата учреждения | ||
| Последнее награждение |
май 1945 | |
Нагрудный знак подводника (нем. U-Boot-Kriegsabzeichen) — немецкая военная награда, которая впервые вручалась императором Вильгельмом II 1 февраля 1918 года. 13 октября 1939 года он вновь был введён главнокомандующим ВМС Третьего рейха Эрихом Редером.
Содержание
Описание
На знаке изображена подводная лодка над овальным лавровым венком. Размер знака 48х38,5 миллиметров.
В версии 1918 года имперская корона образца 1871 года находится над лавровым венком, в версии 1939 года — имперский орёл со свастикой. Кроме того, на знаке версии 1918 года форштевень лодки направлен вправо, в отличие от направленного влево на версии 1942 года.
С 1942 года знак изготавливался из золотистого цинка, также крайне редко встречаются экземпляры из посеребренного цинка. Кроме того, существовала и тканая версия знака из золочёной нити или жёлтого шёлка.
Награждение
В Первой мировой войне знаком были награждены все, кто участвовал в трёх боевых походах на борту подводной лодки. Во второй мировой войне было достаточно участия в двух боевых походах, то есть участия в двух атаках на суда противника. Некоторые отдельные подводники, например Рольф Томсен, были награждены уже после первого похода.
Фактически знак имел всего одну степень. Однако, в конце 1942 года была введена особая версия знака, Нагрудный знак подводника с бриллиантами. Собственно, знак остался прежним, но был выполнен из серебра, а несколько увеличенная свастика была украшена девятью мелкими бриллиантами. Надо отметить, что данную награду следует относить скорее к личному знаку отличия командующим подводным флотом кригсмарине, а не к государственной награде. Всего было произведено 29 награждений, как правило — одновременно с вручением Дубовых листьев к Рыцарскому кресту. При этом существует легенда о тридцатом награждении, когда Герман Геринг вручил Дёницу собственный знак Пилот-наблюдатель в золоте и бриллиантах, по-видимому в порыве дружеских чувств (это правдивая часть легенды), а Дёниц в ответ на это вручил Герингу знак подводника с бриллиантами. Однако ответное награждение документально не подтверждено: имеются лишь свидетельства свиты рейхсмаршала.
Обе степени носились на кителе слева в районе нагрудного кармана ниже Железного креста 1-го класса.
Являлся одним из самых массовых знаков кригсмарине. Правом награждения (исключая высшую степень знака) обладали командиры флотилий и соединений.
Кавалеры Нагрудного знака подводника с бриллиантами
- Бранди, Альбрехт
- Блайхрод, Генрих
- Бюлов, Отто фон
- Вольфарт, Герберт — 20 декабря 1939
- Гуггенбергер, Фридрих
- Гизе, Роберт
- Дёниц, Карл
- Зурен, Райнхард — 31 декабря 1941
- Кречмер, Отто
- Ланге, Ганс-Гюнтер
- Лассен, Георг
- Леманн-Вилленброк, Генрих
- Либе, Генрих
- Лют, Вольфганг
- Мор, Йохан
- Мютцельбург, Рольф
- Мертен, Карл-Фридрих — 30 января 1943
- Топп, Эрих — 11 апреля 1942
- Томсен, Рольф
- Хардеген, Рейнхард — 7 мая 1942
- Хартманн, Вернер
- Хенке, Вернер
- Шепке, Йоахим
- Шнее, Адальберт
- Шольтц, Клаус
- Шютце, Виктор
- Шульце, Герберт — 15 июля 1941
- Эммерман, Карл — 1 октября 1943
- Эндрасс, Энгельберт — 18 июля 1941
См. также
Напишите отзыв о статье "Нагрудный знак подводника"
Ссылки
- uboat.net/men/decorations/badge.htm
- uboat.net/men/decorations/badgebri.htm
Литература
- Kurt-Gerhard Klietmann: Auszeichnungen des Deutschen Reiches 1936—1945. ISBN 3-87943-689-4
- Курылёв О. П.: Боевые награды третьего рейха. М.: Изд-во Эксмо, 2007.- 352 с. ISBN 978-5-699-12721-4
Отрывок, характеризующий Нагрудный знак подводника
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.
В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
