Оболенский, Владимир Андреевич (политик)
Поделись знанием:
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
| князь Владимир Андреевич Оболенский | |
 Депутат Первой Думы, 1906 г. | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Партия: | |
| Род деятельности: |
депутат Государственной думы I созыва |
| Автограф |
|
Князь Влади́мир Андре́евич Оболе́нский (19 ноября 1869, Санкт-Петербург — 11 апреля 1950[1][2], Бюсси-ан-От, Франция) — общественный деятель, кадет, депутат Государственной думы I созыва от Таврической губернии.
Содержание
Биография
Родился в Санкт-Петербурге в семье действительного статского советника, князя Андрея Васильевича Оболенского (1825—1875), сына героя войны 1812 года В. П. Оболенского. Мать — Александра Алексеевна урождённая Дьякова (1831—1890), основательница одной из первых частных гимназий для девочек в России. После смерти отца опекуном Оболенского был В. А. Арцимович.
Образование
В 1887 году В. А. Оболенский окончил частную гимназию Гуревича и поступил на естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета, которое окончил в 1891 г. Во время учёбы в университете участвовал в либеральном студенческом движении. Был дружен с А. Н. Потресовым и близок с П. Б. Струве, М. И. Туган-Барановским, С. Ф. Ольденбургом[3]. В 1891 году поступил на Юридический факультет, но оставил учёбу. В 1892—1893 годах слушал лекции в Берлинском университете[3].
Служба и общественная деятельность
В 1893 году поступил в Министерство земледелия и государственных имуществ, где служил в отделе сельской экономики и сельскохозяйственной статистики, участвовал в работе по оказанию помощи голодающим. Начал свою деятельность земского статистика в Смоленской губернии[3]. С 1896 года служил земским статистиком в Псковской губернии, затем заведующим статистическим бюро Орловской губернской земской управы. В 1903 году был выбран гласным Ялтинского уездного земства и Таврического губернского земского собрания.
Политическая деятельность
В 1904 г. вступил в Союз освобождения, за что по решению Министерства внутренних дел был уволен от должности гласного губернского земства. Член Конституционно-демократической партии с момента её образования в 1905, с 1906 председатель её Таврического губернского комитета, создатель и редактор газеты «Жизнь Крыма»[3].
Член Государственной Думы
26 марта 1906 избран в Государственную думу I созыва от общего состава выборщиков Таврического губернского избирательного собрания[4].
10 июля 1906 года в г. Выборге подписал «Выборгское воззвание». В декабре 1907 г. привлекался к суду, выслан из Крыма на 2 года, ссылку отбывал в Финляндии вместе семьей[5]. Одновременно на процессе по делу о «Выборгском воззвании» осуждён по ст. 129, ч. 1, п. п. 51 и 3 Уголовного Уложения на три месяца тюремного заключения и лишён избирательных прав.
Масон
17 февраля 1908 года прошёл масонское посвящение в ложе «Возрождение»[6], при её основании. Был 2-м Стражем в ложе. Ложа работала под юрисдикцией Великого востока Франции[7]. В 1913—1916 годах член ВВНР (Санкт-Петербург). Член ложи «Никонова» (Санкт-Петербург) и «Независимой русской ложи»[8] (Париж)[9].
Политическая и общественная деятельность
С 1910 член ЦК партии кадетов, принадлежал к её радикальному крылу. Несколько лет был товарищем председателя Петербургского комитета кадетов[3].
В 1914—1915 годах заведовал санитарным отрядом Всероссийского союза городов, с 1915 году работал в Петроградском комитете Земгора. В 1916-17 председатель Петроградского комитета Союза городов[3].
Между февралём и октябрём 1917 года
К Февральской революции отнёсся настороженно:Однако являясь по своим взглядам республиканцем, уже 28 февраля Оболенский считал неправильным бороться за сохранение конституционной монархии. С марта секретарь ЦК партии кадетов. Был возмущён принятым Петроградским Советом 1 марта Приказом № 1 по Петроградскому гарнизону, разрушавшим, по его мнению, в армии дисциплину, без которой невозможно ведение войны. В апреле читал лекции по общественно-политическим вопросам на курсах, организованных кадетской партией. После Апрельского кризиса голосовал в ЦК за участие кадетов в коалиционном правительстве при условии «полной независимости правительства от Совета рабочих и солдатских депутатов (РСД)». В июле избран гласным петроградской Городской думы. С августа 1917-го редактор кадетской газеты «Свободный Народ». 12 — 15 августа 1917 г. участник Московского Государственного совещания. На нём вместе с В. Д. Набоковым и другими левыми кадетами выступал за поддержку Временного правительства и укрепление его независимой от Совета РСД позиции, возражал лидеру партии П. Н. Милюкову, искавшему союза с генералом Л. Г. Корниловым и готовому порвать связи с социалистическими партиями. Был в числе представителей кадетов в Предпарламенте, хотя считал его «суррогатом народного представительства»: «Для нас было ясно, что никакая новая говорильня не может укрепить власть в такой момент, когда не общественного мнения, а одна только физическая сила приобретала решающее значение»[11]. Выдвигался кандидатом в члены Учредительного Собрания от Псковской губернии. Избран не был.…хорошего мы от неё не ждали, а потому с первого же дня… всячески старались препятствовать «углублению революции»… К тому же мы принадлежали к поколению, уже пережившему одну революцию, а с нею вместе и свои революционные иллюзии[10]
После Октябрьской революции
Принципиальный противник Октябрьского переворота. В ночь на 26 октября 1917 года избран от кадетской фракции Городской думы членом Комитета спасения Родины и Революции. Активно выступал против большевиков, осуществлял связь ЦК партии кадетов с ЦК партии эсеров. 15 декабря 1917 года уехал в Крым, где продолжил борьбу против Советской власти, выступая за «воссоздание единой России». Председатель Земской управы Таврической губернии при правительстве С. С. Крыма и генерала А. И. Деникина. С ноября 1920 года в эмиграции.
Эмиграция
Жил в Париже, работал в Российском Земско-Городском комитете помощи русским гражданам за границей. Занимался журналистикой: писал для «Последних новостей»[12]. Автор мемуаров[5].
Семья
- Жена — Ольга Владимировна урожденная Винберг (1869—1938), дочь В. К. Винберга, депутата IV Государственной Думы, была арестована в 21 сентября 1921 г. «за попытку выехать за границу без разрешения», отправлена в Москву в Лефортовскую тюрьму, освобождена 12 мая 1922 по подписку о невыезде. Эмигрировала к мужу во Францию в 1925 году[13].
- Дети[14]:
- Александра (мать Бландина) (1897 — 1979) — активная участница Русского студенческого христианского движения (РСХД) с момента его возникновения. Приняла постриг в 1937. Одна из основательниц в 1938 женской монашеской общины в Муазене в 50 км. от Парижа, которая в 1946 обосновалась в Бюси-ан-От (Бургундия), где был основан Покровский женский монастырь[15].
- Ирина (в замужестве Зандрок) (1898 — 1987)
- Андрей (1900, Псков — 1979) похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа с женой Анаидой Марковной (1903 — 1976)[15], в девичестве Кастанян[16].
- Сергей (1902, Орёл — 1992, Базель)
- Всеволод (1904, Ялта — 1966, Bussy-en-Othe, Бургудия, Франция)
- Лев (1905, Симферополь — 1987, Ницца)
- Людмила (в замужестве Грудинская) (1908 — ?)
- Наталия (в замужестве Кельберина) (1910 — ?)
Произведения
- Оболенский В. [elib.shpl.ru/ru/nodes/19846-obolenskiy-v-a-partiya-narodnoy-svobody-o-zemle-pg-1917#page/1/mode/grid/zoom/1 Партия народной свободы о земле.] — Пг., 1917.
- Оболенский В. Крым при Деникине // На чужой стороне. Кн. VIII. Берлин — Прага, 1924.
- Оболенский В. Крым при Врангеле // На чужой стороне. Кн. IX. Берлин — Прага, 1925.
- Оболенский В. А. В земствах // Местное самоуправление. Вып. IV. Прага, 1927.
- Оболенский В. А. Очерки минувшего. Белград, 1931.
- Оболенский В. А. [library6.com/3596/item/374230 Моя жизнь. Мои современники. Париж: YMCA-PRESS. 1988. 754 c.]
- «Россия нуждается в успокоении»: Дневник князя В. А. Оболенского: 1921 год / Публикация Н. И. Канищевой, К. Г. Ляшенко, В. В. Шелохаева // Исторический архив. 2000. № 4. С. 57-104.
Напишите отзыв о статье "Оболенский, Владимир Андреевич (политик)"
Литература
- Политические деятели России 1917. биографический словарь. Москва, 1993.
- [hrono.ru/biograf/bio_o/obolen_va.php Оболенский Владимир Андреевич]
- Херасков И. М. Памяти В. А. Оболенского, "Возрождение". 1951, № 16.
- Тыркова-Вильямс А. В. Кн. В. А. Оболенский, "Возрождение". 1951, № 17.
- [dlib.rsl.ru/viewer/01003750528#?page=369 Боиович М.М. Члены Государственной думы (Портреты и биографии). Первый созыв. М, 1906] С. 335.
- [www.tez-rus.net/ViewGood31183.html Государственная дума Российской империи: 1906-1917. Б. Ю. Иванов, А. А. Комзолова, И. С. Ряховская. Москва. РОССПЭН. 2008.]
- [elibrary.karelia.ru/book.shtml?levelID=012002&id=6771&cType=1 Первая Государственная Дума. Алфавитный список и подробные биографии и характеристики членов Государственной Думы.] — М.: Тип. Товарищества И. Д. Сытина, 1906. — 175 с.
- Государственная Дума первого призыва. Портреты, краткие биографии и характеристики депутатов. — Москва: «Возрождение», 1906. С. 36.
Примечания
- ↑ [genealogy.euweb.cz/russia/obolen5.html Сайт Мирослава Марека]
- ↑ Источники [www.tez-rus.net/ViewGood31183.html], [www.politike.ru/dictionary/477/word/obolenskii-vladimir-andrevich], [vslovare.ru/slovo/obolenskiij-vladimir-andreevich] указывают 1950 год рождения. Однако некоторые авторитетные источники приводят дату — 1951 год [hrono.ru/biograf/bio_o/obolen_va.php], что, вероятно, объясняется ошибочной датировкой по году публикации некрологов
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [hrono.ru/biograf/bio_o/obolen_va.php Оболенский Владимир Андреевич]
- ↑ [www.tez-rus.net/ViewGood31183.html ОБОЛЕНСКИЙ Владимир Андреевич]
- ↑ 1 2 Оболенский В. А. Моя жизнь. Мои современники. Париж: YMCA-PRESS. 1988. 754 с.
- ↑ По сведениям Н. Берберовой с 1909 года член ложи «Северная звезда» — Берберова Н. Люди и ложи. Русские масоны ХХ столетия. Харьков: Калейдоскоп, М.: прогресс-Традиция. с. 185
- ↑ [samisdat.com/5/23/523r-voz.htm МОСКВА. ЛОЖА ВОЗРОЖДЕНИЕ]
- ↑ По сведениям Н. Берберовой с 1925 года член ложи «Свободная Россия» — Берберова Н. Люди и ложи. Русские масоны ХХ столетия. Харьков: Калейдоскоп, М.: прогресс-Традиция. с. 185
- ↑ Серков А. И. Русское масонство, 1731—2000: Энциклопедический словарь. М, 2001
- ↑ Оболенский В. А. Моя жизнь. Мои современники, Париж, 1988, с. 518.
- ↑ Думова Н. Г., Кадетская партия в период первой мировой войны и Февральской революции. М., 1988., с. 218.
- ↑ [www.antibr.ru/dictionary/ae_obolva_k.html ОБОЛЕНСКИЙ ВЛАДИМИР АНДРЕЕВИЧ]
- ↑ [pkk.memo.ru/page%202/KNIGA/Ob.html#ob.21 ЗАКЛЕЙМЕННЫЕ ВЛАСТЬЮ]
- ↑ Оболенский В. А. Моя жизнь. Мои современники. Париж: YMCA-PRESS. 1988. с. 358 -359, вкладки.
- ↑ 1 2 [www.r-g-d.org/O/obolnsky.htm Российское генеалогическое древо]
- ↑ [www.geni.com/people/%D0%90%D0%BD%D0%B0%D0%B8%D0%B4%D0%B0-%D0%9C%D0%B0%D1%80%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%B0-%D0%BA%D0%BD-%D0%9E%D0%B1%D0%BE%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F/6000000018041589746?through=6000000018043849466 Анаида Марковна кн. Оболенская]
| |||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Оболенский, Владимир Андреевич (политик)
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Категории:
- Родившиеся 19 ноября
- Родившиеся в 1869 году
- Умершие 11 апреля
- Умершие в 1950 году
- Персоналии по алфавиту
- Политики по алфавиту
- Выпускники гимназии и реального училища Гуревича
- Выпускники физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета
- Члены Государственной думы Российской империи I созыва
- Кадеты
- Публицисты Российской империи
- Масоны ВВФ
- Члены ВВНР
- Гласные Санкт-Петербургской городской думы
- Похороненные во Франции
- Русские эмигранты первой волны во Франции
- Общественные деятели Российской империи
- Мемуаристы русского зарубежья
- Оболенские
